, 
Реструктуризация мира
Мировая экономика переживает глубокую трансформацию, вызванную изменениями в составе населения, уровне производительности, богатства, силы и в амбициях государств мира. Её ускоряют действия президента США Дональда Трампа, меняющие структуру производственных цепочек, международные инвестиционные стимулы, а также ограничивающие перемещение людей и технологий через границы.
Напряжённость, создаваемая всеми этими переменами, наиболее наглядно проявляется в обострении конфликтов вокруг торговли. Несмотря на отдельные встряски в развивающихся странах, рынок пока что весьма сдержанно реагирует на торговые пошлины, вводимые по принципу «око за око». Инвесторы, наверное, считают, что всё это всего лишь часть переговорного процесса, который в итоге приведёт к появлению новых правил взаимодействия для глобального бизнеса, причём правил, которые будут ещё более благоприятными для самых сильных.
Но в таких выводах, возможно, недооценивается сложность существующих проблем, начиная с политически важного вопроса о том, где именно создаются инвестиции и занятость. Сами по себе пошлины и торговые барьеры, если рассматривать их как временную переговорную тактику, не изменят существенным образом глобальные инвестиционные модели или же структуру глобальных производственных цепочек и занятости.
Протекционисты, подобные Трампу, доказывают, что главная сила пошлин и других торговых барьеров заключается в их способности обуздать мошеннические нарушения и стремление развиваться за чужой счёт. Подразумевается, что подобные меры помогут ликвидировать напряжённость, поляризацию и дисбалансы, связанные с глобализацией.
Что именно является «мошенничеством», это, конечно, вопрос точки зрения. Государственные субсидии конкретным отраслям, в том числе преференции госпредприятиям, можно считать мошенничеством. Равно как и требование передавать технологий в обмен на доступ к рынку, или же государственные закупки, в которых предпочтение отдаётся местным поставщикам, или равнодушие к небезопасным условиям труда и эксплуататорским трудовым методам, или манипуляции валютным курсом.
И есть простой тест, чтобы определить, развивается ли страна за чужой счет: она вкладывает слишком мало – относительно своих возможностей – в создание глобальных общественных благ, например, в оборону и безопасность, в научные и технические знания, в борьбу с изменением климата и в предоставление убежища беженцам. Кто именно является виноватым, зависит от конкретного рассматриваемого вопроса.
Но какими бы ни были негативные последствия мошеннической политики или стремления развиваться за счёт других, борьба с подобным поведением вряд ли устранит условия, которые приводят к экономической, общественной и политической поляризации. Дело в том, что использование разницы в цене труда является главным мотивом создания глобальных производственных цепочек уже, по крайней мере, три десятилетия (и, естественно, ускоряясь, благодаря росту Китая), что оказывает существенное влияние на распределение доходов и занятость. Представляется маловероятным, что в том случае, если Китай и другие развивающиеся страну начнут буквально соблюдать правила Всемирной торговой организации, их интеграция в мировую экономику перестанет влиять на распределение доходов.
В чём же тогда реальная цель вводимых пошлин? Возможно, Трамп заинтересован всего лишь в выравнивании условий на игровом поле, и когда это случится, он смиренно примет любые результаты, создаваемые глобальным рынком. Но представляется более убедительным, что всё это часть его стратегии (повторяемой лидерами в растущем числе стран мира) по завоеванию поддержки избирателей за счёт утверждения национальных приоритетов и суверенитета.
Такие усилия подталкивают мир к более балканизированной системе. Кроме того, проблемы и страхи, возникающие из-за развития технологий, а особенно цифровых технологий, и связанные как с национальной безопасностью, так и состоянием экономики, тоже подталкивают мир к большей фрагментации.
Пятнадцать лет назад немногие могли бы предсказать, что мегаплатформы, подобные Google или Facebook, превратятся в важнейших игроков в таких сферах, как распознавание изображений, искусственный разум, разработка беспилотных транспортных средств (включая военные). Но это произошло. Более того, Google сейчас является военным подрядчиком (хотя эта компания, возможно, не продлит своей контракт).
Учитывая последствия такого развития событий для безопасности, а также массу проблем, связанных, например, с конфиденциальностью и безопасностью данных, социальной фрагментацией, иностранным вмешательства в выборы, государства мира не хотят, чтобы интернет оставался без регулирования. Но при этом они не хотят делегировать такое регулирование наднациональному органу. В результате, многие берут дела в свои руки, что приводит к росту расхождений между странами в вопросах регулирования интернета.
Подобные инициативы обычно увязываются с национальной безопасностью. Следуя этой тенденции, недавно были расширены возможности и полномочия Комитета по иностранным инвестициям в США, ответственного за анализ последствий иностранных инвестиций в покупку или деятельность американских компаний для национальной безопасности.
Впрочем, несмотря на все эти усилия, факт остаётся фактом: инновации нельзя с лёгкостью заблокировать национальными границами. Напротив, распространение идей вполне может стать самым важным аспектом глобализации в будущем.
Это может усложнить планирование в сфере национальной безопасности, однако для бизнеса здесь открываются новые, масштабные возможности, причём даже несмотря на затруднения в международной торговле. Уже сейчас наблюдается взрывной рост инновационных, цифровых бизнес-моделей, многие из которых могут стать мощным мотором инклюзивного роста экономики, особенно в развивающихся странах. Цифровые экосистемы с открытой архитектурой и низкими входными барьерами служат примером возникающей модели, которая обладает значительным экономическим потенциалом.
Есть ещё одна важная тенденция, которая будет определять развитие мировой экономики в грядущие десятилетия: стратегическое соперничество между Китаем и США. В настоящий момент нельзя сказать с точность, какую именно форму примет это соперничество. Однако ясно, что все части мировой экономики подвергнутся воздействию этого коктейля из сотрудничества и конкуренции, который сейчас возникает.
Можно было бы ожидать, что, столкнувшись с сильным соперником, США выберут стратегию создания, расширения и укрепления альянсов с естественными союзниками, то есть со странами, имеющими схожие структуры управления и близкие взгляды на выгоды международного сотрудничества и открытых рынков. Вместо этого, Трамп отчуждает давних союзников, нападает на многосторонние структуры и институты и одновременно обостряет враждебность в отношениях с Китаем, превращая этот конфликт в игру для двоих.
Это очень странная стратегия. Какие бы преимущества Трамп не рассчитывал получить, ставя США в оппозицию к своим естественным союзникам, все они окажутся ничтожны по сравнению с нанесённым ущербом. Раскол между США и их традиционными союзниками, став постоянным элементом нового глобального порядка, может привести к ещё более глубокой фрагментации между рыночно-ориентированными, демократическими странами мира. Это, естественно, сдвинет долгосрочный баланс сил в пользу Китая, который постепенно движется к тому, чтобы стать страной с крупнейшей в мире экономикой.
Майкл Спенс – лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор экономики Бизнес-школе им. Стерна при Нью-Йоркском университете, старший научный сотрудник Института Гувера.
Copyright: Project Syndicate, 2018.
