суббота, 09 ноября 2024
,
USD/KZT: 425.67 EUR/KZT: 496.42 RUR/KZT: 5.81
Подведены итоги рекламно-медийной конференции AdTribune-2022 Қаңтар оқиғасында қаза тапқан 4 жасар қызға арналған мурал пайда болды В Казахстане планируется ввести принудительный труд в качестве наказания за административные правонарушения Референдум - проверка общества на гражданскую зрелость - Токаев Екінші Республиканың негізін қалаймыз – Тоқаев Генпрокуратура обратилась к казахстанцам в преддверие референдума Бәрпібаевтың жеке ұшағына қатысты тексеріс басталды Маңғыстауда әкім орынбасары екінші рет қызметінен шеттетілді Тенге остается во власти эмоций Ресей өкілі Ердоғанның әскери операциясына қарсы екенін айтты Обновление парка сельхозтехники обсудили фермеры и машиностроители Казахстана Цены на сахар за год выросли на 61% Научно-производственный комплекс «Фитохимия» вернут в госсобственность Сколько налогов уплачено в бюджет с начала года? Новым гендиректором «Казахавтодора» стал экс-председатель комитета транспорта МИИР РК Американский генерал заявил об угрозе для США со стороны России Меркель впервые публично осудила Россию и поддержала Украину Байден призвал ужесточить контроль за оборотом оружия в США Супругу Мамая задержали после вывешивания баннера в поддержку политика в Алматы Казахстан и Южная Корея обсудили стратегическое партнерство Персональный охранник за 850 тыс тенге: Депутат прокомментировал скандальное объявление Россия и ОПЕК решили увеличить план добычи нефти Рау: Алдағы референдум – саяси ерік-жігердің айрықша белгісі Нью-Делиде Абай мүсіні орнатылды «Свобода 55»: иммерсивный аудиоспектакль про выбор, свободу и январские события

Языковой вопрос надо решать, а не политизировать

Добрый день, друзья. С вами программа «Айтарым бар»  и я,  Расул Жумалы.

Сегодняшний наш гость  - известный политолог, блогер  Бахытжан  Бухарбаев.

Кош келдиниз, добро пожаловать. Бахытжан, вы несмотря на свою относительную молодость, успели набрать серьезный «багаж», причем «багаж», я могу сказать, разносторонний,  и в качестве политолога, и в качестве блогера, и автора ряда интернет проектов, таких как @ Мен казакпын», вы являетесь главным редактором интернет портала «Гонза. kz». Пробовали себя как телеведущий, насколько я знаю, вы еще и художник, работы которого выставлялись на вставке. Но  сегодня наш разговор я бы хотел начать с обсуждения одного вашего направления деятельности. Это тема, связанная с поляризацией продвижения казахского языка. За годы независимости, за 24 года, действительно,  было очень много заявлений, программ, нормативных актов. Но, к сожалению, по факту многие оказались больше декларациями, больше намерениями, даже профанацией. Конкретных дел, практических мероприятий на самом деле очень мало и одним из тех, кто предлагает реальные действия,  я могу назвать вас, в частности ваш проект «Мен казакпын». Кто-то знает об этом проекте, кто-то слышал, кто-то не совсем, поэтому давайте  узнаем:  что с подвигло вас к запуску этого проекта и что удалось сделать за это время?

