, 
Венский гамбит Ирана
У иранского руководства приближается к концу время важнейших переговоров в Вене, которые призваны возродить ядерное соглашение 2015 года. По крайней мере, их американские коллеги считают, что не иранцы не демонстрируют требуемой быстроты.
Однако именно бывший американский президент Дональд Трамп в одностороннем порядке решил вывести Америку из «Совместного всеобъемлющего плана действий» (сокращённо СВПД – так официально называется соглашение 2015 года) в 2018 году и восстановить жёсткие экономические санкции против Ирана. Несмотря на этот сокрушительный удар, Иран оставался участником соглашения ещё 14 месяцев, после чего занялся обогащением урана выше пределов, установленных в СВПД.
После шести недель переговоров в Вене сообщения даже о медленном прогресс помогли курсу иранского риала подскочить на 10%, хотя в прошлом году он падал до рекордно низких уровней после плохого старта переговоров. Впрочем, перспектива, что стороны достигнут соглашения до того, как США и Европа потеряют терпение из-за быстрого иранского марша на пути к обогащению урана до оружейного уровня, выглядит слабой.
Провал в Вене поставит под угрозу мир на всём Ближнем Востоке. Израиль пытается замедлить ядерную программу Ирана, напрямую угрожающую его региональной гегемонии, однако осуществляемые им акты саботажа и убийства способны спровоцировать более широкий региональный конфликт, в который могут оказаться втянуты США.
Между тем, Иран нуждается в передышке от санкций, причём столь же срочно. Новый президент страны Ибрахим Раиси, сторонник жёсткой линии, обязан выполнить своё обещание – обеспечить рост экономики. С тех пор как Раиси был избран президентом в июне 2021-го, годовая инфляция в стране достигла 44%. Без новых доходов от экспорта нефти его администрация не сможет дать новый старт экономике, не толкнув при этом инфляцию ещё выше. И поэтому иранцы, чей уровень жизни сейчас ниже, чем 20 лет назад, нервно ожидают хороших новостей из Вены.
В частности, над президентством Раиси дамокловым мечом висит угроза, что ООН возобновит собственные санкции, которые действовали до подписания СВПД (а значит экономическая осада Ирана ужесточится). Тем не менее, по практическим и идеологическим причинам команда Раиси приехала в Вену с новыми требованиями, отказавшись от рамочных договорённостей, на которые в июне прошлого года – до наступления паузы в переговорах – согласился предыдущий президент Хасан Рухани.
Сторонники жёсткой линии в Иране считают, что у соглашения 2015 года имелось два фундаментальных недостатка. Его первым изъяном, что наглядно продемонстрировал Трамп, была асимметрия в сравнительной цене, которую пришлось заплатить Ирану и США за отказ Америки от соглашения. Кроме того, США отказались обещать, что, вернувшись в СВПД, они не выйдут из этого соглашения в будущем. Тот факт, что американские официальные лица повторяют длинный список потенциальных поводов для санкций против Ирана (в их числе плохая репутация страны в области защиты прав человека, ракетный арсенал, региональные прокси-силы), делает достижение компромисса ещё более затруднительным.
Второй дефект СВПД стал очевиден во время президентства Барака Обамы, подписавшего это соглашение. Иностранные фирмы не спешили торговать с Ираном или инвестировать в эту страну, потому что они опасались, что Америка всё равно накажет и оштрафует их за это в рамках других санкций, не связанных с ядерной программой.
Не видя перспектив чёткого решения этих проблем, Иран попытался повысить цену будущего выхода США из соглашения. Он огорчил американских переговорщиков, заставив их ждать пять месяцев (с июня по ноябрь), прежде чем начался нынешний раунд венских переговоров, и отказался от присутствия своей делегации в одной комнате с американцами. Кроме того, Иран продолжает наращивать процесс обогащения урана, сократив необходимое ему время для изготовления бомбы с одного года (в соответствии с условиями СВПД) до нескольких недель. Весьма сомнительно, что подобные шаги приведут к заключению более выгодного для Исламской республики соглашения.
Некоторые сторонники жёсткой линии в Иране считают, что экономические болезни страны, по сути, имеют внутренний характер, поэтому их можно излечить даже в условиях действующих санкций США. По их мнению, проблему зависимости страны от импорта и кризис в банковском секторе следует урегулировать до начала ядерных переговоров, потому что повышение экономической устойчивости принесёт Ирану больше пользы, чем соглашение, заключённое в слабой позиции. Именно эта логика лежит в основе иранской программы «Устойчивая экономика», а также предвыборного обещания Раиси не привязывать судьбу экономики страны к СВПД.
Другие иранские «ястребы» полагают, что находящейся на подъёме региональной державе со строгими исламскими ценностями мало что даст взаимодействие с Западом. Они видят в нынешнем ядерном противостоянии шанс переориентировать экономику Ирана на восток, в том числе с помощью долгосрочных соглашений о партнёрстве с Китаем и Россией.
Однако Раиси выступал с амбициозными обещаниями создания новых рабочих мест и строительства жилья, которые будет невозможно выполнить, если экономика страны не восстановится. Затруднительное положение правительства подтверждается предложенным им бюджетом на 2022-2023 годы, в котором предполагается, что американские санкции сохранятся. Это бюджет, обещающий наибольшее сжатие за многие годы. Хотя общий размер госрасходов должен увеличиться на 9,6%, годовая инфляция, скорее всего, достигнет 40%. Между тем, зарплаты, как ожидается, повысятся на 10%, а это значит, что реальные доходы более чем трёх миллионов работников госсектора упадут на 30%.
Основные пенсионные фонды Ирана уже находятся в красной зоне и вынуждены привлекать бюджетные деньги, чтобы оставаться на плаву, поэтому шесть миллионов пенсионеров тоже, скорее всего, ожидает потеря реальных доходов. В результате редкая неделя в стране проходит без протестов учителей или пенсионеры против политики жёсткой экономии.
Наверное, больше всего Раиси боится повторить катастрофический провал бывшего президента Махмуда Ахмадинежада (тоже консерватора и сторонника жёсткой линии), чьё пренебрежительное отношение к международной озабоченности по поводу иранской ядерной программы заставило ООН ввести санкции против Ирана в 2010 году. Желание избежать ситуации, когда под его руководством страна вновь окажется под этими санкциями, может быть для Раиси самым сильным стимулом к достижению компромисса в Вене.
На этом фоне недавнее заявление верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи о том, что переговоры с врагом не означают капитуляции, может воспринять как сигнал о необходимости достижения соглашения иранскими ядерными переговорщиками за те несколько недель, которые остались до финального свистка в этой игре в перебрасывание мяча.
Джавад Салехи-Исфахани – профессор экономики в Политехническом университете Вирджинии, научный сотрудник Форума экономических исследований в Каире, сотрудник «Ближневосточной инициативы» Белферского центра при гарвардской Школе им. Кеннеди.
Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org
