, 
Поговорим о сексе: Ол ұят емес! – Мозговой Штурм (видео)
Избиение Баян Максаткызы, изнасилование в Иссыке, скандал с министром культуры - это все явления одного порядка. Что-то не так с нашей сексуальностью. Что именно?
Об этом говорят наши спикеры:
Айгуль Садыкова, психолог, член Ассоциации психологов РК,
Сагынгали Елькеев, президент Казахской Ассоциации "Равный-Равному"
Алия Кадырова, блогер.
Карлыгаш Еженова: Добрый день! Тема сегодняшней нашей дискуссии чрезвычайно деликатная: сексуальное воспитание молодежи. Совсем недавно в фейсбуке развернулась целая кампания под хэштэгом: не молчи. Мы стали свидетелями шокирующих признаний девочек, женщин, и, может быть, даже мужчин, я просто упустила из виду. Но, тем не менее, сегодня мы хотели бы сфокусироваться на истоках всех этих историй, на сексуальном воспитании молодежи, потому что все проблемы, как говорил дедушка Фрейд, начинаются там, в детстве. У нас сегодня собрались, на мой взгляд, очень компетентные люди.
У нас есть психолог, у нас есть общественник, который сам является отцом, у нас есть наша целевая группа в лице Алии. Поэтому мой первый вопрос такой. Есть ли у нас, вообще, сексуальное воспитание в Казахстане, отражено ли оно в каких-то документах? Либо это прерогатива социальных сетей, интернета, либо это прерогатива родителей? Что сегодня такое сексуальное воспитание в Казахстане? Пожалуйста, может вы, Айгуль, начнете, как психолог.
Айгуль Садыкова: Я считаю, что целенаправленной какой-то программы и чего-то такого явного, связанного с сексуальным воспитанием, у нас нет. Это как бы само собой разумеющееся, то, как мы дышим воздухом, как будто считается, что это как-то само собой разрешится. Как говорят родители, и их родители: мы же как-то женились,как-то детей родили, так что, зачем это? И это считается такой частью теневой, о чем стыдно говорить, потому что, на мой взгляд, если рассматривать нашу ментальность и наше общество целиком, как некую единую единицу, то одним из очень таких ярко выраженных чувств, которые управляют нами - это стыд, а стыд не позволяет говорить об этом в открытую. Даже иногда муж с женой не разговаривают на эту тему, ни что со своими детьми. Но природа не терпит пустоты и, соответственно, она чем-то заполняется, и тогда она заполняется чем-то, что идет из той части, которая теневая, а это интернет. Между собой подростки говорят с точки зрения того, как они это понимают и видят и, естественно, с собственного жизненного опыта, а он у них маленький и неадекватный, скажем так, к тому, каким он должен быть.
Карлыгаш Еженова: Сагынгали, вы согласны, что у нас подростки, молодежь вынуждены сами заниматься своим сексуальным воспитанием, и говорили ли вы со своим сыном когда-нибудь об этом? Поделитесь своим опытом, если он есть.
Сагынгали Елькеев: Во-первых, у меня двое сыновей, я на эту тему говорил, начиная с маленького возраста. Вот и вообще само слово «сексуальность» происходит от слова «секс». А секс - это неотъемлемая часть, в принципе, всего живого. Без секса невозможно продолжение жизни, так что поэтому, это вполне естественные вещи, которые живут в каждом из нас. И в государстве, хотим мы этого, или не хотим. Все равно сексуальность и секс присутствуют в нашей жизни, поэтому не говорить об этом, скрывать это, невозможно, нереально. Поэтому сексуальность, хотим мы или не хотим, мы должны о ней говорить, должна быть программа, должно быть воспитание, должны быть традиции, основанные на этом. Если мы этого избегаем, то мы приходим к тому, что мы имеем сейчас в наше время.
Карлыгаш Еженова: А что мы имеем сейчас в наше время?
Сагынгали Елькеев: Далеко ходить не надо. Мы все видим, слышим в новостях, то, что девочки, женщины выкидывают своих новорожденных и в помойки, и в туалеты, и на улицы, школьницы рожают, и очень много криминальных абортов и т.д. Очень много заболеваний, связанных с этим. И это все по нарастающей. Нам казалось, что этого раньше не было. Потом казалось, что этого мало. А сейчас, когда об этом перестали говорить, перестали на эту тему что-то делать, как снежный ком эта проблема начала расти.
