, 
Украина-НАТО-США: внешнеполитический реализм
Вызван ли нынешний кризис в Украине недостатком реализма во внешней политике США? По мнению некоторых аналитиков, либеральное желание распространять демократию довело расширение НАТО до границ России, что вызвало у российского президента Владимира Путина чувство усилившейся опасности. С этой точки зрения, неудивительно, что его реакцией стало требование сферы влияния, аналогичной той, что США когда-то объявили в Латинской Америке своей доктриной Монро.
Но с этим аргументом реалистов есть одна проблема: принятое в 2008 году решение НАТО (активно продвигавшееся администрацией Джорджа Буша-младшего) пригласить Грузию и Украину вступить в этот альянс в будущем едва ли можно назвать либеральным, а продвигали его не либералы. Рассуждая на эту тему, реалисты указывают на события после Первой мировой войны, когда либерализм президента США Вудро Вильсона способствовал проведению негибкой, идеалистической внешней политики, которая в конечном итоге не смогла предотвратить Вторую мировую войну.
И поэтому в 1940-е годы ряд учёных (например, Ганс Моргентау) и дипломатов (например, Джордж Кеннан) предупреждали американцев, что отныне они обязаны опираться в своей внешней политике на реализм. Как объяснял Моргентау в 1948 году, «у государства нет права допускать, чтобы его моральное неодобрение посягательств на свободу мешало успеху политических действий». Или, как выразился позднее политолог Чикагского университета Джон Миршаймер: «Государства существуют в мире, где каждый себе помогает сам и где наилучший способ выжить – быть максимально сильным, даже если это требует проведения безжалостной политики. Это не очень красиво, но, когда главной целью страны является выживание, лучшей альтернативы нет».
Знаменитым историческим примером такого подхода стал отданный в 1940 году приказ Уинстона Черчилля атаковать французские военно-морские суда (были убиты около 1300 союзных Британии солдат) ради того, чтобы этот флот не попал в руки Гитлера. Кроме того, Черчилль разрешал бомбить немецкие гражданские объекты.
Многие обозреватели оправдывали эти решения, потому что на кону стояло выживание Британии, однако они осуждали ковровую бомбардировку Дрездена в феврале 1945 года, потому что победа в Европе на тот момент была уже гарантирована. Черчилль мог сослаться на необходимость выживания, чтобы оправдать нарушение моральных правил в начале войны, но он был не прав, продолжая делать это позже, когда выживание уже не было под вопросом.
Обычно такие сложные моменты редки, а большинство лидеров эклектичны в своём выборе интеллектуальных ориентиров, с помощью которых они прокладывают путь в мире. Когда Дональда Трампа попросили объяснить его мягкую реакцию на убийство саудовского журналиста Джамаля Хашогги, он сказал: «Америка прежде всего! Мир – это очень опасное место!».
Когда реалисты описывают мир так, будто морального выбора не существует, они просто маскируют уже сделанный ими выбор. Выживание может быть самым главным приоритетом, но едва ли это единственная ценность, за которую стоит держаться. Смысл современной международной политики вообще не в выживании. Умный реалист может и не будет подталкивать НАТО к предоставлению членства Украине, но он также не поддержит идею полностью бросить эту страну на произвол судьбы.
Дело в том, что умный реалист понимает, что бывают разные типы силы. Ни один президент не сможет лидировать внутри страны или за рубежом без силы; но сила – это не только бомбы, пули или ресурсы. Есть три способа заставить других делать то, что вы хотите: принуждать (кнут), платить (пряники) и привлекать (мягкая сила). Полное понимание, что такое сила, включает все три её аспекта.
Если за рубежом страна ассоциируется с определённой моральной позицией, такое признание придаёт ей мягкую силу. Но поскольку мягкая сила действует медленно, и её редко достаточно самой по себе, у лидеров всегда будет соблазн применять жёсткую силу принуждения или денежных выплат. Они обязаны помнить, что применение исключительно жёсткой силы может приводит к более высоким издержкам, чем в случае её сочетания с мягкой силой привлекательности. Римская империя опиралась не только на свои легионы, но и на привлекательность римской культуры.
В начале Холодной войны Советский Союз обладал значительной мягкой силой в Европе, потому что он противостоял Гитлеру. Но он впустую растратил эту положительную репутацию, применив жёсткую военную силу для подавления движений за свободу в Венгрии в 1956 году и Чехословакии в 1968 году. США, напротив, сочетали военное присутствие в Европе после Второй мировой с оказанием помощи в рамках плана Маршалла для поддержки европейского восстановления.
Мягкая сила страны опирается на её культуру, её ценности и её политику (когда она воспринимается за рубежом как легитимная). В случае Америки мягкая сила часто подкреплялась заявлениями, которыми президенты США объясняли свою внешнюю политику. Например, Джон Кеннеди, Рональд Рейган и Барак Обама представляли свою политику так, чтобы привлечь поддержку как внутри страны, так и за рубежом, а Ричард Никсон и Трамп были гораздо менее успешны в завоевании умов тех, кто живёт за пределами США.
В мире суверенных государств реализм при выработке внешней политики неизбежен. Но слишком многие реалисты на этом и останавливаются, хотя им следовало бы признать, что космополитизм и либерализм часто тоже могут внести важный вклад. Соответственно, реализм необходим, но это недостаточная база для внешней политики.
Весь вопрос в степени. Поскольку никогда не бывает состояния идеальной безопасности, администрация обязана решать, сколько безопасности будет гарантировано, прежде чем включать в свою внешнюю политику другие ценности, такие как свобода, идентичность или права. Внешнеполитические решения часто сталкивают эти ценности с практическими или коммерческим интересами, например, в случаях, когда США решают продать оружие авторитарным союзникам или осудить Китай за нарушения прав человека. Когда реалисты утверждают, что подобные компромиссы схожи с решением Черчилля атаковать французский флот, они просто увёртываются от трудных моральных вопросов.
Но президент Джо Байден не может игнорировать эти вопросы. Его дипломатическая задача сегодня – найти способ избежать войны, не бросив при этом Украину и не оставив ценности, на которых держится мягкая сила Америки и сеть её союзных альянсов.
Джозеф Най – профессор Гарвардского университета, автор новой книги «Важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Рузвельта до Трампа» (издательство Oxford University Press, 2019).
Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org