Бахытжан Бухарбаев: Давайте я расскажу вкратце об этом проекте. Проект «Мен казакпын» состоит, на данный момент, из трех частей. Первая часть касалась видеороликов, размещенных в интернете, было 25 выпусков, которые были просмотрены более миллиона раз за полгода. Это для Казнета внушительная цифра. Все это проделывалось в 2013 году, идея заключалась в следующем: мы все сидим в социальных сетях, так или иначе, вы же знаете, что у нас так или иначе, социальные сети зачастую политизированы, в том числе Фейсбук. Хотя мировая практика показывает как раз - таки наоборот, касательно европейских стран. Азиатская  часть пользователей, она любит политизировать, в том числе такие вещи, которые в политизации не нуждаются. Я имею в виду языковой вопрос. Сидим в социальных сетях и видим, что как только всплывает какая-то новость, касательно языка, тут же начинаются бурления, т.е., аудитория делится на  два лагеря . И одни  начинают доказывать, что нужно учить казахский язык, другие,  наоборот, что не надо учить. И  ты все это наблюдаешь, как пассивный участник, все эти дискуссии смотришь, кто какие доводы и аргументы в свою пользу приводит. Я пришел к выводу, что людей, которые так яростно не  хотели бы учить казахский язык, можно, наверное, по пальцам пересчитать. В любом случае,  нет такого человека, который бы отказался знать дополнительный язык, в любом случае, какой бы ни был язык. Это какие-то преимущества, какие-то бонусы в трудоустройстве и в какие-то житейские моменты. И таким образом, в силу того, что я являюсь филологом, я начал думать:  вот я сижу в интернете, все мы тратим огромное количество часов в интернете. Из пассивного состояния хотелось перейти в статус  активного участника. Я начал ломать голову, придумывать какие-то вещи. И в конечном итоге, чтение газет на казахском языке натолкнуло на мысль, что нужно какие-то форматы заимствовать и переносить в русскоязычную часть. Газета на казахском языке, как вы сами знаете, публикуют интервью с японцами, немцами, со славянами, русскими, с разными национальностями на тему языка. Как правило, это те люди, которые овладели  казахским языком и делятся своим опытом на казахском языке. То есть, я открываю газету, читаю ее, где он пошагово рассказывает: воТ, я учу таким то образом, здесь есть такие «подводные камни», рассказывает свои оптимальные варианты. Идея, в принципе, хорошая, но для человека, который владеет казахским языком, необходимости, на мой взгляд, в таких интервью нет. Моя реакция на такое интервью заключается в двух словах «А, жарайсын», «Ты молодец». Если читать газеты на русском языке, зачастую, мне это очень сильно не нравится, эти моменты искажаются. Я приведу пример. Казахские филологи начали обсуждать тему развития языка, какие-то фонетические особенности, другие особенности. Казахскоязычная пресса, она хорошо откликается на такие вещи, подробно раскладывает, приводит мнения экспертов, участников этого собрания. А на  русском языке они, как правило,  не выходят, а если выходят, то в искаженном варианте. Казахские филологи собрались и ломали головы над тем, как исказить русские фамилии, Иванов на Иванок, что-то в этом духе… Естественно, для людей, которые не владеют казахским языком, получается, что  газета на русском языке является «окном» в наш мир, казахскоязычный!  Есть  дискурс,  смотрят, кто такие вообще казахи, т.е., в одном обществе возникают  два  таких лагеря и наши СМИ работают над этим. Издания на русском языке зачастую этим страдают. Я решил перенести этот формат,  сейчас же есть блоги, никто ничего никому не запрещают, есть отдельные блогеры, это вообще как региональные газеты, если судить по аудитории. Я начал трансформировать эту модель, т.е., то же самое делать на русском языке, в принципе, колесо не изобрел. Вот этого как раз таки не было. Я  сам не могу рассказать, как я учил казахский язык, я могу сказать, что это от рождения, слава Богу и  матери. А эти ребята приходили и рассказывали, причем варианты  удивительные. Вот я интервьюировал одного человека, сам  он теолог, арабист.  И сначала он, русский человек, рассказывает,  как он овладел арабским, в силу того, что это его специальность. Потом, некоторое время он  поработал в Турции, после  в Египте и понял, что в турецком языке очень много слов, заимствованных  из  арабского языка. Как только он овладел турецким, он  вернулся на Родину, и  понял, что турецкий и казахский - это братские языки.

Расул Жумалы: То есть, на язык своей страны он вышел  через турецкий язык?