Карлыгаш Еженова: Алия, вот вы, представитель этой целевой группы, которую мы сегодня обсуждаем. Скажите, пожалуйста, где вы черпали свои знания о сексуальности?
Алия Кадырова: Да, насколько я понимаю, до сих пор в школах нет институтциализированного курса, допустим, нескольких часов, где бы с детьми об этом разговаривали. Насколько я помню по своему образованию, это было десять лет назад, когда я закончила школу, у нас мы изучали на уроках биологии репродуктивную систему человека, но всегда упускали тот момент, что на самом деле человеческая сексуальность - это не только биология, но еще культура, это еще правильные способы взаимодействия. Здесь накладывается не только непосредственно физические, но и культурные, ментальные какие-то моменты.
Вот недавно, в англоязычном интернете, на нескольких крупных сайтах проходила такая кампания по продвижению активному термина, как «концент», т.е. по русски переводится – «согласие». И это была такая программа снижения статистики изнасилования, потому что не все люди понимают, что, допустим, любой половой акт без согласия одного из партнеров - это изнасилование, по факту.
Бывает, когда сама жертва не всегда понимает, допустим, что изнасилование случилось, она была в состоянии алкогольного опьянения или еще что-то такое. Мне кажется это была очень хорошая кампания, которая открыла людям глаза на то, что изнасилование гораздо более распространено и, иногда, гораздо тяжело его распознать. Это не то, что происходит где-то там на улице, в подворотне, случайно. А то, что может произойти и в браке между супругами, между близкими людьми, если один из них не был согласен изначально.
Я о чем хочу сказать? У нас ни в интеренете, ни в школьном образовании, не принято об этом говорить. Это очень неправильно. Мне кажется, получается, что у молодых людей, в частности, у моего поколения, знания приходят из семьи как бы. В моей семье, допустим, у нас много женщин в семье. И мы всегда говорили очень открыто о каких-то личных своих взаимоотношениях, спокойно разговаривали на разные интимные темы и давали советы друг другу, моя мама – мне, допустим. Но не всем так повезло, поэтому, соответственно, не все люди вырастают, имея полную информацию о том, как им дальше вести свою жизнь сексуальную.
Карлыгаш Еженова: Но вот такая парадоксальная вещь. Казалось бы интернет тебе в помощь. Заходи, читай там. К сожалению, можно увидеть и услышать, и прочитать все, что хочешь, начиная откровенные там, извиняюсь, конечно, порнографии, и, заканчивая какими-то практическими советами. Но, это никак не влияет почему-то на нашу, в т.ч. и на нашу с вами сексуальную грамотность. Как вы думаете, почему это происходит? Почему мы все-таки не доверяем, может быть, вот этим источникам, которых так много сейчас? Я имею, в частности, сеть.
Алия Кадырова: Знаете, мне кажется, глубокая есть проблема. Я недавно об этом думала в другой связи, что люди не очень связывают свою собственную жизнь, свой личный опыт с какими-то научными идеями. Они, например, могут прочитать статистику какую-то, допустим, о том, не знаю, как много там венерических заболеваний и...
Карлыгаш Еженова: ... и думать, что это их не касается, «со мной это точно не произойдет».
Алия Кадырова: Да. Существует какая-та неискренность в общении между людьми. Даже потом, когда общаются, мне кажется, люди старшего поколения (не знаю среди моего поколения, наверно, тоже есть такое) как-то редко на самом деле общаются искренне. Мне кажется что-то есть в нашей культуре, что мешает нам говорить о своих проблемах, говорить открыто, говорить своим родственникам когда что-то не так. У нас всегда люди говорят: все нормально, все хорошо.
Карлыгаш Еженова: Как вы думаете, есть ли в нашем регионе какие-то особенности сексуального воспитания? Потому что мы все с вами знаем, что на Западе, в частности, в Германии, чуть ли не в начальных классах детям раздают презервативы. Вы считаете, что это правильно? Во-первых, в чем наша особенность? Если она есть, конечно.
