Некоторые эксперты сегодня сравнивают экономику КНР с велосипедом, который должен непрерывно быть в движении, Если он остановится, то упадет, и грохот этого падения разнесется по всему миру… Продолжение анализа российского специалиста – китаеведа Алексей Маслова, на наш взгляд, дает много убедительных оснований для подобных аналогий. И Казахстану нужно вырабатывать стратегию: как вести себя с Китаем в ближайшие 10-30 лет.
Часть 2. Китайский велосипед
Сегодня в Китае индекс потребительских цен медленно, но растет, а доходность производителей, также медленно, но падает. И, хотя это также весьма малые цифры для Китая, но в любом случае, мы видим устойчивую тенденцию к падению важнейших экономических показателей. Таким образом, в Китае постепенно уменьшаются товарооборот и доходность производства, что очень негативно может сказаться на населении страны. Пока оно никаких особых неприятностей не испытало.
Есть и другие финансовые показатели.которые заставляют задуматься. С 2012 года ВВП Китая перестал расти. И в этом году, очевидно, будет падение темпов роста китайского ВВП, до 7 процентов. Это самое серьезное падение роста ВВП со времен создания современного Китая.
А в 2013 году началось то, о чем многие говорили и удивлялись, почему этого не происходит. В Китае начались дефолты трастовых компаний. В прошлом году произошли два дефолта крупнейших трастов. По сути, это были коммерческие организации, которые брали деньги у Центрального Банка Китая, других банков, создавали свои продукты и продавали их населению. Сумма потерь при этих дефолтах составила примерно 1 млрд. долларов. Были дефолты и других, более мелких трастов. Как-то внезапно они перестали расплачиваться по своим обязательствам. Это сильно ударило по кредитному рынку.
Другой интересный факт: совсем недавно статистическое бюро Китая впервые заявило, что обязательства нефинансовых компаний в Китае могут достичь 150 процентов ВВП. И это самый большой процент за все время существования нового Китая. Откуда взялись эти долги? Корни их скрываются еще в 2008-2009 годах, когда Китай в пору кризиса решал все проблемы с помощью раздачи многочисленных кредитов. Три триллиона долларов были розданы в качестве кредитов населению, которое в своей массе не умеет обращаться с кредитными деньгами. Прежде всего, получив деньги, многие мелкие и средние компании начали строить самые разные объекты. Начался рост «мыльных пузырей» на рынке недвижимости. Я лично видел в Китае как минимум два «мертвых» города – это страшное зрелище. Стоят дома, пустынные улицы, а людей нет, потому что никто эти дома не покупает. С другой стороны, люди стали брать кредиты для покупки недвижимости. Но когда приходит время рассчитываться по кредиту, люди понимают, что они это сделать никак не смогут – и они просто бросают квартиры и скрываются в неизвестном направлении. Найти их сложно, потому что в Китае нет паспортов. Да и найдешь – что с такого заемщика взять? У него нет ни денег, ни имущества. Такое покидание городов – это тоже примета 2013 года.
Когда Банк Китая начал выяснять, в чем же здесь проблема, оказалось, что в стране просто отсутствует система проверки кредитоспособности населения. Кредиты на миллионы долларов выдавались за три – четыре дня простым гражданам, выдавались по знакомству, даже практически без документов – порой из них была одна расписка. Это поразительно, но это факт. Естественно, здесь нельзя не увидеть корни коррупции. Поэтому в стране и сегодня продолжается рост «мертвых» кредитов, причем как кредитов предприятий, которые никогда не смогут рассчитаться, так и населения. Особенность Китая в том, что кроме собственно банковской системы, в Китае образовалась масса микрокредитных организаций, нигде не зарегистрированных, которые «по знакомству» берут в банках кредиты на частное лицо и раздают своим же знакомым или родственникам.
Происходит все очень просто. Микрокредитная организация – это еще сильно сказано. Это обычно комната, где стоят стол и пара стульев, и сидящий за столом человек достает из деревянного ящичка, запертого на висячий замок, огромные суммы денег, которые переходят в руки заемщика, в обмен на какую-то маленькую бумажку – расписку в получении. Обычно этот заемщик – знакомый, который живет в той же деревне или в той же провинции. И все знают, что никто ничего требовать не будет. Людям и в голову не приходило, что однажды кто-нибудь, и, прежде всего - государство начнет требовать долги назад.
Самое главное, что эти микрокредитные организации, беря кредиты у банков, начали создавать свои высокодоходные продукты. Причем очень часто они брали назад выданные людям кредиты – в доверительное, трастовое управление. И эти схемы закономерно привели к тому, что в Китае возник кризис отдачи долгов.
