, 
Ценностный разлом в виртуальном пространстве
Военно-политический конфликт между Россией и Украиной в очередной раз проверяет на прочность и без того сложные отношения между представителями различных групп и слоев казахстанского общества. Впервые он заметно проявил себя еще в 2014 году, негативно отразившись в политическом и информационном пространстве Казахстана. Уже тогда в обществе наблюдался фактический раскол на следующие четыре большие группы:
1) пророссийски настроенные граждане;
2) проукраински настроенные граждане;
3) граждане, выступающие за мирное урегулирование конфликта и недопущение вовлечения в него Казахстана на чьей-либо стороне;
4) граждане, максимально безразличные к данному конфликту в силу разных обстоятельств.
То же самое происходит и в настоящее время. Причем, как в 2014 году, так и сейчас опросы общественного мнения демонстрируют превалирование «первых» над «вторыми». Так, по данным Центра социально-политических исследований «Стратегия», в апреле 2014 года их соотношение составляло 61,4% против 4,9% соответственно. Спустя 8 лет аналогичные показатели, по результатам опроса Demoscope при Международном центре журналистики MediaNet, составили 38,91% и 9,55%. Для понимания, чем именно это обусловлено, необходимо провести более серьезное исследование. Вместе с тем большая часть респондентов этого года придерживаются нейтральной позиции (46,27%). Но так ли легко быть нейтралом в данной ситуации?
В 2014 году бурные дискуссии в масс-медиа и социальных сетях шли главным образом между представителями первых двух групп. С того периода в современный неофициальный лексикон прочно вошли откровенно жаргонные выражения «ватник» и производная от него «вата», которые первоначально «вторые» использовали против «первых». Однако позднее они стали применяться более широко, причем вне конфликта двух рассматриваемых стран. Например, нередко эти ярлыки навешивают на людей, отмечающих 9 мая, или привившихся во время пандемии COVID-19 вакциной «Спутник V».
Еще более серьезным было необоснованное использование терминов «пятая колонна» и «коллабаранты» не по идейно-политическим, а по этноязыковым признакам. Прежде всего, в отношении практически ко всем представителям русского этноса по принципу «что может быть, если…». В основном из-за опасений вероятной аннексии Россией северных регионов Казахстана. Правда, такое отношение не приобрело массовый характер и со временем сошло на нет. Кроме того, большое количество людей отмечали ссоры в семьях (как правило, между представителями разных поколений), а также с родственниками и друзьями из России, Украины или даже третьих стран.
Однако с переходом конфликта России и Украины в реальную войну все это заметно обострилось. В социальных сетях совершенно незнакомые люди не просто спорят, а обвиняют друг друга во всевозможных «грехах» и не стесняются в оскорблениях. Среди них прослеживаются профессиональные провокаторы, или так называемые «солдаты информационных войн». Они сознательно вводят в заблуждение многих людей, дискредитируют неугодных им лиц и организаций, провоцируют межэтническую рознь и дестабилизацию в стране. Таковые действуют как в Казахстане, так и из-за рубежа.
Но вместе с тем агрессии сегодня подвержено большое количество представителей самых разных профессиональных, возрастных, этнических и иных категорий. Некоторые рьяно занимаются поиском «врагов», изучая в социальных сетях, кто у кого в друзьях, кто кому какой «лайк» поставил и т.п. Требуют коллективной ответственности от семей или определенных структур, если кто-то из их представителей сказал или написал что-то «крамольное». Имеют также место негативные высказывания не только против России как политического субъекта, но и фактически против всего русского – языка, культуры, пищевой продукции и т.д. Впрочем, выразителям противоположных взглядов и мнений тоже всегда есть чем ответить своим оппонентам.
В условиях, когда у ряда людей эмоции взяли вверх над критическим мышлением и здравым смыслом, трудно придерживаться какой-либо объективной и даже миролюбивой позиции. Остракизму можно, например, подвергнуться даже за обычное упоминание имени и фамилии кого-либо из официальных лиц России вне ситуации ее войны с Украиной. Представителям «первых» и «вторых» нейтралитет «третьих» явно не нравится. Они либо стараются привлечь их на свою сторону, либо сразу включают в круг «врагов» по известному принципу «Кто не с нами, тот против нас». Поэтому многие стараются не комментировать и не обсуждать данную тему.
С одной стороны, все это происходит преимущественно в виртуальной реальности и не выходит на уровень реальных столкновений по типу, например, инцидента между казахами и дунганами в Кордайском районе Жамбылской области в 2020 году. Но, с другой стороны, растет риск возможной политизации и обострения виртуальных «баталий» с переносом в реальную жизнь. В том числе это относится к антивоенным митингам, поскольку их организаторы де-факто поддерживают одного из участников вооруженного конфликта и не застрахованы в этой связи от возможных столкновений с потенциальными оппонентами.
Во многом все это обусловлено многосоставным характером общества в таких центральноазиатских странах, как Казахстан и Кыргызстан, в силу его расслоения по социальным, этническим, конфессиональным и иным признакам. В связи с этим здесь наблюдается большое количество линий разлома, которые периодически дают о себе знать в той или иной форме. Причем под влиянием разных процессов и событий, в том числе внешнего характера, эти линии разлома могут увеличиваться. Даже пандемия COVID-19 ознаменовалась конфликтом между так называемыми «ваксерами» и «антиваксерами». А в Казахстане общество еще не отошло от стресса, полученного во время январских событий. Последние же дали свою линию разлома, в рамках которой, в частности, выступление в пользу элементарного обеспечения правопорядка рискует встретить массу обвинений. Так что фактор обострения российско-украинского конфликта нашел в нашей стране благодатную почву.
В то же время в сравнительно консолидированных по политическому и этноязыковому признакам обществах Таджикистана и Узбекистана такого уровня бурного обсуждения рассматриваемой тематики в СМИ и социальных сетях не наблюдается. Разве что тон соответствующим дискуссиям задают граждане этих стран из числа политэмигрантов или представителей научных кругов, пребывающих за рубежом.
Руководство Казахстана в подобных ситуациях проявляет приверженность принципам внешнеполитической многовекторности и нейтралитета. Хотя в текущих условиях это делать непросто. Если попытки Казахстана выполнять роль политического посредника находит понимание и поддержку на международном уровне, то внутри страны ее разделяют далеко не все.
Очевидно, в этой ситуации властям следует, во-первых, все же более четко артикулировать собственную оценку военно-политического конфликта России и Украины и его влияния в нашей стране. А во-вторых, используя действующее законодательство, пресекать любые проявления ксенофобии, сепаратизма и пропаганды войны. Впрочем, в условиях и без того высокой нервозности в обществе, лучше это делать на уровне профилактики.
