, 
Альнур Ильяшев: «Токаев доказал, что умеет принимать оперативные решения»
Активист Альнур Ильяшев, осуждённый за критику «Нур Отан» и правительства, в интервью exclusive.kz предложил меры, которые помогут спасти партию власти. В частности, он предлагает её реорганизацию за счёт выделения из неё «Партии протестной инклюзии», что вполне уместно при существующем законодательстве.
– Мы все знаем о ваших особых отношениях с партией «Нур-Отан», поэтому ваша точка зрения будет особенно интересной. Как вы можете прокомментировать, если не массовый, то достаточно заметный отток членов партии «Нур Отан» из её рядов, который мы видим последние дни?
– Это естественная реакция граждан на январские события этого года. Я знаю, что среди членов «Нур Отан» много людей, действительно искренне желавших перемен, руководствовавшихся идеей служения народу. С другой стороны, такой эмоциональный шаг, к сожалению, не столь своевременный, как хотелось бы.
– Несколько смутило то, что Елбасы в своём последнем выступлении дал понять, что «Нур Отан» возглавит Токаев, что априори предполагает, что этот вопрос уже решён и это выглядит, мягко говоря, не демократично.
– У нас всегда все было не демократично, особенно в партии «Нур Отан». Сам авторитарный характер власти чётко отражён в этой партии.
– Тем не менее, совершенно очевидно, что как прежде уже не будет, это понимают даже в «Нур Отан». Какой из вариантов съезда вы бы назвали наиболее адекватным: саморопуск партии, переизбрание её главой действующего президента, изменение формата партии и её ребрендинг?
– Учитывая слова Назарбаева, сценарий был утверждён уже давно. Насколько я помню, на политбюро ещё в конце ноября объявило об изменениях в своём составе, и этот срок выдержан. Другое дело, что под влиянием январских событий должен был состоятся ребрендинг партии. Тем более, что Токаев показал, что он умеет оперативно принимать решения в сжатых условииях. Он смог за короткое время принять решение о вводе ОДКБ, а потом его формально выполнить в считанные часы. В этом контексте самороспуск партии был бы излишне радикальным. Это может вызвать политический кризис, всё-таки это партия парламентского большинства. У неё есть свой электорат. Но и тот факт, что агрессия граждан в январе была направлена в том числе и на здания этой партии, продемонстрировала, что её поддерживает гораздо меньше, чем 71% населения. Пора назвать реальные цифры.
– А что, на ваш взгляд, мог бы сделать «Нур Отан» в контексте январских событий?
– Здесь бы я мог предложить реорганизацию партии с точки зрения придания легитимности действующему составу мажилиса. Речь идёт о выделении из «Нур Отан» партии под проектным названием «Партия протестной инклюзии». Тем более, это предусматривает и закон «О политических партиях», и Устав партии, дающий соответсвующие полномочия съезду. Туда можно было включить представителей протестного политического поля. Для сохранения «Нур Отан» конституционного большинства, исходя из текущих 76 мест, я думаю 55% в 170-местном парламенте было бы более, чем достаточно. И в этом контексте, если бы они выделили 17 мест в составе мажилиса по одному человеку из каждого региона, можно было начать политические реформы. Тот же Макс Бокаев в Атырау продемонстрировал, что он реальный лидер, что он может управлять процессом, выстраивать правильную повестку дня и отстаивать её. Такого плана люди могли бы в мажилисе провести большую, серьёзную работу для будущего нашей страны.
Всё это можно было бы сделать в рамках реорганизации партии. Правда, пришлось бы формировать новый партийный список, но власть уже не раз доказывала, что может очень быстро менять законодательство.
– А каковы аргументы в пользу такого экзотичного варианта?
– Давайте признаем, что январские события – это демонстрация наличия общественно-политического кризиса. Это показатель того, что накопленная фрустрация в один момент вылилась в такие радикальные формы. Мы можем прийти к тому, что опять какие-то не умелые, не уверенные решения или проявление какого-то лицемерия станут тригером для новых протестов. Уверен, с учётом сложившейся социально-экономической обстановки в стране, это очень реальный сценарий. Уверен, у власти в загашнике есть много непопулярных и не правильных решений, на которое она вынуждена будет пойти.
– В контексте январских событий репутации правящей партии нанесён достаточно серьёзный урон. Как вы думаете, что помогло бы сегодня сохранить ей лицо?
– Даже в нынешнем составе, не доходя до внутрипартийных изменений, в рамках существующего мажилиса нужно было бы запустить процедуру реабилитации жертв политических репрессий. То есть начать применять Закон о реабилитации, принятый ещё в 1993 году для реабилитации участников декабрьских событий 1986-го. Есть все законные основания для его применения, в том числе для уже осуждённых по политическим мотивам, преследуемых граждан. Те же самые 13 активистов, которые недавно были осуждены, в понимании властей, якобы за участие в экстремисткой организации, хотя она таковой не является, по моему мнению, как и по мнению международного сообщества. В контексте именно январских событий можно было внести дополнительный подпункт, в ст. 2 Закона о реабилитации жертв массовых политических репрессий: «подлежат реабилитации лица за участие в событиях 17-18 декабря 1986 г. в Казахстане, за исключением лиц, осуждённых за совершение умышленных убийств, и посягательства на жизнь работника милиции, народного дружиника в этих событиях, в отношении которого сохраняется действующий порядок, пересмотр уголовных дел». Основная масса мирных демонстрантов должна быть реабилитирована, а тем более в отношении тех, к кому применялись пытки, должны получить компенсацию от государства.
Это и будет запуском примерительного процесса в обществе. Когда власти заявляют, что «наша сила в единстве», нужно понять, что стоит за этим очередным лозунгом. Единство внутри чего? Внутри партии? Внутри власти? Или внутри всего народа Казахстана? Нельзя быть наполовину беременной – если делать, то делать в отношении всех. Надо понимать, что партия «Нур Отан» и сама власть несут прямую ответственность за то, что произошло в стране. Это накапливалось годами, люди пытались протестовать годами, пытались саморганизоваться в рамках, установленных законодательством. Но профсоюзы закрывали, до сих пор нет возможности зарегистрировать политические партии, чтобы люди в рамках подобных структур учились демократическим процедурам, делали это всё в мирном порядке. Не выходили на площади и улицы, а в залах заседаний мажилиса, маслихатов. И дело далеко не в некоем заговоре. Просто народу надоело всё.
В цивилизованном обществе, безусловно, должны быть цивилизованные институты мирного разрешения конфликтов. Я считаю, что концепция слышащего государства именно с этим столкнулась. Как говорится в поговорке: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Вот они сто раз слышали, в итоге на улицах городов Казахстана увидели.