Бахытжан Бухарбаев: Через арабский и турецкие языки. Такие вот интересные истории были, почему бы о них не рассказать? И кстати, они выходили в текстовом формате и пользовались большой популярностью. Но затем, ребята из сайта, на котором эти статьи выходили, вышли на меня  с предложением. Затея, в принципе, хорошая, но у некоторых читателей, возможно,  будут сомнения в плане того, что, а вдруг не знает языка и этот человек рассказывает про какую-то модель, давай мы тебе немного поможем, поставим камеру и будем, вот как мы с вами сейчас, записывать только на казахском языке, сопровождать субтитрами и у никого не возникнет сомнения, что этот человек  действительно знает казахский язык и он может рассказать,  как он выучил. Это получило продолжение   и мы сняли вот этих двадцать пять выпусков. После того, как работа была проделана, в  «личку»  начали писать  очень многие  люди  разных национальностей, разного социального положения. То есть, у людей возникла ассоциация, так как я вел эту передачу, что я филолог, преподаватель языка и могу  им подсказать. Они мне писали, почему, допустим, в конкретном случае, стоит вот это окончание, а не другое. Школу я заканчивал на «Алтын белги» и эти правила, конечно,  помнил, но сейчас нет смысла запоминать, почему в том или ином случае это делается , как носителю языка. Я решил пойти дальше и открыть курсы, привлечь  квалифицированного педагога   и с этим педагогом мы по сей день работаем. Если брать прошлый год и месяц январь, то через эти курсы больше 50-ти человек прошло.

Расул Жумалы: И на каком уровне овладели языком?

Бахытжан Бухарбаев: Овладели на разговорно-бытовом уровне, литературного языка у нас нет, мы не преподаем. Зачастую людям достаточно знать элементарные какие-то навыки, чтобы  они могли общаться.

Расул Жумалы: Вы сказали, представители разных диаспор, представители разных слоев, социальных групп, а возрастной ценз  у вас какой?

Бахытжан Бухарбаев: 25 лет и выше. За 60 лет даже были.

Расул Жумалы: А до 25-ти?

Бахытжан Бухарбаев: Это, как правило,  активные люди. Студентам это неинтересно. То есть, как я понял, те люди, которые пишут, они для себя решили, что останутся в этой стране, видят  и чувствуют, что в стране происходят естественные эволюционные преобразования в сфере демократии, в сфере языка и многое другое.

Расул Жумалы:  И тем не менее, полного понимания этого нет, к сожалению, несмотря на официальную установку, вроде бы, со стороны главы государства о том, что к 2020 году 95% граждан Казахстана должны овладеть государственным казахским языком. И приводятся различные мнения, может быть, есть  недостаток идеологической работы, разъяснительной работы, популяризаторской работы со стороны государства. Но факт остается фактом, о котором вы упоминали: стоит поднять этот вопрос  - поднимается определенная критика. Не берусь сказать,  сколько людей,  но критика присутствует. И зачастую, помимо, может, каких-то объективных моментов, продвигаются и субъективные причины, а именно то, что методика не разработана, очень слабая, недостаточно  курсов, это отвлекает от работы, недостаточно языковой среды, к примеру. Но  среди них еще выставляется еще такая тема, что казахский язык сложный, его трудно учить. Я тоже знаю немало примеров, когда несколько лет назад встречался с двумя американками, которые по Корпусу мира прибыли. Они  работали в одной из южных областей Казахстана и буквально за два месяца, достаточно сносно, работая  в языковой среде , овладели языком. За два месяца, иностранки! А те, которые живут  десятилетиями и находятся в языковой среде,  этого сделать не могут. У меня вопрос: настолько ли казахский язык сложен  в изучении,  по сравнению с теми же  английским, арабским и турецким?

Бахытжан Бухарбаев:  Что я вынес из своего опыта работы? Я скажу так: да, для русского человека кажется, что есть сложности, потому что грамматика казахского языка, она противоположна грамматике русского языка. Есть такая сложность, но я должен сказать, что эту сложность  можно преодолеть. Да, президент поставил установку, чтобы 95% граждан  должны  говорить к 2020 году. Я оптимистично смотрю на все это, несмотря на то, что можно очень долго спорить о государственной политике в области языка. Я всегда говорю тем, кто приходит учить  язык, как правило это те, которые для себя твердо решили, что будут изучать язык. Они в мотивации не нуждаются, но тем не менее, я им говорю: ребята,  вы все владеете казахским языком, у нас все население почти владеет казахским языком! Другой вопрос - в  степени овладения, на каком уровне все это делается. Они спорят – нет,  мы не владеем казахским языком, не может быть такого! Я говорю: давайте так, я подготовлю наиболее употребляемые триста слов в казахском языке, положу перед вами, вычеркните те, значения которых вы не знаете. Они начинают вычеркивать,  и, в совокупности , где-то 10-15% слов они действительно не знают. Но, когда они видят наглядно, что 80-85% слов они знают, у них устраняется психологический барьер. А другой вопрос, конечно , в том,  чтобы с моим педагогом  показать им, что агглютинативная схема -  она ликвидируема, можно  языком овладеть. Если в человеке, в слушателе, изучающем язык, убрать этот психологический момент, то дело достаточно быстро продвигается.

