Ждет ли Центральную Азию хаос национализма?

Национальный вопрос -  один  из самых острых в Центральной Азия. Серия громких межэтнических конфликтов, таких как Ошская трагедия, периодические вспышки на национальной почве в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане показывают, что проблема существует и может быть использована некими силами в «нужный» момент.

Фонд имени Фридриха Эберта изучил проблему в рамках исследования регионализации в Центральной Азии и представил результаты анализа.  

Авторы исследования отмечают, что одна из мин замедленного действия, имеющая непосредственное влияние на безопасность отдельных личностей и безопасность государств, - это формирование эксклюзивистских национальных идентичностей.

Корень проблемы стоит искать в создании «отчуждающих других», «узких» идентификаций, которые строятся в противоположность  «другому». Схема построения данного типа национальной или коллективной самоидентификации проста.

Например, «быть узбеком» означает «не быть таджиком», и наоборот, «быть таджиком» означает «не быть узбеком». Аналогично этому, «быть кыргызом» означает «не быть узбеком», или быть «нагыз-казахом» означает «не быть шала-казахом» и наоборот.

Очень часто при такой форме национальной идентичности формируется миф «особенного»  этноса или нации с высокими моральными ценностями и великой историей. Историческое прошлое реинтерпретируется в пользу «своей» нации, несмотря на то, что сам концепт нации и национализма имеет короткую историю по сравнению с историей региона, особенно в бытность его процветания в периоды активной торговли по Шелковому пути.

В некоторых государствах в качестве основных исторических фигур, вокруг которых строится национальная идентичность, взяты великие полководцы прошлого, правившие на огромных территориях, что иногда приводит даже к территориальным претензиям. Не говоря уже о том, что меньшинства, проживающие на территории страны, могут считаться чужаками.

Мифы о «великой нации», формируемые некоторыми псевдоучеными и «экспертами», могут натолкнуть горячие головы на дегуманизацию членов «чужого» этноса. Дегуманизация представляет собой лишение субъекта, представителя другого этноса, прав на свободу, имущество и даже на жизнь. А это уже представляет угрозу не только отдельным этносам, диаспорам и меньшинствам, проживающим в странах региона, но и стабильности государств.

Формирование эксклюзивистских национальных идентичностей, язык вражды и дегуманизация не только ведут к дискриминации определенных групп среди граждан страны, но имеют последствия и для мигрантов. Экономические мотивы среди местного настроения вроде «отбирают у нас работу» присутствуют почти везде.

Если к этому добавить еще и распространенность языка вражды не только на бытовом уровне, но и в СМИ, то нередко можно встретить ущемление базовых прав человека в отношении мигрантов, говорится в анализе фонда Фридриха Эберта.

Человек, выросший в среде, где часто применяются этнофолизмы, став журналистом, чиновником или бизнесменом, может сохранить стереотипы в отношении других этносов и принимать решения, основываясь на них. Под этнофолизмами подразумеваются лексические единицы, маркирующие «чужих» и содержащие заряд нетолерантности, которые могут варьироваться от иронично-пренебрежительных до презрительных и бранных.

Скажем, в советское время в отношении выходцев из стран Средней Азии и Казахстана часто употреблялось слово «чурка». Среди этносов, населяющих ЦА, также найдется длинный список этнофолизмов, анекдотов и других элементов языка, часто употребляемых в отношении соседей, в дискурсе отчуждения, неприязни и вражды. Этнофолизмы и язык вражды могут применяться даже при более инклюзивистской государственной политике.

В межэтнических отношениях важна не только правовая база и государственная политика в отношении этносов, но и каждодневная практика. При доминировании неформальных отношений во всех сферах деятельности, что является реальностью в странах ЦА, велика вероятность сохранения практики скрытой дискриминации при приеме на работу, оказании услуг и в других вопросах.