Айгуль Садыкова: Ну, я могу сказать о наших особенностях. Потому что я работаю с людьми, ко мне обращаются с проблемами клиенты, как к психологу, и в кабинете я слышу то, чего никогда люди не будут говорить даже самым близким родственникам. Наши особенности состоят в том, что, первое, люди вообще не разговаривают на эту тему, я сейчас говорю про деревню, про аул. Они все видят, как совокупляются животные. Мои клиенты говорят: мы это с детства видим, знаем, как это происходит, и как бы это естественно для детей, и они не видят в этом ничего такого. Но! Есть еще другая составляющая. Мы все, может быть, не обращаем на это внимание, но через проявление своей сексуальности можно проявлять вытесненную агрессию, проявлять свою власть и т.д. Например, обращаются клиенты-мужчины, уже очень взрослые, которые рассказывают, как в детстве на выпасах их отправляли со старшими братьями, с двоюродными братями, целой толпой на 2-3 месяца на джайляу, и какие ужасные вещи там происходили, связанные именно с проявлением сексуальности. С тем, что делали с этими детьми. Это сексуальная эксплуатация, насилие. И эти последствия, которые идут сейчас…
Карлыгаш Еженова: Что вы имеете в виду? У меня просто воображения не хватает.
Айгуль Садыкова: Это использование в сексуальном плане. Например, оральный секс.
Карлыгаш Еженова: Мужчины?
Айгуль Садыкова: И старшие, и подростки - маленьких детей. Ребенку лет 7, он на каникулах, они идут на выпас, я не знаю, баранов пасут или лошадей, все вроде хорошо, присмотрены эти маленькие дети, а вот то, как они присмотрены... Это касается мужчин, даже не женщин и девочек.
Карлыгаш Еженова: Но, я надеюсь, это какие-то единичные случаи?
Айгуль Садыкова: Ну, видите, ко мне то приходят с проблемами, и если взять весь пул, который ко мне приходит, то через один бывает какая-та проблема, связанная с сексуальной эксплуатацией детей в детстве. Или, например, пожилой сосед приходит к девочке в течение нескольких лет, когда родителей нет дома, и делает с ней ужасные вещи. Она не может сказать родителям, потому что он сосед, она еще должна чай дать. Понимаете? Таких вещей очень много, к сожалению. Я думаю, обращаются к специалистам единицы. Эта и есть та теневая часть, которая не видна. Они не будут говорить. Вот дети. Почему об этом не говорят? Но кто же об этом будет рассказывать? И, конечно, почему я говорю, что стыда очень много в нашем обществе. Не только по поводу сексуальности, но и вообще, даже тратить деньги на тои и т.д. Вроде, причем тут сексуальность? Но это все связано, у них все эти проблемы как бы нанизаны бусинами на одну такую нитку под названием: уят, стыд. И эта большая проблема, я считаю, для общества.
Карлыгаш Еженова: Сагынгали, вот вы произнесли слово «уят», мне кажется, что в этом коротком слове из трех букв сконцентрирована вся особенность сексуального воспитания в нашем регионе. Что вы вкладываете в это слово?
Сагынгали Елькеев: Во-первых, сексуальность различается во всех государствах: в нашей стране, в разных ее регионах – Север, Запад, Восток, отношение к этому вопросу совершенно разное. Где-то об этом открыто говорят, где-то об этом мало говорят, где-то не хотят говорить, но я повторяюсь, что это вопрос жизни, и, поэтому об этом надо говорить, говорить буквально с детства.
Карлыгаш Еженова: А что говорить?! Мы уже поняли, что говорить надо. А что говорить?
Сагынгали Елькеев: Вот я к этому сейчас иду. Начинать надо сексуальное воспитание буквально с детского сада, говоря детям, приводя пример животных, растения, что между разными полами происходят какие-то отношения. Приводить пример семьи, родителей, что вот мужчина, женщина живут вместе, воспитывают детей, какие отношения и т.д. Это далее все постепенно, постепенно сводится и является частью сексуального воспитания и уже. И потом к 12-13 годам уже надо непосредственно переходить уже к сексуальному воспитанию. Но, программа сексуального воспитания это очень тонкая-тонкая материя, потому что в каждом регионе, в каждом городе нужен индивидуальный подход, потому что везде разные ситуации, везде разные сообщества. А религиозные конфессии по-разному относятся и поэтому мы, например, всегда говорим, что если вы хотите проводить в своем городе, в своем регионе, то нужно провести исследования, и узнать отношение общественности, каких-то меньшинств, каких-то религиозных меньшинств в целом в сообществе к этому вопросу, и адаптировать программу в каждом регионе, это очень важно.
Айгуль Садыкова: Я уверена, что если спрашивать родителей, то большинство из них скажет: нам это не надо. В этом и есть большая проблема.
Карлыгаш Еженова: Почему вы так думаете?
Сагынгали Елькеев: Это надо учитывать.
