, 
«Я не доживу, я при нервном правительстве»
Сначала меня никак не расстраивал тот факт, что пенсионный возраст для женщин собираются повысить. Что тут плохого? Продолжится активная, полная суровых офисных будней жизнь, можно будет всё еще строить планы, а срок моих накоплений в пенсионном фонде и, соответственно, их размер увеличатся на пять лет.
Это значило, что лет через двадцать, как только дружный коллектив моих сотрудников поднимет по бокалу шампанского за то, что я больше не буду учить их жизни и брюзжать что-то типа «а вот в наше время», я выкрашу волосы в фиолетовый цвет, возьму под мышку собачку того же колора и отправлюсь в путешествие, о котором мечтала все 46 лет своей трудовой жизни. Вполне себе приятная перспектива.
Позже соотечественницы стали активно возмущаться, высказывая недовольство в адрес бывшего кандидата на пост главы МВФ. «Мы устали», — говорили одни. «Сколько можно ломать наши планы?» — вторили им другие. «Попробуй-ка вырасти пятерых при муже-алкоголике и поломай спину до 63 лет!» — угрожали третьи. Это заставило задуматься.
Буквально на днях принято решение: окончательный вариант пенсионной реформы будет представлен общественности в январе 2013-го. Всего правительству дали посмотреть четыре варианта — от Всемирного банка, от группы пенсионных фондов, который внесла Ассоциация финансистов, от Министерства труда и социальной защиты и от Нацбанка. Все они в чем-то разнятся, но едины в трех пунктах: чилийская система, на которой основана казахстанская, дала сбой во время кризиса, и ее нужно пересмотреть; население Казахстана стремительно стареет, и бюджет не сможет в будущем нести столь непомерную нагрузку; надо правильно воспользоваться имеющимися накоплениями.
Всемирный банк предложил, пожалуй, самую простую схему: взять все 11 накопительных пенсионных фондов, объединить и передать в управление государству. Из каких сумм оплачивать национализацию нынешним акционерам и согласны ли они в принципе с такой постановкой вопроса — неважно. Важнее то, кто будет управлять этой махиной, будет ли это управление эффективнее прежнего и будут ли сохранены сбережения каждого, кто волею законодательства ежемесячно выделяет десятину. Ведь, вполне возможно, социальная направленность государства станет причиной того, что сбережения могут быть в конечном итоге поделены на всех достигших пенсионного возраста, независимо от того, работал ли человек и участвовал ли в накопительной пенсионной системе.
Мне эта схема не нравится категорически по той простой причине, что мне не хочется, чтобы на отложенные мной 10%, которые вполне можно было тратить и до пенсии, будет содержаться соседка с третьего этажа, которая в принципе никогда не работала и живет на социальные пособия как многодетная мама. Не то чтобы я против многодетности, но почему мои накопления должны идти ей? К тому же неясно, чем будут мотивированы управленцы всеобщего фонда и по каким критериям будут отбираться, ведь «мои» деньги будут в их управлении еще около двадцати лет. Пока назначенцам в государственных финансовых организациях я не очень доверяю. Неприятно, но честно.
Пенсионные фонды лоббируют свой вариант реформирования. По всей видимости, денег, которыми они должны эффективно управлять, им всё же не хватает (кончаются быстро?), и потому фонды предлагают увеличить минимальный взнос вкладчиков. Например, те, кто получает мало, должны платить в фонды 15% вместо 10%. Это вызвано «заботой» о том, чтобы малополучающим хватило накоплений (а вовсе не о том, чтобы увеличить пенсионные накопления вкладчиков).
По мне так лучше бы НПФ начал вкладывать мои накопления еще в 1998 году в нефть: тогда баррель стоил $15,57, а сейчас — $107,43. Скорее всего, я бы даже не заметила пика цены в $140 в середине 2008 года. Да и без них доходность составила бы 690%. За минусом инфляции остается вполне прилично. Григорий Александрович, кстати, тоже посчитал: «За 14 лет накопленная инфляция составила 218%, а накопленная доходность ГНПФ — 341%, то есть более чем в 1,5 раза больше». Кстати, депозиты дают 6–8% в год, а с ежемесячной капитализацией и того больше. Это же изменение пруденциальных нормативов интересует и пенсионные фонды. Часть из них уже смягчена.
Что хочет предпринять Министерство труда и соцзащиты, неясно. Во-первых, реформировать систему президент поручил в сентябре 2012 года, примерно в это же время назначив нового министра, который тут же заявил, что необходимости в повышении пенсионного возраста нет. «Этот возраст в свое время был проработан на уровне международных организаций, и, соответственно, это законодательство на сегодняшний день реализуется довольно-таки на соответствующем уровне», — сказал Серик Абденов.
Пока известно только, что министерство отчасти опирается на актуарные расчеты ВБ, согласно которым к 2043 году пенсионеры должны получать пенсии полностью за счет сбережений на обязательных индивидуальных сберегательных счетах, без солидарной части. То есть с 2043 года солидарная пенсия канет в небытие? Тогда зачем повышать пенсионный возраст поэтапно до 2023 года? Выходит, что под замес попадут те, кто имел трудовой стаж до 1998 года, и не факт, что они будут живы к 2043-му. Не так уж много их останется.
Нацбанк хочет, чтобы женщины работали дольше. Это понятно: по данным Статагенства, в этом году среди 1,732 млн пенсионеров 71,3% женщин и только 28,6% мужчин. К тому же отношение зарплаты женщин к зарплате мужчин составляет 68,4%, то есть и толку от их накоплений в НПФ никакого: получают мало, на пенсию идут рано, бюджет транжирят непомерно.
Между тем треть миллиона казахстанок, в том числе воспитывающих детей, одиноки. Они платят налоги, отчисляют в НПФ, платят за обучение детей в школах-вузах и за медицинское обслуживание в городских поликлиниках, «тянут» в одиночку ипотеку, работая на трех работах. Именно они и должны вытянуть из упадка пенсионную систему, которую так эффективно выстроили чиновники всего 14 лет назад. Другим не под силу.
