, 
Токаев: «выключить» дипломата, «включить» президента
4 января 2022 года Токаев сказал удивительную фразу: “Власть не падет”. Потом добавил, что ему нужен диалог. То есть сперва было озвучено его решение “я остаюсь”, а потом призыв к диалогу. Причем фраза прозвучала весьма бескомпромиссно.
Судя по прежним интервью Токаева, он как дипломат имеет очень интересную манеру высказывания. Навскидку только некоторые из его цитат. Так, журналисту БиБиСи (2018 г.) Токаев сказал, что в Казахстане нет олигархов и что он верит тому, что Назарбаев выиграл выборы 2015 года с результатом 97,7% голосов. В интервью DW (2019 г.) он сказал, что в Казахстане не называют аннексию Крыма «аннексией» и что «это слишком тяжёлое слово применительно к Крыму», а «что произошло, то произошло». Там же он заявил, что информация об идеологических лагерях в Синьцзяне требует проверки, хотя сам Китай признал существование таковых годом ранее. На заседании клуба «Валдай» в 2019 году Токаев зачем-то сказал Путину, что Россия должна быть активнее в Центральной Азии, потому что этот регион был частью Российской империи…
Конечно, прослеживаемая красной нитью изумительная готовность не называть вещи своими именами или говорить то, во что не веришь, или говорить то, что приятно собеседнику (но не пристало говорить президенту страны, как например, в случае империи) – всё это может быть отпечатком профессии. Наверное, такая своеобразная позиция даже в каком-то смысле может называться «патриотической». Но только для дипломата, но не для президента суверенного государства. Попытки говорить комфортные вещи для Назарбаева, Путина и Си Цзиньпина выглядят очень странно. Что даёт такая позиция? Гарантии того, что Путину с его командой не захочется «проучить» Казахстан за будущее сотрудничество со Штатами и Европой? Личные гарантии безопасности?
Странным выглядит и то, что во время событий «чёрного января», не дождавшись официальных разбирательств, президент пытался «перекрасить» основные смыслы протестов, создав странные перевёртыши: «протестующие=террористы-бандиты», «олигархия=олигополия», «внутренние причины протестов=инспирированные извне». А до этого были другие перевёртыши типа «оппозиция=голубые шарики=аблязов», «демократия=преемственность», «нур-отан=народ», «политическая модернизация=праймериз и НСОД» и пр. Большая проблема такого подхода в том, что такие манипуляции придумываются где-то наверху и в угоду чему-то своему, кулуарному, малопонятному, в большом отрыве от обычной жизни, и как бы особо даже не рассчитывая на критическое осмысление со стороны народа. Поскольку президент любит выражаться в марксистских терминах, называя олигархов «буржуазией», то можно продолжить…
Главное в идеологии правящих элит не то, «какие идеи» они производят, а способна ли идеология достучаться до умов людей и осесть там. Не важно, кого Акорда определила врагом: «голубые шарики», «внешние силы» или российский сайт «Медузы», не важно, кого она наняла в качестве своих идеологических солдатов, – всё это не важно, потому что такое производство смыслов просто «не оседает» в поле, а остаётся нетронутым, как масло в воде. На этом фоне стало особо отчётливым то, что все эти годы основная угроза была не в однообразных речах опального банкира, а внутри системы. Как оказалось, казахстанцам не нужны гонимые-преследуемые лидеры, чтобы выразить свое несогласие.
Почему народ должен кричать, чтобы государство услышало?