К 2013 году объем невозвратных долгов в Китае составил около 95 млрд. долларов. Даже для китайской экономики это немало. И, что еще тревожнее, продолжается рост этих долгов. Ведь кредиты берут не только мелкие предприятия или частные лица. Берут их и предприятия индустрии – сталелитейные, добывающие, машиностроительные, которые продают свою продукцию порой по себестоимости, или даже ниже, чтобы «задавить» конкурентов в соседней провинции. Так было, например, с предприятиями по производству бетона. Сегодня уже понятно, что вернуть долги банкам множество предприятий уже никогда не смогут. Но и обанкротить их нельзя, потому что тогда начнут «сыпаться» базовые предприятия экономики – это будет еще хуже. Вот это и есть «гордиев узел» китайской экономики, разрубить который чрезвычайно трудно.
Китайская статистика – вообще удивительная вещь. Я иногда читаю страницы на сайте Китайского статистического агентства, на китайском и на английском языках. Они дают разную информацию. В Китае это обычное дело. На английской странице все долги Китая составляют 1 процент, что казалось бы чепуха. На китайской странице эта цифра вообще отсутствует.
При этом идет увеличение активов частных банков КНР за счет заимствований у китайского Госбанка. И вот такие активы составили на сегодня 14 млрд. долларов. Много это или мало? Это столько же, что и все заимствования в США. То есть банки сами постоянно влезают в долги.
Вся эта ситуация привела к тому, что новое руководство Китая провозгласило новую концепцию: «Назад, к реформам!» Основные ее приоритеты – уменьшение роли государства, реформирование налоговой системы, либерализация процентных ставок, которые долгое время были фиксированными, создание депозитной системы страхования (чего в КНР не было), развитие интернет-банкинга, создание подотчетных государству частных банков. И все это было провозглашено еще год назад и сразу же столкнулось с колоссальным сопротивлением. Реформы буксуют.
Поэтому Си Цзинпин провозгласил одну очень важную вещь: решение проблем Китая находится за пределами Китая. Надо идти за пределы страны. За год китайская политика в области проникновения на внешние рынки изменилась колоссальным образом. Си Цзянпин выдвинул ряд первостепенных задач, в числе которых, в частности, переход на расчеты в юанях. Колебания юаня, оказывается, уже сегодня оказывают большее влияние на валюты Юго-Восточной Азии, чем колебания доллара. Но делать основную ставку на юань, который не является конвертируемой валютой, весьма опасная вещь.
Одна из магистральных стратегий КНР - концепция Нового Шелкового пути. КНР говорит о горизонтальной и вертикальной интеграции и воссоздании огромного транспортного коридора, от западного Китая до Западной Европы. КНР предлагает сформировать новое «ожерелье» стран ,каждая из которых была бы включена в этот проект. Снимаются все таможенные платежи, повышается конкурентоспособность для китайских товаров – прежде всего. Вполне понятно: Китай сегодня предлагает новую геополитическую стратегию. Что, кстати, у целиком противоречит стратегии ЕвразЭС и стратегии ШОС. Россия спрашивает: Если в ШОС не удаются многие экономические инициативы, почему они должны успешно реализоваться в Великом Шелковом пути? А потому, говорит Китай, что мы при этом проекте можем охватить рынок в три миллиарда человек, что не удалось до сих пор никому другому. За счет этого будут развиваться северо-западные регионы Китая.
По всем параметрам критичным партнером КНР в этом проекте является Казахстан. Как только Казахстан решит поддержать этот проект – начнется реализация этого плана. Не будет недостатка ни в финансировании, ни в материальных, ни в людских ресурсах. Китай, конечно, будет решать свои проблемы, реализовывать свои интересы, но все подается так, что проект решит и проблемы Центральной Азии, России и даже Европы. Сегодня объем торговли КНР со странами ЦА составляет всего 46 млрд. долларов. Это очень мало, это Китай никак не удовлетворяет.
Конечно, основной интерес КНР в торговле с Казахстаном и странами ЦА – это энергоресурсы. По подсчетам, к 2020 году объем импортной нефти в Китае составит 75 процентов. Если к этому времени КНР не решит эту проблему, начнется крах китайской экономики. Уже сегодня в Китае идет страшная конкуренция за включение в этот проект. Неслучайно Си Цзинпин проехал по всем странам Центральной Азии и везде свою приветственную речь начинал: «Мы, Китай и Казахстан (Кыргызстан, Туркменистан и т. Д.) – родоначальники Великого Шелкового пути…» Проект пограничного пункта зоны свободной торговли Хоргос – тоже часть этой стратегии. Имея дело с китайским бизнесом, следует понимать: Китай никому не делает услугу. Он решает свои проблемы. И следует понимать, что Россия и Казахстан нужны Китаю не меньше, чем он им. Но нужно уметь с китайцами вести дела, с учетом новых, непростых обстоятельств, в которых сегодня оказался наш великий сосед.
Алексей Маслов, заведующий отделением востоковедения НИУ "Высшая Школа Экономики"
, 
