, 
Германии необходим Совет национальной безопасности
После падения Берлинской стены вновь объединившаяся Германия стала поборником и ведущим сторонником зарождающегося либерального международного порядка. Германия представляла себя миру как экономически открытую демократию с «культурой гостеприимства» (Willkommenskultur) и приверженностью правам человека. Вместе с тем, несмотря на то, что ее экономическое положение могло бы поставить ее на первое место во многих международных рейтингах мягкой силы, десятилетия недостаточного инвестирования в Бундесвер (вооруженные силы) означали, что в военном отношении она оказалась намного ниже своего уровня.
До того, как Президент России Владимир Путин начал войну с Украиной, внешняя политика Германии основывалась на постоянно расширяющемся Европейском Союзе, полностью интегрированных трансатлантических отношениях, вере в Ванделя и Генделя (перемены посредством торговли), международном диалоге и военной сдержанности. Однако несмотря на то, что в целом такой подход работал хорошо, военная составляющая стала раздражать союзников задолго до нынешней войны. Президенты США со времен Джорджа Буша-младшего жаловались на низкие расходы со стороны Германии на оборону, а Соединенные Штаты и другие государства-члены ЕС рассматривали подход Германии как сочетание выжидания и иждивенчества.
Более того, Германия в этот период превращалась в одного из крупнейших торговых партнеров России и Китая. По мере того, как она вела дела с автократами по всему миру, она уделяла мало внимания своей растущей энергетической зависимости от России. От канцлера Гельмута Коля в 1990-х годах до канцлера Олафа Шольца сегодня немецкие лидеры неизменно верили, что торговля и диалог в конечном счете сблизят страны, уменьшив необходимость в жесткой силе.
Эта наивная иллюзия была развеяна одним из величайших провалов немецкой дипломатии со времен Второй мировой войны. Годы германо-российских совместных предприятий и углубление коммерческих, культурных и академических отношений не помешали Путину начать новую войну в Европе.
Спустя несколько дней после русского вторжения Шольц объявил о кардинальной переориентации политики. В случае ее осуществления это приведет к эпохальному сдвигу, сделав Германию одной из крупнейших стран по военным затратам и экспорту оружия. Экономические интересы Германии станут гораздо более тесно связаны с проблемами безопасности, а ее подход к внешней политике станет более напористым. Крупнейшая экономика Европы также станет ее крупнейшей военной державой.
Но доверие к объявленной Германией переориентации будет зависеть от наличия у нее руководящего нарратива или стратегии и от того, кто их формулирует. Руководство Германии должно будет заручиться поддержкой в целом пацифистского электората, что никоим образом не гарантировано, учитывая, что Шольц объявил о смене парадигмы без предварительного согласования с Бундестагом (парламентом) или широкой общественностью.
Таким образом, насущные вопросы приобретают все более масштабный характер. Как будет выглядеть новая стратегия безопасности Германии и сколько это будет стоить? Помимо экономических издержек, таких как повышение цен на энергоносители и увеличение государственного долга, существуют социальные и экологические последствия. Согласятся ли немцы с восстановлением воинской обязанности или политикой, затрудняющей достижение целей по декарбонизации?
Отсутствие официальных дебатов по этим вопросам создало политический вакуум и парализующее чувство беспомощности. Как пояснил Президент Украины Владимир Зеленский в своем обращении к Бундестагу 17 марта:
«Когда мы просили о превентивных санкциях, мы обратились к Европе, мы обратились ко многим государствам, мы обращались и к вам. За санкциями, которые призваны заставить агрессора почувствовать, что вы – сила. И мы увидели замешательство. Мы почувствовали сопротивление. Мы понимаем, что вы хотите продолжать «экономику, экономику, экономику».
Зеленский обвинил Германию в строительстве новой стены неискреннего оппортунизма, чтобы извлечь выгоду за счет таких стран, как его: «В настоящее время торговые отношения между вами и государством, которое снова принесло в Европу жестокую войну, является колючей проволокой над стеной… которая разделяет Европу».
Но даже после выступления Зеленского – одного из самых критических и откровенных выступлений, когда-либо произнесенных иностранным лидером в Бундестаге – в Германии это практически не вызвало дебатов. Бундестаг просто вернулся к своей обычной повестке дня, как будто ничего не произошло.
Эта беспомощность должна прекратиться, и одним из способов добиться этого является создание Совета национальной безопасности Германии. Давно предложенный, но так и не реализованный, СНБ мог бы продвигать согласованную стратегию обороны, безопасности и внешней политики. Находясь в непосредственной близости от канцелярии, он будет выступать в качестве центрального координатора политики, помогая преодолеть фрагментацию, которая часто характеризует реагирование федеральных министерств на кризисы. Эта проблема в полной мере проявилась при хаотичном выводе войск из Афганистана. Но если этого провала было недостаточно для того, чтобы генерировать политическую волю для создания СНБ, война Путина должна была дать более чем достаточный импульс.
Но СНБ должен быть не просто координирующим органом, поскольку его задача будет явно политической. Ему придется возглавить и вести дебаты, которых страна долгое время избегает, и его рекомендации должны получить широкую общественную поддержку. Учитывая эти требования, в него должны входить не только политики и эксперты в области безопасности, но и представители деловых кругов, гражданского общества и, возможно, даже НАТО и ЕС.
Будущая внешняя политика Германии должна исправить свои прошлые провалы, особенно свою слепоту по отношению к миру могущественных автократий. Старая модель доброжелательной экономической и культурной власти оказалась в противоречии с реальностью. Новый нарратив должен сохранить европейские и трансатлантические обязательства Германии и избежать зависимости от важнейших цепочек поставок. Германия должна быть в состоянии отражать враждебное внешнее влияние, будь то российские кибератаки или инвестиции в инфраструктуру, финансируемые Китаем. Прежде всего, она должна привести свою экономическую политику и политику безопасности в соответствие с общей оборонной стратегией ЕС.
Хельмут К. Анхайер, адъюнкт-профессор социального обеспечения Школы общественных дел Ласкина Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, профессор социологии Школы управления Херти в Берлине.
Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org