Вообще, о пристрастии технологов в Акорде к слову «преемственность» рассуждать очень скучно. Такой непонятный замшелый принцип, под который подгоняется подолгу находящаяся в анабиозе политическая жизнь страны. В чём преемственность? В несменяемости, назначаемости, бедности, коррупции? Были попытки придания тонуса политической жизни страны «примочками» типа «Праймериз», «100 новых лиц», «Рухани Жаңғыру», «Слышащее государство», которые создавали иллюзию реформ. Но только иллюзию…
Например, концепт «Слышащего государства». Почему народ должен стоять в позиции «кричащего»? Сама по себе диспозиция «народ vs государство» в виде иерархии: «Государство наверху, а народ внизу» – это больное видение ситуации. Почему вдруг государство ставит себя в позицию, в которой до него народу нужно сперва «докричаться». Разве не народ нанял власть? Разве не политическая элита и государственные структуры на службе у населения, а не наоборот?
Или возьмем «100 новых лиц». Ну, выделили бюджет, ну, дали возможность людям почувствовать себя немного важнее, ну, напечатали их лица на баннерах, ну, а дальше что? Или «Рухани Жаңғыру». Одной из её идей является сохранение традиций, обычаев, истории, духовности…Я понимаю, что нужна объединяющая идея, но неужели кто-то всерьёз думает, что этим можно объединить народ? Почему не борьба с коррупцией или борьба с нищетой, как главная объединительная идея, а морализаторство о нравственности и популяризация каких-то исторических мифов, которыми молодёжь не объединишь? В соцсетях фолловеры этой госпрограммы аргументируют её нужность тем, что на бюджетные деньги была переведена на казахский язык книга Эдварда Саида «Ориентализм». Простите, он опубликовал эту работу ещё в 1978 году, до Казахстана она дошла 40 лет спустя. В таком случае, давайте назовём эту госпрограмму программой по переводу книг «Догоняем упущенное», поскольку раньше мы зависели от переводов с иностранных языков, сделанных в России, а сейчас можем переводить сами. Но это никак не «Модернизация общественного сознания», поскольку никакой модернизации не происходит.
Или та же замшелая история с никому не интересными партиями и депутатами в парламенте, изображающими, как в театре, «левых, правых и центристов», единогласно голосующими за переименование столицы и также единогласно молчащими при сообщениях о 227 погибших во время протестов. Надеюсь, что всё это они делали хотя бы неискренне…
Акорде лучше, конечно, перебрендировать свой концепт, не быть просто «слышащим», «говорящим» или «видящим», а позиционировать госаппарат как «Слуг народа». Неплохо было убрать пункты пропусков и полицейских на входах в дом министерств и акиматы, чтобы многодетные матери могли напрямую заходить в кабинеты чиновников. Сейчас там даже на порог не пробиться.
Если «буржуазии» в январский кризис президент намекнул, что собственность останется за ними, то основной массе народа фундаментально нового обещано не было. Где роспуск депутатов, где перевыборы, где выборность акимов областей и городов, где допуск к созданию политических партий, где реабилитация слова «оппозиция», наконец, где извинения?.. Увы, но все идеологические перевёртыши, продуцируемые на Левобережье, и публичное прищучивание «буржуа», жирно лоснящихся и грустно сидящих в мягких креслах (спасибо оператору!), пока не впечатляют.
В чем экзистенциальная проблема Казахстана?
Проблема Казахстана, вернее, её политического руководства, в том, что им не только не удаётся ограничить политическое влияние России, они, скорее, усиливают его. И дело даже не в «миротворческой миссии ОДКБ» или апроприации странного успеха «говорящими головами» в России, которую преподносят исключительно как помощь России Казахстану, за которую нашим потомкам будут напоминать многие лета. Путин ещё может выжимать «соки» из казахстанского казуса и зазывать президентов других постсоветов войти в ОДКБ. Такой разговор уже состоялся с президентом Азербайджана, а до этого с главой Узбекистана. Но это краткосрочное явление…Что действительно волнует, так это то, как нынешняя команда с удивительным упорством тянет страну к всё большей интеграции с Россией. Россия сама выбрала свой драматический путь в 2014 году, за что поплатилась потерями в экономике.
