, 
Андрей Пригорь: «Провести законную забастовку – все равно что пройти семь кругов ада»
Забастовки в Казахстане становятся обыденным явлением. Бастуют нефтяники, крановщики, медработники, курьеры, дальнобойщики. Однако не все добиваются успеха. Есть ли другие, помимо забастовок, инструменты защиты прав? Exclusive.kz побеседовал об этом с председателем Республиканского объединения профсоюзов «Содружесво профсоюзов Казахстана «Аманат» Андреем Пригорь.
– Что делать рабочим, чтобы быть защищенными от незаконного увольнения, как добиваться защиты своих прав и чем государство может помочь в отстаивании интересов работников?
– Примирительная комиссия создается при коллективном трудовом споре, а согласительная комиссия – при индивидуальном трудовом споре. Есть трудовой арбитраж , который идет после согласительной комиссии. Это, так скажем, предзабастовочный этап. У нас в Казахстане никогда до трудового арбитража не доходило, потому что все забастовки проходят стихийно. По процедуре, предусмотренной Трудовым кодексом, на практике забастовку провести невозможно, потому что на это уйдут месяцы. О забастовке нужно уведомить работодателя за определенное количество дней, сесть за стол переговоров, затем, в случае их провала, привлекаются посредники, после этого идет трудовой артибраж, и только потом объявляется забастовка. За это время у работодателя появляется возможность забастовку рассеять, на активистов надавить, кого-то из них уволить. В итоге, забастовка может просто не дойти до своего логического конца. Это равносильно прохождению семи кругов ада. Например, чтобы провести митинг, нужно подать заявку и получить отказ или разрешение. А здесь столько ступеней, что в итоге забастовку признают незаконной, как это было в западных регионах страны. Но сейчас власти осторожничают, потому что Международная организация труда и международные профсоюзы критикуют Казахстан в связи с драконовским законом «О профсоюзах» и Трудовым кодексом. Власти опасаются применять такой метод, как признание забастовки незаконной. Приезжают представители акимата, 2-3 дня выясняют что-то, на какие-то уступки идут, о чем-то договариваются.
А вообще, организатором забастовки должны выступать профсоюзы. Именно они должны выдвигать требования, определять срок их выполнения, разговаривать с работодателем, фиксировать все в протоколе и следить за исполнением договоренностей. Если о чем-то договорились, то забастовка прекращается, и рабочие приступают к трудовому процессу. Но, как правило, профсоюзов нет, накал падает, люди расходятся, а работодатель забывает про свои обещания или выполняет лишь часть требований.
Поэтому нужна системность и солидарность. Если забастовали нефтяники, то их должны поддержать шахтеры и металлурги. Она может проявляться не в том, чтобы присоединяться к всеобщей забастовке, а в общей поддержке - приостановка работы на 30 минут, гудок и пр. Но у нас все разрозненно: одни бастуют, другие смотрят. Если у кого-то получилось, их примеру следуют. В общем, это работа профсоюзов, а они у нас полностью контролируются властью. Они могут написать какое-нибудь письмо премьер-министру, потом ждать месяц ответ. Вот их методы работы, а не прямая работа с трудовыми коллективами. Казалось бы, что мешает переизбрать неэффективного председателя профсоюза? Но это практически невозможно!
Зачем той же корпорации «КазахМыс» независимый профсоюз? Им нужен лояльный председатель профсоюза, который бы защищал интересы работодателя, который бы вовремя сбивал пар недовольства, не решал проблему, а просто ее «заштукатурил». Работодатель считает профсоюз своим отделом, который должен обеспечивать управляемость рабочих, и за это ему платят деньги. А как иначе? Если платит работодатель, то он и зависим от работодателя. Хотя в норме бюджет профсоюза должен состоять из взносов, тогда и рабочие будут спрашивать с него по-другому. Но не все профсоюзы настолько богаты, чтоб брать себе на содержание председателя. Взносы в размере 1% от заработной платы – это не очень большие деньги. Представьте, на предприятии 100 человек, и все платят по 1000 тенге в профсоюз. На 100 тысяч тенге в месяц ничего не сделаешь. Тем более, что даже эти 1000 тенге не все готовы платить. Конечно, в идеале должен быть освобожденный председатель. Но, к сожалению, выход только один - председатель профкома может совмещать основную работу с профсоюзной деятельностью, получая вознаграждение из профсоюзных взносов. Тогда он переодевается в робу, условно говоря, залезает на кран, и в перекурах с коллектиком решает вопросы. Если профсоюзных взносов не хватает, то он живет на свою основную зарплату рабочего. Тем более что он защищен законом: председателя профсоюза работодатель не имеет права уволить без согласия вышестоящей организации. Есть норма, которая защищает его даже в течение года после того, как он перестал быть председателем профсоюза. Кстати, без согласия профсоюзного комитета не могут уволить ни одного члена профсоюза. Поэтому, если вы не хотите быть незаконно уволенным, надо создать независимый профсоюз, и стать его членом.
Но есть проблема - люди боятся брать на себя ответственность, быть лидером, большинство просто не имеет достаточной грамотности для этого. К тому же, даже если человек начинает активно работать, на него начинают давить.
– А сколько человек нужно, чтобы создать профсоюз у себя на работе?