Айгуль Садыкова: Если взять, например, школу в центре, например, в столице, в нашем городе, может быть, часть родителей согласится. Но, если взять родителей где-нибудь в ауле в Шымкентской, Южно-Казахстанской области, я не уверена, что они согласятся.
Сагынгали Елькеев: И это правильно. Это хорошо, что они так скажут, пусть говорят. Это очень важно, и это нужно брать на заметку, и работать с этим сообществом, работать с религиозными конфессиями. Вот с ними нужно работать, проводить работы и тоже постепенно, постепенно переходить на школьников, нужно менять их мышление. Если мы их мышление менять не будем, если мы будем через них перешагивать, тогда эти программы просто не пойдут и встретят активное сопротивление, поэтому здесь очень нужно тонко подходить к этому вопросу по сравнению с другими вопросами. И поэтому в целом по стране, и в регионах, обязательно нужно проводить исследования. Исследования об отношении общества в целом, и госорганов самих к школьному этому вопросу. Без этих исследований просто внедрять эти программы ни в коем случае нельзя.
Карлыгаш Еженова: Вы знаете у нас, который раз мы собираемся, дискутируем, вы знаете, какой бы мы вопрос не взяли - религиозный, экономический, сельское хозяйство, сексуальное воспитание, гендерное бюджетирование - все говорят одно и то же: нужны исследования, нужны исследования, нужны исследования. Прошло, господи, двадцать пять лет, как мы можем сами себе формировать повестку дня. У меня, честно говоря, легкий шок от того, где мы до сих пор. Что такое исследования? Исследования - это способ идентифицировать проблему. Получается, что нам четверть века понадобилось для того, чтобы идентифицировать огромное количество проблем, но так и не понять, что с ними делать.
Вы же понимаете, что сейчас такого рода исследования будут на периферии интересов нашего правительства, даже министерства образования. Мне кажется, что с этого и стоило бы начинать вообще, может быть. Может, сейчас нужно говорить не столько об учебных программах или, по крайней мере, не только об учебных программах, не только о качестве учебников, но и о том, что мы вкладываем детям. И, может быть, это нужно делать не в школе, а в семье? Нужно работать с родителями.
Вот давайте мы начнем с аргументирования важности этой проблемы. Потому что мы все с вами знаем, что сексуальность влияет на то, кем мы в итоге станем, сколько будем зарабатывать, какая у нас будет профессия, будем ли мы счастливы в семье. Могли бы каждый из вас очень коротко представить, что перед вами есть целевая аудитория, допустим, в конце концов, чем я не целевая аудитория, чтобы объяснить как важно об этом думать и об этом говорить?
Алия Кадырова: Давайте я начну. Я хотела сказать, что не совсем согласна, что исследования - самое главное. Исследования - это такой фундамент, на котором это должно быть. Но, по-моему, самое главное, что в итоге принесет пользу - это коммуникация, и в какой-то степени должно все лежать на исследовательских каких-то институтах, программах, мне кажется, СМИ, потому что бороться с этим «уят» и тому подобным, можно только, вынеся в сферу общественного то, что раньше было во внутренней сфере, и показать как бы все плохое, что там есть, открыть статистику.
И не просто как бы открыть - люди часто об этом пишут. А найти какие-то новые формы коммуникации. Если честно, я хочу маленький пример привести. Когда я начала вести свой блог про феминизм, то я вдруг поняла (я в тот момент приехала с учебы с заграницы, и в тот момент записывала разные видео на схожие темы: феминизм, сексизм и сексуальное воспитание), заметила, что о некоторых таких вещах вообще в Казахстане не принято говорить, но при этом очень многие люди в комментариях писали: ой так здорово, что ты это делаешь, мы никогда об этом не задумывались, даже об элементарных вещах. Например, почему девушки такое значение придают макияжу, а мужчины нет, что это как-то несправедливо. И люди стали это в комментариях обсуждать. И мне кажется, если это развивать в более широком масштабе, находить новые подходы разных категорий людей, разных регионов и тому подобное, то в итоге это принесет пользу, а не исследование, которое где-то лежит, цифры, статистика, выводы, но не работает.
Карлыгаш Еженова: Но, и, в конце концов, есть соцсети. Чем вы, собственно, и пользуетесь.
Алия Кадырова: Но соцсетями, как бы не весь Казахстан охвачен, к сожалению.
