, 
Токаев призвал госаппарат мобилизоваться в этот «критический момент»
На состоявшемся в субботу расширенном заседании за системные провалы в работе правительства ответил только один – министр сельского хозяйства Сапархан Омаров. Но будет ли этого достаточно?
Чуда не случилось
Во-первых, Токаев дал понять, что коронавирус прочно вошел в нашу жизнь и нужен баланс между ограничениями и продолжением нормальной жизни. Наконец, пришло понимание, что нужна принципиально новая стратегия противодействия вирусу, когда только статистика не должна быть единственной основой для принятия мер реагирования. При этом уже принятые меры по вакцинации он назвал не более, чем «кампанейщиной».
При этом он достаточно скупо упомянул о том, что Казахстан имеет собственную вакцину «QazVac», чем может похвастаться считанное количество стран в мире. Однако выяснилось весьма пикантное обстоятельство: несмотря на прошлогоднее поручение президента поставка 2 млн. доз вакцин Pfizer для казахстанцев была сорвана, хотя ее условия были стандартными. Тогда поставщик сделал новое предложение и для его принятия почему-то нужен специальный указ президента. Токаев дал очередное поручение разобраться и наказать виновных и даже вполне логично предположил, что одной из причин низкой вакцинации является недоступность именно тех вакцин, которые сейчас не доступны для казахстанцев.
Пока минздрав довольно неэффективно боролся с вирусом, резко ухудшились все остальные показатели здоровья. В частности, материнская смертность выросла на треть, смертность от болезней сердца – на 40%. Увы, но даже если отрасль будет оснащена оборудованием и снизится бюрократия с ее неизменный спутником – коррупцией, это едва ли позволит снизить тот огромный разброс в стоимости оборудования, который составляет от 100 до 400%. Предположение о том, что проблему можно решить за счет централизации закупа медицинского оборудования по примеру закупа лекарственных средств
«СК-Фармацией» едва ли даст эффект с учетом не менее сложной ситуации на фармацевтическом рынке. Впрочем, об этом же говорит и другой вариант – некая форма государственного регулирования.
Токаев предложил воспользоваться технологиями, знаниями, опытом и связями таких компаний, как Big Pharma и Roсhe, которые «выражают предметный интерес к подобному сотрудничеству». Очевидно, этот интерес нужно не только «внимательно», но и осторожно проанализировать.
Гораздо важнее было бы разобраться, куда и как были израсходованы те 200 миллиардов тенге, выделенные на борьбу с вирусом. Надо сказать, что это существенная сумма. Тем более, что государство и далее собирается тратить огромные деньги на «пособия, пенсии, государственные услуги и так далее».
Инфляция легитимизована
Ни беспрецедентные фискальные вливания, ни мягкая денежно-кредитная политика не помогли, а скорее спровоцировали рост инфляции. Впервые за последние десять лет, по данным ООН, мировые цены на продукты питания поднялись на 40%. У нас официально признали уровень инфляции в 7,9%, хотя реальный рост гораздо больше.
Как минимум двадцать лет правительство с мазохистским удовольствием говорит об одних и тех проблемах в АПК и с такой же последовательностью их не решает. Возможно, именно поэтому было дано только одно поручение – разработать план строительства и модернизации овощехранилищ, направив на это часть денег из «многочисленных программ поддержки именно на эти цели».
Наконец прозвучало признание, что «действующие инструменты сдерживания цен на социально значимые продовольственные товары малоэффективны». Тем более, что «торговым сетям выделены более 30 миллиардов практически бесплатных займов в обмен на реализацию продтоваров по низким ценам», но эффект оказался крайне ничтожным – в пределах 1-4%. То же самое касается и региональных стабилизационных фондов, доля которых также составила не более 4%.
«Акимы не должны «кивать» на центр. Ответственность за регион в ваших руках», – предупредил президент в лучших традициях своего предшественника, дав очередное поручение «провести оценку эффективности действующих инструментов и предложить пакет новых, более эффективных мер».
Пожалуй, некой инновацией можно назвать только создание комиссии по расследованию посреднических схем в регионах, в состав которой должны, помимо правительства, войти Агентство по защите конкуренции и Агентство финансового мониторинга. «Они должны будут разобраться во всей цепочке ценообразования, выйти, как говорится, «в поле» и доложить результаты. Особый упор следует сделать на оптовые рынки крупнейших городов». Аналогичный рецепт предложен и на рынке стройматериалов и недвижимости, поскольку «неконтролируемый рост цен повлечет за собой очень серьезные последствия с точки зрения обеспечения стабильности нашего общества».
Далее последовал ряд поручений по решению ежегодно возникающих проблем, а также одно большое поручение по принятию «системных» мер, которые, вроде бы и очевидны, но с завидным упорством не принимаются, несмотря на целый сонм госорганов, квазигосинститутов и союзов.
С таким подходов едва ли будет решено еще одна задача - поддержка стабильного роста экономики.
Несмотря на небольшой рост деловой активности, Токаев признал, что «акимы не раз докладывали о достижении установленных показателей по местному содержанию. Однако проверка достоверности этих данных, проведенная по моему поручению, показала гораздо менее радужную картину». Например, рамках Дорожной карты занятости доля местного содержания составила 71,7% при заявленных акиматами 92,6%. Однако, если поручение «разобраться в ситуации и наказать ответственных лиц» уже до 1августа будет выполнено, картина может оказаться еще менее радужной.
Особенно это зловеще звучит на фоне того, что «средства для борьбы с кризисом расходуются деньги бюджета и Национального фонда. Это необходимое решение. Подчеркиваю, необходимое решение».
И далее – «В предстоящие 25 лет ожидается почти шестикратный рост расходов на выполнение принятых и планируемых обязательств государства. К 2025 году прогнозируется повышение доли внешнего долга в структуре правительственного долга с 21% до 49%. При этом большая часть внешних займов номинирована в иностранной валюте. Квазигосударственный сектор также имеет значительную долговую нагрузку. В то же время единого документа по подходам к управлению государственным долгом у нас нет. Словом, есть над чем задуматься».
Прозвучало фатальное признание: у нас нет Концепции управления государственным и квазигосударственным долгом: «Сегодня Национальный фонд перешел из режима накопления в режим потребления. Ежегодно растет объем трансферта из Нацфонда в республиканский бюджет. В 2020 году он составил 40% к доходу бюджета. В текущем году этот показатель будет равен 36%».
В качестве спасения предлагается повышение транзитного потенциала страны – тоже довольно старый рецепт, как и развитие энергетического комплекса. Президент почти с отчаянием говорит: «Данные инициативы обсуждаются на протяжении нескольких лет. Решение нужно принимать сейчас, если мы хотим оставаться конкурентоспособными на региональном уровне».
Вообще, выступление президента было больше похоже на констатацию фактов, чем понимание того, как бороться с все более очевидным управленческим коллапсом. Возможно, поэтому, все, что ему остается это призвать свой госаппарат «мобилизоваться в этот критический для нашего государства момент».
