6 января и мужчины, одержимые чувством собственности

Прошел год, как специальный комитет Палаты представителей США расследует события 6 января. Но до сих пор нет полной картины нападения на Капитолий в прошлом году, и поэтому стоит воздержаться от упрощённых обобщений по поводу мятежников. В идеале комитет выяснит достаточно фактов для возбуждения министерством юстиции уголовных дел против ключевых заговорщиков, а не только их пехотинцев.

Тем не менее, некоторые базовые утверждения по поводу бунтовщиков выглядят бесспорными. Например, мы знаем, что многие из тех, кто напал на Капитолий, этот центр американской демократии, считали себя стойкими защитниками Конституции США. Они просто заблуждались?

Одним из ключей к пониманию тех событий является феномен, который наблюдается у крайне правых партий и движений в самых разных странах: обещание восстановить привилегированный статус белых мужчин, считающих, что женщины, природа и демократический аппарат в конечном итоге принадлежат им. Капитолий был «взят» мятежниками, демонстрировавших поразительное чувство собственной правоты и выкрикивавших такие, например, лозунги: «Чья палата? Наша палата!». Некоторые наблюдатели отмечали, что бунтовщики вели себя почти как туристы, но это неверная интерпретация происходившего. Туристы (особенно консервативные и богобоязненные) обычно не занимаются незаконным захватом и порчей посещаемых достопримечательностей, не совершают там испражнения и, наконец, не разрушают их.

Более глубокое понимание событий того дня можно найти у немецкого философа Эвы фон Редеккер. Вдохновляясь медицинским явлением фантомных болей и фантомных конечностей, она недавно придумала термин «фантомное обладание», помогающий понять новый авторитаризм нашей эпохи.

На протяжении столетий белые мужчины в Америке имели право называть многое, в том числе людей, своей личной собственностью. Природу можно было просто брать, а от женщин ожидалось предоставление сексуальных услуг и различных форм заботы в соответствии со статусом замужней женщины, юридически подчинённой мужу. Само собой, под контролем мужчин находились репродуктивные способности женщин.

Североамериканские колонисты захватили территорию, изначально объявленную «terra nullius» (то есть землей, которая никому не принадлежит), но в реальности там уже жило множество людей. И хотя (белых) женщин нельзя было покупать или продавать как имущество, статус замужней женщины означал, что она находится под фактическим контролем мужчин. Стоит напомнить, что в некоторых странах западной демократии жёны не могли устроиться на работу без согласия мужа вплоть до 1970-х годов, а насилие в браке объявили незаконным лишь в 1990-х годах.

Как отмечал афроамериканский учёный Уильям Эдуард Бёркхардт Дюбуа, для белых победнее право подавлять определённые группы населения уже давно служило видом компенсации за их собственные страдания от некоторых форм подчинения. Чувство относительного превосходства создавало ощущение «психологической компенсации», помогая сохранять в целостности доминирующую социальную структуру.

С тех пор ситуация изменилась. И хотя она меняется недостаточно быстро (даже в Швеции до сих пор сохраняется гендерный разрыв в оплате труда на уровне как минимум 5%), произошло достаточно социальных преобразований, чтобы спровоцировать гнев и недовольство из-за фантомного обладания, которые повсюду демонстрируют движения крайне правых.

Один из ключевых признаков современного права собственности – вы может делать со своим имуществом фактически всё, что хочется. Как объяснял великий британский юрист XVIII века Уильям Блэкстон, собственность – это «единоличная и деспотическая власть человека, которую он утверждает и осуществляет над внешними вещами мира». А согласно Кодексу Наполеона, одним из условий владения имуществом было право злоупотреблять им или даже уничтожать его.

У этой юридической идеи есть психологический аспект: акт разрушения можно использовать в качестве доказательства, что разрушаемое находится в собственности у человека. Эту логику ужасающе демонстрируют мужчины, которые решают убить или покалечить якобы любимых ими женщин, но не терпеть их эмансипацию (что буквально означает «выход из имущества» – от латинского слова «mancipium»).

В этом свете, наверное, неудивительно, что большинство мятежников были мужчинами, и многие из них носили военную форму, собираясь вступить в бой с предполагаемыми врагами Конституции США. Мужчина, положивший ноги на стол в кабинете спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси, утверждал своё «деспотическое господство», стремясь сделать фантом реальностью.

Пока сторонники крайне правых считают, что они имеют право на вещи, которые в реальности им не принадлежат, бессмысленно объяснять им, что такое демократия, или указывать, что они атакуют ту самую демократию, которую они якобы так высоко ценят. Если окажется, что демократия США не вполне соответствует их представлениям (эксклюзивное право собственности для белых мужчин), тогда они скорее уничтожат её, чем позволят ей отвечать на чаяния и нужды большинства, состоящего из небелых.

Да, конечно, нельзя сводить политику крайне правых исключительно к дискриминации женщин. Избиратели крайне правых всегда находятся в меньшинстве, поэтому важна способность крайне правых партий и политиков формировать коалиции, отвечающие интересам более широких групп населения. Например, Дональд Трамп сумел привлечь определённые сегменты зажиточных граждан, желавших дерегулирования и налоговых льгот.

Тем не менее, как отмечают в недавней статье Ширин Эбади и другие женщины-лауреаты Нобелевской премии, «суть авторитарной сделки» заключается в обещании «восстановить частные привилегии мужчин, а также экономической и социальной элиты, в обмен на их терпимость к уменьшению демократических свобод». Соответственно, эта сделка требует систематической атаки на всё, что напоминает о женской самостоятельности, включая репродуктивные права женщин, которые резко ограничиваются в нынешних цитаделях крайне правых – в Польше, а также в штатах Миссисипи и Техас.

Если говорить шире, то ярость крайне правых соблазнительно интерпретировать как признак того, что в конечном итоге ситуация меняется к лучшему. В подобной интерпретации они оказывают «сопротивление», но их битва «проиграна».

Однако люди, пострадавшие при Трампе, президенте Бразилии Жаире Болсонару и фактическим руководителе Польше Ярославе Качиньском, до сих пор несут на себе бремя издержек – так же, как и жертвы террористов 6 января, а также их семьи. Полная отмена эмансипации женщин и меньшинств может быть несбыточной мечтой крайне правых, но более чем вероятны новые акты разрушения, совершаемые белыми мужчинами, которые жаждут единоличного и деспотического господства.

Ян-Вернер Мюллер – профессор политологии в Принстонском университете, научный сотрудник Нового института в Гамбурге, автор новой книги «Демократия решает» (вышла в издательствах Farrar, Straus and Giroux, 2021 и Allen Lane, 2021).

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org