Сагынгали Елькеев: Ну, во-первых вопрос секса, сексуального образования, это вопрос стратегического, вопрос обороноспособности страны, потому что это вопрос здоровья, здоровья нации и это очень важно, супер важный вопрос. Во-вторых, здесь должна быть система работы и работа со СМИ, это один из элементов этой работы. Т.е. должна быть системная работа, где будут задействованы государственные органы, правительственные организации, СМИ, само население и т.д., очень много различных программ. И очень важно, чтобы в школе об этом говорили. Не просто об этом говорили и ходили там тетеньки, дяденьки и говорили: вот этим не занимайтесь, вот это так передается и т.д.
Здесь эти программы, в отличие от других программ, требуют, чтобы на эту тему проводились не просто уроки, лекции, а чтобы на эту тему здесь применялись интерактивные методики. Почему? Потому что девочки беременеют, происходит инфицирование, молодые люди становятся наркоманами. В каких случаях, в конкретных определенных жизненных ситуациях, когда он или она не применили презерватив, укололись и т.д.
Поэтому, как в этой ситуации вести себя можно научить только через проигранные жизненные ситуации.
Если просто говорить, эта информация просеивается, и фактически очень мало информации остается. Если применять интерактивные методики, игровые ситуации, то проиграв эту ситуацию на конкретных ролевых игр и т.д., у него выработается поведение, как вести себя в той или иной ситуации. И это очень хорошо срабатывает. Это показывает международный опыт. Поэтому если говорить о сексуальном образовании, то оно должно быть в школе. И это образование должно быть в обязательной программе.
Карлыгаш Еженова: Во внеклассных чтениях.
Сагынгали Елькеев: Это должны быть уроки, может быть, не отдельный урок. Вместе с другими какими-то предметами, скажем ОБЖ и еще другие предметы.
Карлыгаш Еженова: А вот куда девался предмет: «этика и психология семейной жизни»?
Сагынгали Елькеев: Много чего меняется. У нас чуть ли не каждый год министры меняются. С министрами программы меняются. Приходит новый министр, у нас снова новая программа, опять новые проекты, новые ноу-хау, и т.д. У нас была хорошая программа «валеология», но под нее не было ни методик хороших, ни пособий учебных, ни часов постоянных, поэтому эта программа канула в века, ее не стало. И поэтому мы, например, сейчас с международной организацией «Фонд народонаселения», с несколькими неправительственными организациями, будем разрабатывать законопроект «О внесении изменений в нормативно-правовые акты в Законе об образовании», чтобы в систему образования были внедрены эти программы сексуального образования. Потому что просто постоянно говорить, убеждать, уже никакого смысла не имеет. Нужно просто менять закон. И тогда, я думаю, будет действие определенное.
Айгуль Садыкова: Я хотела бы сказать совсем с другой точки зрения, потому что мы все время уповаем на государство и у нас это как то все проросло, что только государство должно для нас делать, а мы как будто не имеем ни рук, ни ног. Нас надо таскать, как кукол туда-сюда и заставлять чему-то учиться. Я немного с другой точки зрения скажу, что, если рассматривать психику человека, то она начинает развиваться во внутриутробном состоянии. И первый год жизни является очень фундаментальным для развития психики, и, в первую очередь, это общение матери с ребенком. А это всегда активный контакт. В первую очередь. Если его достаточно, то тогда у человека формируется базовое доверие к миру.
Во-вторых, вот эта способность любить, как не странно, это может, звучит, какая связь, тоже как будто внутри остается у человека. Потому что мы рождаемся через сексуальный акт, через половой акт, поэтому китайцы считают, что жизненная энергия равна сексуальной энергии. И всю последующую жизнь человек использует свою жизненную -сексуальную энергию для реализации себя в этом мире.
Если мы возьмем слово такое, как потенция и потенциальность, то они имеют один корень. И теория Фрейда очень много говорит об этом, о том, что все проявляется через сексуальность. И мы, даже если рассматривать женщин, иногда смотрим на успешных мужчин, о которых всегда можно сказать, что он секси, в нем много энергии.
Но почему-то в нашей культуре принято, что касается мальчиков, например, все время их оберегать: тиме, тиыспе, не трогай, я за тебя сделаю. И вот растет, растет ребенок, ему 18 лет, и вдруг родители думают, а почему он ничего не может достичь ,или он сидит перед компьютером и т.д.
Это и есть результат, на нашем языке называется «кастрация». Это психологическая кастрация, т.е. потенция обрезана у человека. Что такое кастрация все понимают. Так не бывает, что человек дорос там до 18 или 20 лет, и вдруг он станет взрослым. Есть вещи, которые как фундамент постепенно, постепенно… как дом строят.
