Российское телевидение – инкубатор для приверженцев «Дяди Вовы»?

«Концепция построения единой украинской нации заключается в одной фразе – украинец тот, кто любит Украину. Если у нас кто и отважится предложить что-то подобное, его тут разнесут в клочки по всем параметрам, потому что у нас нет доверия к своим органам власти».

Начался третий месяц российско-украинского конфликта. Ожесточенные дискуссии в соцсетях показывают, что граждане Казахстана разных национальностей очень остро реагируют на внешние события.

– Было бы странно, если бы наше общество относилось к событиям на Украине индифферентно, – говорит президент ОФ «Международный фонд защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева.

– Мы достаточно долго жили «одной семьей», и сейчас многих связывают с Украиной и с Россией семейные, дружеские и деловые отношения. В конце концов, у Казахстана с Россией гигантской протяженности граница, она наш ближайший сосед, сановные представители которого уже не раз, пусть и на словах, посягали на территориальную целостность нашей страны. 

Думаю, различными популярными в последнее время опросами и исследованиями обойдена большая масса людей, которые стараются отгородиться, не вникать в ужасы реальной войны – «не хочу негатива, меня это не касается». Такая позиция тоже имеет право на существование, но всё же общество в большинстве своем уже размежевалось по отношению к этой войне. Если не учитывать тех, кто, что называется, «молчит в тряпочку», то основная часть населения придерживается краеугольного принципа международного права – кто напал на суверенную страну, тот и агрессор. Но другая, и достаточно большая часть общества, стала благодатным объектом российской пропаганды.

Проблема не в том, что люди придерживаются разных позиций. Это нормально. Тревожит возрастающая нетерпимость к чужим мнениям. «Благородная ярость», владеющая участниками войны, проникает в наше мирное общество, где она и неуместна, и опасна. 

– Можно ли считать тот раскол, который наметился в нашем обществе, действительно следствием российской пропаганды?

– Не только. Я слежу за коммуникациями обеих воюющих стран. Не вдаваясь в содержание, констатирую, что публичные коммуникации и у тех, и у других образцовы. Каждый день – сообщения значимых лиц государства и рядовых граждан, оперативные комментарии по поводу актуальных и стратегических, больших и частных событий. Стиль – деловой и краткий. Есть такое у нас? Увы… Наши чиновники не умеют и, похоже, не очень-то и хотят общаться с «простыми людьми» на равных. Это было видно даже по оценке январских событий, когда вместо честных и понятных оценок мы получили от власти только казенные предостережения в виде неприкрытых угроз от Генеральной прокуратуры и министерства информации: разжигание ненависти влечет, распространение недостоверной информации влечет… Кого это может вразумить? 

– Сейчас многие казахстанцы требуют отключить российское телевидение, считая, что оно негативно влияет на умы наших граждан…

– Бесспорно, российское телевидение – тот самый инкубатор, в котором выращиваются приверженцы «дяди Вовы». И это реальная угроза информационной безопасности Казахстана. Она появилась и осознается уже давно, зафиксирована во многих серьезных исследованиях. Чтобы ее как-то снизить, писались, принимались, а затем благополучно забывались государственные программы... Помнится, несколько лет назад мы говорили на эту тему с тогдашним министром информации. Это было еще несравнимо более спокойное время, поэтому вопрос звучал так: что делать, чтобы оторвать казахстанского зрителя от российского эфира? Большой чиновник считал, что нужно больше развлекательных телешоу, сериалов, и сетовал, что это очень дорого. Я же говорила, что можно обойтись без больших затрат, если будет больше разнообразных аналитических программ на животрепещущие темы, с популярными экспертами… Были какие-то подвижки, но в результате мы имеем то, что имеем – государство изо всех сил старается держать нейтралитет в конфликте других стран, а на казахстанцев со всех экранов льется пропаганда одной из воюющих сторон.

Однако в одночасье отключить российские телеканалы невозможно по многим причинам – в лучшем случае это стратегическая, а не оперативная задача. Да и нужно ли? На мой взгляд, будет гораздо быстрее и эффективнее предоставить населению доступ к альтернативным источникам информации. Впустить, в частности, в наш эфир, наряду с российским, украинское телевидение (хотя бы один канал), Би-Би-Си, еще кого-то. Сейчас в наших теленовостях темы войны чураются, как порнографии, хотя официальная нейтральная позиция Казахстана отнюдь не предполагает молчания. 

– А если альтернативные источники информации еще больше разожгут страсти?

– Они и без того бушуют, особенно в социальных сетях. Пример – отношение к опростоволосившемуся на гастролях в США шоумену Нурлану Сабурову. И началось! Он что – звезда мирового масштаба или властитель дум? Да нет же, многие впервые услышали его имя, но ярость такова, что вот-вот, похоже, услышим: «Распни его!». А ведь можно было бы обсудить этот инцидент в эфире, дать высказаться хулителям и защитникам и, главное – умным экспертам, то есть дать блестящий видеоряд, расширить тему...

Почему бы не давать информационную хронику из разных источников, как это делает тот же Би-Би-Си? Пусть наши люди сравнивают факты, а не призывы, учатся критически мыслить, вырабатывать свою осознанную позицию. Конечно же, чтобы делать передачи «по лезвию ножа», нужно очень много мастерства и целые команды и режиссеров, и ведущих, и редакторов, и очень хороших экспертов, которых люди будут слушать на одном дыхании. Тогда, я уверена, в тех же социальных сетях вместо обмена оскорблениями появятся серьезные дискуссии. Но есть ли у нас такие телевизионные команды? Дай бог мне ошибиться, но думаю, что нет. Такое мастерство оттачивается годами творческой свободы, а наши тележурналисты слишком зажаты всяческими «низзя!». В любом случае, такое переформатирование требует политического решения, и я отнюдь не уверена, что оно будет принято. 

– Украинцев объединила война, они стали единой нацией. А что может объединить нас, казахстанцев, на ваш взгляд?

– Чрезвычайно сложный вопрос. Мы уже пережили немало официальных вдохновляющих программ, но где теперь все эти вдохновители? Что дали эти программы, кроме многомиллиардных бюджетных расходов? Так что любые отдаленные перспективы гигантского счастья вряд ли сейчас сплотят народ.

Буквально на днях я прочитала у журналиста Владимира Козлова, который почти три года назад переехал с семьей из Алматы в Украину: там концепция построения единой украинской нации размещается на билбордах и заключается она в одной фразе – украинец тот, кто любит Украину. Если сейчас кто и отважится предложить что-то подобное у нас, его тут же разнесут в клочки по всем параметрам…

Поэтому, думаю, сначала должно быть доверие к своим органам власти. Именно оно, а не послушание. То есть, если отталкиваться от украинского примера, общество, прежде всего, должно убедиться, что казахстанская власть любит Казахстан, а не себя в нем, работает на свою страну и уважает свой народ. Сейчас это, по-моему, критически важно. Ведь только что на наших глазах в одночасье рассыпалось столько казавшихся незыблемыми репутаций и декораций. Мы все сейчас стоим посреди обворованной страны и пытаемся понять, что же возводится на месте этих обломков: новые мифы, новые олигополии – или все-таки новый Казахстан? Будет доверие – придет и объединение.