Расул Жумалы:  Я немного с другой стороны возьму тему овладения языком. Он не является же только  средством коммуникации. Формируется определенным образом мышление, большее погружение, скажем, в менталитет, в культуру этого народа, понимание, осознание. Это, в конечном итоге, один из важнейших инструментов консолидации общества на основе государственного языка. И здесь  я заметил, те наши граждане, которые изучили и знают казахский язык, они автоматическим образом начинают  не только больше понимать и связывать свою судьбу, судьбу своих потомков, детей,  с Казахстаном, но они становятся явными патриотами нашей страны. Я могу приве5сти  такие имена как Максим Брожин, Оксана Петерс, Анна Данченко. Вот когда ребята проходили ваши курсы изучения языка, вы ощущали такую закономерность?

Бахытжан Бухарбаев: Знаете, когда мы только начинали, мы отбирали первую группу на основе эссе. Для чего нам это было нужно? Сначала когда хотели в проектном состоянии, у нас не было возможности набирать сорок-пятьдесят человек, мы хотели набрать десять и поработать с ними. Мы поставили единственное условие, напишите эссе, можно одним предложением зачем вам нужен казахский язык? Я хорошо запомнил один вариант, мужчина писал, что он хочет связать свою судьбу с Родиной, с Казахстаном, остаться здесь. Он с каждым годом чувствует, что больше перестает  понимать общество. И это мешает ему жить полноценной жизнью.

Расул Жумалы: Тем более, извините, что прерываю, в наших некоторых областях русский язык, в принципе, уже не используется, в частности, южные или западные области, Актау, Атырау, Мангистау, Кызыл-Орда, где 98% делопроизводства ведется на казахском, Шымкент. Хочешь - не хочешь - придется знать.

Бахытжан Бухарбаев: Да, я согласен с этим. Вот вы затронули тему патриотизма, это глубокий вопрос, я не могу дать на это поверхностный ответ. Но,  вероятно, знание казахского языка позволяет жить полноценной жизнью, потому что ты начинаешь понимать тренды не только одного дискурса, но и другого… Естественно, у тебя картина складывается полностью, картина нашего общества, в котором ты живешь. Естественно, это дает привилегии, при желании того же слушателя, войти в активную фазу и участвовать в процессах, которые происходят в обществе.

Расул Жумалы: Следующий вопрос  я бы хотел задать вам, как политологу . Я полностью согласен с вашим тезисом, что языковой вопрос не надо политизировать, это опасно и не хорошо. Кстати, такого же мнения придерживаются подавляющее большинство наших экспертов, общественных деятелей, патриотов, национал - патриотов, государственников. Но, тем не менее,  такое ощущение, что запущенные формы таких языковых  проблем приводят, рано или поздно, в том числе и к политическим каким-то  казусам, что мы наблюдали, например, в ситуации с Украиной. Именно языковой вопрос стал  «камнем преткновения»  по многим моментам, когда одна часть страны была противопоставлена другой части. И это привело к трагедии. Есть такая поговорка, что язык до Киева доведет. В наших условиях ее можно переформулировать, что язык до киевского Майдана доведет, если им не заниматься системно, а не шапкозакидательством. Насколько вы считаете, что государственная языковая политика адекватна и эффективна?