Если вы фундамент построили на чем-то, что треснет или использовали некачественный материал, то при сильной тряске дом может разрушиться, и мы видели это - у нас есть пару домов, которые уже падают. Так и в психике человека. Поэтому семья имеет огромную роль, и, в первую очередь, это родители. Значит, родители должны что-то делать, раз у них не было такой возможности, наверно, в свое время. У них есть возможность сейчас наверстать это. Потому что если ребенок видит, что мама с папой вообще не обнимаются, не целуются, не видят проявления нежности, любви, то тогда и его отношение к сексу будет чисто прагматическое, как сброс сексуального напряжения. И, как правило, в таких отношениях девушка, женщина будет несчастна. Последующие какие-то аспекты тоже будут влиять на то, как она будет вести себя со своими детьми.
Есть такое понятие «абьюз», когда родители со своими детьми имеют слишком сильный контакт, когда мать, извините, спит со своим мальчиком, сыном до 12 лет, получается, что он ее символический любовник. Понятно, что там нет полового акта. Но все эти вещи происходят на бессознательном уровне, они очень сильно влияют на то, что будет потом с нашими детьми. Может быть, я немножко сумбурно говорю, но нужно, чтобы сами родители обратили внимание, как у них с сексуальностью, когда они удивляются, почему у них девочка вдруг в 14 лет начала жить половой жизнью, непонятно с кем.
Алия Кадырова: Отталкиваясь от того, что вы сказали, я хотела бы сказать: мне кажется, невозможно о нашей сегодняшней теме говорить, не посмотрев на воспитание, что вы сказали, не обратив внимание на это. Тут еще большая проблема в том, как по-разному девочки и мальчики воспитываются. И это тоже потом имеет больший эффект того, что допустим, как бы подавляющее количество изнасилований, это изнасилование женщины, естественно. Бытовое насилие почти всегда в отношении женщин. А начинается с чего? С того, что когда маленькие детям, мальчикам говорят: «ты добьешься всего, давай, можешь дать сдачи, если кто-то тебя обижает». Девочкам говорят: «ты же девочка, не дерись».
Карлыгаш Еженова: «Ты должна уступить», «ты должна быть терпеливой» и т.д.
Вы знаете, я хотела бы дополнить уже исследованием. Вот буквально несколько месяцев назад фонд Эбертапроводил исследования по молодежи, и вы знаете, я споткнулась на одном тезисе о том, что, там были какие-то цифры, около 80 процентов опрошенных не рассматривают девочку, как потенциальную наследницу, допустим, семейного бизнеса, не рассматривают ее как человека, способного сделать карьеру. Т.е. ее полностью ориентируют на какую-то аморфность, на какую-то пассивность и т.д. В действительности мы имеем ровно противоположную ситуацию, когда мальчики, наоборот, теряют инициативу и т.д. Но это в общем достаточно сложная тема, конечно, хотя она тоже, наверное, напрямую связана с сексуальностью.
Алия Кадырова: Но, я как бы могу дать один совет молодым женщинам в особенности, которые, мне кажется, они какой-то камень краеугольный всего. Это, в первую очередь, думать о самой себе, не пытаться оправдать ожидания родителей, бабушек или дедушек, если они противоречат собственным интересам девушки. Не пытаться оправдать ожидания партнера, мужа кого-нибудь там. А выстраивать свою жизнь так, чтобы в приоритете всегда было собственное благополучие, здоровье и собственные интересы.
Айгуль Садыкова: Хочу добавить. Понимаете, энергетический стержень семьи – всегда женщина. Очень часто женщины говорят: я готова отдать все ради детей. С этой точки зрения можно согласиться, если женщина не хочет думать о себе, считает, что это эгоистично. То тогда, с той точки зрения, что если мне хорошо, то и моим детям хорошо. У несчастливой женщины не могут быть счастливые дети, потому что они это видят. Поэтому в этом смысле женщина (я понимаю, что опять упор идет на женщину, но так как она мать и она рожает) - она энергетически все-таки стержень семьи. Я призываю женщин заботиться о себе, хотя бы с этой точки зрения.
Сагынгали Елькеев: И об этом нужно говорить всегда и везде, со всех площадках, не стыдиться и не говорить, что это уят.
Карлыгаш Еженова: Согласна с вами. Спасибо большое. У каждого из нас всегда своя история. Это как рисунок на руке, своя история познания мира через секс. Я согласна, давайте говорить об этом почаще, может тогда мы будем более счастливы. Спасибо большое.