Если в 2014 году ВВП России ещё насчитывал 2,059 трлн.$, то к 2015 году он снизился до 1,363 трлн.$ и далее до 1,277 трлн.$ (2016), затем, отыграв в 2017-ом до 1,574 трлн.$, в 2018 – 1,657 трлн.$, в 2019 – 1,687трлн.$, в 2020 он снизился снова до 1,483трлн.$ (данные Всемирного Банка). По прогнозам, в 2021 году ВВП достигнет 1,7трлн.$. Конечно, в 2015-16 годах показатели просели и из-за низкой стоимости нефти, средняя цена которой составляла 51$ за баррель нефти Urals (2015) и 42$ (2016). В 2017-18-19 годы нефть подорожала, но снова снизилась до 41$ в 2020-ом. Но в целом видно, что экономический рост к 2021 году незначителен и есть факт влияния санкций, который официально не обсуждают. Если в 2014 году Силуанов говорил о потерянных 40 млрд.$ в год для экономики России в результате санкций, то в 2018 г. Блумберг сообщал о потере Россией 6% её годового ВВП, начиная с 2014 г. Если рассчитать хотя бы приблизительно, то речь может идти о 100 млрд.$.
Есть ли эффект влияния на Казахстан? Наверное, есть, и здесь прямые-косвенные взаимосвязи и расчёты должны доказывать наши Нацбанк, Минэкономики и другие госинституты... Пока один вполне очевидный вывод: чем беднее Россия, тем беднее Казахстан. Другая драматическая история, в которую нас вовлекает Россия – это угроза войны с Украиной. Российские эксперты (к примеру, экономист Сергей Калашников) бравируют тем, что война значительно не повлияет на Россию, разве что на удешевление рубля, но затем добавляют, что 60% валютных товаров вырастет в цене. А что будет с нашим импортом, что говорят наши экономисты? Тишина… Другой вектор сотрудничества с Россией – это восьмилетняя головная боль под названием «евразийское братство». Что оно даёт населению? Экспорт Казахстана в ЕАЭС стабильно «скромный»: 6,4 млрд$ (2019), 5,6 (2020), 6,2 (9 месяцев 2021). В Россию идут руды, концентраты цветных металлов, плоский прокат, уголь. В общем торговом обороте Казахстана доля ЕАЭС составляет только 25%. Больше всех выигрывает от интеграции Беларусь с её 51%. При таких результатах, Левобережье всё больше делится своими национальными полномочиями, обязуясь уже не просто торговать, а сближать квалификацию педагогов, врачей, фармацевтов. Неужели вы думаете, что российские спецы будут готовиться по кыргызским или армянским стандартам? Конечно, нет. Мы теперь будем учить, как скажет Москва. В общем, возврат к отношениям «центр-периферия» налицо. К сожалению, наши ребята в министерствах экономического блока, которые видят эту документацию, повторяют одну и ту же мантру о том, что ЕАЭС – это про экономику… Ребята, она нещадно устарела. Вы посмотрите, как сейчас позиционирует себя евразийская комиссия вовне. К примеру, их идея «Большого Евразийского Пространства» от Лиссабона до Владивостока. Неужели вы думаете, что народ Армении спит и видит, чтобы Евразия стала большой и простиралась до Лиссабона? Это же смешно! Или посмотрите амбиции российских организаций, выдающих гранты на развитие евразийства среди молодежи…
Если завершить тему с центром-периферией, как и нашей автоматической пролонгированной субординацией, надо знать, что в России такого же мнения о Казахстане. Достаточно прочитать последнее интервью Фёдор Лукьянова (опытного политолога-международника, модерирующего форумы с участием Путина) про то, как Россия оказывает услуги безопасности в мире. Он очень удачно расписал роли, определив «что есть Россия и что есть периферии», и ещё предостерёг, чтобы периферии не смели дразнить своего могущественного патрона, а были разумными. Ну, прямо как в царские времена, собственно, как некоторые того и желали...
Газиза Шаханова, PhD, международные отношения