При анализе законодательных документов и официального дискурса в РК, касающихся межнациональных отношений, можно встретить частое применение термина  «этнос». В Законе «Об Ассамблее народа Казахстана» говорится, что этносы представлены этнокультурными объединениями. В других странах ЦА также применяются термины «нация», «народность», «конфессия». Можно заметить, что в официальных документах избегают использования терминов «диаспора» и «меньшинство».

Термин «национальное меньшинство» имеет политическую окраску и, кроме численного меньшинства и недоминантности по сравнению с большинством, может означать признание дискриминации, от которой необходимо это национальное меньшинство защищать. А «диаспора»  является особым видом национального меньшинства, представители которого, в силу исторических условий долговременно или постоянно проживая на территории определенного государства, имеют еще и так называемую историческую родину.

Уклонение от использования терминов «диаспора» или «меньшинство» и недостаточное изучение межконфессиональных, межэтнических отношений не решает проблем национального строительства.

Отсутствие дискриминации на законодательном уровне не всегда означает ее отсутствия в ежедневной практике многочисленных институтов власти, образования, здравоохранения и других. Дискриминационные практики особо выражены в странах с более эксклюзивистской формой построения национальной идентичности. Обыватель может чувствовать явную или скрытую дискриминацию по этническому признаку.

Вопрос идентичности часто является табу для внешнего вмешательства. Но в многонациональных государствах ЦА, особенно в странах с территорией в Ферганской долине, внутренняя политика одного государства оказывает сильное влияние на межэтническую ситуацию в другой стране. Ситуация в Узбекистане в целом и политика государства в отношении узбекского населения в Кыргызстане в частности повлияли на идентификацию этой группы и их отношение к кыргызам.

Необходимость сотрудничества показывает ситуация с казахами в Китае. За последние годы были закрыты казахские школы, и остается все меньше места для использования казахского языка и культуры. Говорится о политических лагерях перевоспитания, где содержатся представители малых народов, включая казахов и уйгуров. Несмотря на вопросы суверенитета и невмешательства во внутренние дела, делегаты из Казахстана посетили КНР при поддержке МИД КНР, Генерального консульства Китая в Алматы и посольства КНР. Но надо отметить, что в делегации не было представителей государственных органов, и она состояла из общественных деятелей. Конечно, делегации не удалось получить ответов на многие вопросы, особенно касательно политических лагерей, но китайской стороне была продемонстрирована позиция казахстанской общественности в отношении ситуации в Синьцзяне.

Этот прецедент показывает, что даже в вопросах, которые считаются внутренними делами, государство более открыто к общественным организациям, нежели представителям государственных органов. В ЦА возможно создание региональных объединений ученых и общественных деятелей для исследования межэтнической ситуации и продвижения инклюзивной политики в сфере национального строительства.

То есть акцент должен быть сделан на предупреждение и долгосрочную перспективу, нежели просто на реагирование на конфликтные ситуации. Ключевую роль в процессе сближения регионального и национального уровней и предотвращения конфликтов на этнической почве должны играть не министерства иностранных дел или же силовые структуры, а сообщества ученых, аналитиков, журналистов, которые прямо или косвенно включены в процесс формирования государственной политики, касающейся национального строительства.

Формирование эксклюзивных национальных идентичностей и использование языка вражды несет угрозу стабильности государств в ЦА. Вопросы межэтнических отношений недостаточно изучены, и очень мало информации в открытом доступе, что создает информационный вакуум. Особенно мало исследований каждодневных практик и восприятия межэтнической ситуации в обществе, и много хвалебных околонаучных работ в отношении государственной политики.

Региональное сотрудничество в области формирования национальной идентичности на межгосударственном уровне затруднено и может противоречить принципу невмешательства во внутренние дела. Но имеются возможности для создания негосударственных и независимых региональных платформ при поддержке правительств для обсуждения вопросов национального строительства и выработки рекомендаций, которые можно интегрировать в государственную политику отдельных стран, заключили эксперты.