– На предприятии для создания первичной профсоюзной организации достаточно трех человек. При этом, обратите внимание, создание первичной профсоюзной организации не требует никакой регистрации, нужен только протокол. Не надо идти в ЦОН, получать разрешительные документы, как локальному профсоюзу для регистрации юридического лица. А у первички нет счета, может заказать себе печать, а взносы оплачивать на счет локального профсоюза. Создать первичку – не проблема, было бы желание и был бы лидер. Рабочие много говорят об ущемлении своих прав, но взяться за дело мало кто хочет.
– Трудовой кодекс содержит такой инструмент, как инспекции по труду. Работает ли он на практике? Хватает ли им полномочий для защит прав работников?
– Инспекции труда имеют очень хорошие полномочия, чтоб контролировать трудовые отношения. К ним можно обращаться по фактам увольнения, они контролируют вопросы техники безопасности, охраны труда. У них есть право налагать штрафы, подавать заявления в прокуратуру на возбуждение уголовного дела за нарушение трудового законодательства. Но эта статья нерабочая. Когда пять лет назад инспекции по труду переподчинили из минруда в акиматы, начался бардак. Ими начали командовать акимы, которым нужна красивая статистика об отсутствии увольнений, травматизма, смертей на работе, и вообще каких-либо нарушений. А поскольку аким царь и бог на местах, инспекции берут под козырек и превращаются в неработоспособный орган.
– А до передачи инспекций в акиматы они были работоспособными органами?
– Вполне работоспособными. С 2005 по 2010 годы я с ними работал. После жалобы на следующий день они были уже на предприятии, фиксировали жалобы, налагали штрафы – работали. Они были независимы от акимов. Работник мог найти у них защиту. Сейчас это невозможно. Сейчас они занимаются отписками. Я поднимал вопрос о том, чтобы вернуть трудовые инспекции в министерство труда, но пока результат нулевой.
– Какие есть еще инструменты по защите прав работников? В статье 22 Трудового кодекса, закреплены 25 прав работников, в том числе такие инструменты, как трудовой арбитраж, примирительная комисссия, посредники...
– Я никогда не слышал, чтобы где-то дело доходило до трудового арбитража. Эта норма не работает из-за очень больших сроков, что дает работодателю просто задушить конфликт. Поэтому у нас практируют стихийные забастовки. Нужен сильный профсоюз, который будет действовать ежедневно, как в той же Германии. У них в профсоюзе команда юристов, экономистов, которые могут просчитать, насколько работодатель имеет возможность повысить заработную плату. Только в этом году были десятки забастовок, но ни в одной из них профсоюзы не принимали участия, хотя официально на предприятиях профсоюз были. Такие профсоюзы не нужны.
– Как я понял, указанные в Трудовом кодексе забастовки, артибраж и согласительные комиссии не действенны. Спонтанные забастовки – тоже не лучший вариант?
– Да, спонтанные забастовки достигают единомоментного успеха. Это не снимает полностью проблему. У нас никто не пытался организовать забастовку как в Германии – подать работодателю уведомление, садиться за стол переговоров. В принципе, и ступенчатая структура из Трудового кодекса бы сработала, но для этого нужен сильный независимый профсоюз, который будет разговаривать с работодателем на равных. Поэтому и проходят стихийные забастовки.
– Выходит, для защиты прав работников в рамках закона нужно создавать независимые профсоюзы и возвращать инспекции по труду в состав министерста труда?
Совершенно верно. Для начала – так.
– И последний вопрос. Почему среди рабочих нет солидарности?
– Это сложный вопрос. Почему у нас какая-то часть работников не хотят вступать в просоюз? Потому что бездействие государственного профсоюза ФПРК абсолютно дискредитировало этот интститут. Из-за их позиции люди не верят профсоюзам. Профсоюз – это не раздача подарков и путевок, это не грамоты, пляски, конкурсы. Нет, это прежде всего защита прав трудящихся. У нас поле непаханое по охране труда и технике безопасности. Зайдите на стройку – да там сразу можно вешать замок и закрывать объект за нарушение техники безопасности. Везде кирпичи валяются, люди работают без страховочных поясов, крановщиков заставляют работать при скорости вестра 25 м/с. А если бы был профсоюз, он сказал бы: «Эй, прораб, сейчас мы на тебя составим акт и подадим в инспекцию по труду или в прокуратуру». Работнику поможет только самоорганизация и профсоюз. Сейчас создают профсоюз по нашей подсказке те же доставщики еды на дом. Время меняется и сама ситуация заставяляет людей самоорганизовываться.
Республиканское объединение профсоюзов «Содружесво профсоюзов Казахстана «Аманат» - один из трех республиканских профцентров страны. В его состав входят пять отраслевых профсоюзов: горно-металлургической отрасли, госслужащих и сферы услуг, работников малого и среднего бизнеса, работников образования и научных учреждений, медработников. «Аманат» является членом Всемирной федерации профсоюзов. Принимает участие в разработке поправок в законы, связанные с трудовыми отношениями. Является подписантом Генерального соглашения между Правительством , работодателями и профсоюзами на 2021-2023 годы. Член Республиканской трехсторонней комиссии. Сейчас принимает участие в ежегодной сессии Международной организации труда.
