, 
Детские комплексы президента
Журнал Time не выбрал Дональда Трампа «Человеком года» в 2018 году, но по итогам наступившего года он может сделать такой выбор. Трамп завершил прошлый год под шквалом критики за объявление о выводе войск из Сирии и Афганистана без предварительных консультаций с союзниками (это привело к тому, что пользовавшийся большим уважением министр обороны Джеймс Мэттис подал в отставку) и за частичную приостановку работы федеральных органов власти из-за спора о стене на границе с Мексикой. В 2019 году в условиях, когда демократы получили большинство в Палате представителей, он будет подвергаться усиливающейся критике за свою внешнюю политику.
Сторонники администрации Трампа отмахиваются от этой критики. Эксперты по внешней политике, дипломаты и союзники приходят в ужас от «иконоборческого» стиля Трампа, но электоральная база Трампа проголосовала за перемены и приветствует их. Кроме того, некоторые эксперты утверждают, что такие радикальные перемены будут оправданы, если их результаты пойдут на пользу американским интересам, например, смягчится режим в Иране, Северная Корея проведёт денуклеаризацию, китайская экономическая политика изменится, а международный торговый режим станет более сбалансированным.
Да, конечно, оценивать долгосрочные последствия внешней политики Трампа сейчас – это всё равно, что предсказывать финальный счёт в разгар незаконченной игры. Стэнфордский историк Найл Фергюсон утверждает, что «ключ к пониманию президентства Трампа заключается в том, что это, возможно, последний шанс Америки остановить или хотя бы притормозить подъём Китая. Подходы Трампа к этой проблеме с интеллектуальной точки зрения не очень удовлетворительны – он утверждает силу Америки непредсказуемым и разрушительным образом – но не исключено, что в реальности это единственно возможный вариант действий».
По мнению критиков Трампа, даже если его «иконоборческий» стиль и приносит определённые успехи, их надо оценивать в общем балансе со всеми выгодами и издержками. Они утверждают, что цена этих успехов окажется слишком большой из-за ущерба, который наносится международным институтам и доверию между союзниками. Например, в конкуренции с Китаем у США имеются десятки союзников и очень мало споров с соседними странами, в то время как у Китая мало союзников и много территориальных споров. Кроме того, правила и институты действительно могут ограничивать действия США, но Америка играет сейчас ключевую роль в их формировании и получает от них наибольшую выгоду.
Все эти дискуссии поднимают более широкий вопрос о значении личного стиля в оценках внешней политики президентов. В августе 2016 года 50 бывших сотрудников служб национальной безопасности (в основном республиканцы) заявили, что из-за своего темперамента Трамп не является подходящим кандидатом на должность президента. В дальнейшем большинство подписавшихся были исключены из администрации, но были ли они правы?
Можно спорить о том, является ли Трамп умным или неумным лидером, но его темперамент занимает не высокое место по уровню эмоционального и контекстного интеллекта, благодаря которому Франклин Рузвельт и Джордж Буш-старший стали успешными президентами. Тони Шварц, написавший вместе с Трампом книгу «Искусство заключать сделки», отмечает, что «чувство самооценки Трампа всегда под угрозой. Когда он чувствует обиду, он реагирует импульсивной защитой, выстраивая истории самооправдания, которые не зависят от фактов и в которых вина всегда сваливается на других». Шварц объясняет это защитой Трампа от доминирования его отца, который был «постоянно требовательным, трудным и амбициозным… Вы либо доминировали, либо подчинялись. Вы либо создавали и эксплуатировали страх, либо сами поддавались ему. Именно это, как он считал, произошло с его старшим братом». В результате, он «просто не проявляет эмоций или интереса по отношению к другим», а «факты – это то, что Трамп считает фактами в тот или иной день».
Вне зависимости от того, насколько Шварц прав в определении причин, эмоциональные потребности и эго Трампа явно окрашивают его отношения с другими лидерами и его интерпретацию мировых событий. Демонстрация жёсткости важнее истины. Журналист Боб Вудворд пишет, как Трамп советовал своему другу, признавшему факт недостойного поведения по отношению к женщинам: «реальная власть – это страх… Ты должен отрицать, отрицать, отрицать и давать отпор всем этим женщинам. Если ты признался в чём-то, признал какую-то вину, ты сразу погиб».
Темперамент Трампа ограничивает его контекстный интеллект. Ему не хватает опыта, и он мало что делает для заполнения пробелов в своих знаниях. Люди, которые его хорошо знают, рассказывают, что он мало читает и настаивает на том, чтобы информационные меморандумы были максимально краткими, при этом он сильно полагается на телевизионные новости. Сообщается также, что он почти не обращает внимания на материалы, подготовленные сотрудниками администрации, накануне саммитов с опытными авторитарными лидерами, таким как президент России Владимир Путин или северокорейский лидер Ким Чен Ын. Если бы «иконоборческий» стиль Трампа был просто нарушением традиционного президентского этикета, можно было бы утверждать, что его критики просто слишком привередливы и придерживаются старомодных представлений о дипломатии.
Однако у грубости могут быть последствия. Требуя перемен, Трамп нарушил нормальную работу институтов и альянсов; он крайне неохотно признаёт их важность. Риторика Трампа принижает значение демократии и прав человека, что продемонстрировала его слабая реакция на убийство саудовского журналиста-диссидента Джамаля Хашогги. Трамп повторяет рассуждения президента Рональда Рейгана о том, что США – это город на холме, чей маяк светит другим, однако его поведение внутри страны по отношению к прессе, к судебной власти и к меньшинствам уменьшило яркость демократической привлекательности Америки. По данным международных опросов общественного мнения, мягкая сила Америки уменьшается с тех пор, как он вступил в должность.
Критики и сторонники Трампа обсуждают привлекательность ценностей, содержащихся в его подходах под лозунгом «Америка прежде всего», однако беспристрастный аналитик не может извинить то, как личные эмоциональные нужды президента негативно повлияли на достижение его целей – например, на саммитах с Путиным и Кимом. Что же касается благоразумия, то неинтервенционизм Трампа защищает его от свершения грехов деяния, однако можно усомниться в том, что его ментальные карты и контекстный интеллект позволяют ему адекватно понимать риски для США, возникающие из-за диффузии власти в этом веке. По мере того, как растёт напряжённость, наступление часа Трампа вполне может стать неизбежным в 2019 году.
Джозеф Най – профессор Гарвардского университета, автор готовящейся к выходу книги «Важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Рузвельта до Трампа».
иллюстрации из открытых источников