Бахытжан Бухарбаев:  Я думаю, когда еще в далеком  2013 году и до этого многие задавались вопросом: зачем тебе это нужно, зачем вообще учить казахский язык? Я, примерно, такие же доводы приводил -  это знание трендов всего общества, всей ее части, с другой стороны, если правильно поднести вопрос необходимости изучения, то ярых противников, в принципе, не останется. Я из своего опыта говорю, я встречал таких, и мне удавалось переспорить вежливо, аргументировано. Надо, наверное, к вопросу подходить так, что расслоение происходит не только по языковому вопросу в стране, но даже среди казахов и среди русских это может встречаться, если проецировать в плоскость политики. Казахоязычная часть, она же тоже неоднородная по сути, т.е., какие-то процессы происходят. Мне все это видно, очевидно, понятно, но если смотреть на все это глазами русскоязычного человека, то для него могут какие-то страшные вещи вырисовываться. Он не понимает языка, он не понимает, что вообще происходит. Какое-то бурление, какая-то активность наблюдается, но, в чем заключается смысл, где лежат предпосылки, где корни зарыты - эти вещи могут внушать страх. И надо, наверное, более гибко подходить к этому вопросу и объяснять, что, в конечном итоге, для меня все являются казахами, почему наш проект называется «Мен казакпын». Мне встречались люди, русские мои друзья, которые говорят: вот вы сами сидите,  казахи, власть в ваших руках, все в ваших руках,  и вы сами делаете свою политику…  Не должно быть такого мнения. Потому что тот же мой знакомый хороший, он должен относиться к вопросу так, что он имеет такое же право участвовать в этих процессах, более активно, и так же пожурить казаха. А пожурить можно тогда, когда ты владеешь языком,  язык – это зеркало и отражение культуры. Ты знаешь, вот есть казахская культура, уважение к старшим, это для всех очевидно, но есть такие вещи, которые русскоязычный мог не знать, касательно особенностей казахов. А знание языка -  значит знание культуры, в особенности нюансов культурных, сказать: « Иялмайсын ба? Как тебе не стыдно?». Я, например, к такому очень спокойно отношусь, он такой же мой соотечественник, никаких проблем нет. В идеале, конечно, я бы хотел, чтобы общество было более однородным, чтобы никакого расслоения не было по языковому принципу и по другим принципам.

Расул Жумалы: Вы знаете, меня немного удивила ваша статистка в части людей, желающих изучать казахский язык и которые посещают ваши курсы. Вы сказали, что в основном, это от 25-ти летние  и выше, т.е., молодежи, студенчеству, в принципе, надобности в этом  нет. Чем это объясняется? 

Бахытжан Бухарбаев: Я к этому вопросу подхожу следующим образом. Эти люди, которые ко мне приходят, как правило, состоявшиеся,  как личность, у которых есть хорошая работа, у некоторых есть свой бизнес, какая-то часть работает с клиентами. Это нужно отметить, клиенты как  раз таки хороший стимул, наверное, к изучению казахского языка! Потому что видят, кто чаще всего обращается -  это казахи. Особенно, если учитывать то, что из аулов многие переезжают в город и адаптируются здесь. С ними нужно работать, ведь не отбросишь их. Есть репутация компании, которой нужно дорожить.  И незнание языка -  мы же видели к чему это приводило, конфликты в самолетах, и.т.д. -  это все нежелательно. И у людей возникает осознание того, что нужно выучить язык. Это такой более ответственный, адекватный подход к вопросу. А у студентов  много соблазнов, видимо они еще не дошли до такого понимания.

Расул Жумалы:  Или они удовлетворяются тем, что в большинстве вузов у нас идут курсы казахского языка в качестве отдельной дисциплины,  и в школах, и в высших учебных заведениях. Может быть,  их удовлетворяет вот этот уровень, но все равно у меня некоторое удивление вызывает это. Мы немного затронули тему молодежи, и я здесь хотел спросить у вас, как у активного представителя молодежи. Когда вы говорили касательно молодежи, что у них ценностные ориентиры «сбиты». Вообще, как вы характеризуете нынешнюю молодежь? Конечно, она очень разная,  у нее разные интересы, но, тем не менее, каковы ваши основные дефиниции определения  касательно молодежи нашей страны?

Бахытжан Бухарбаев: По мере взросления, я стараюсь сделать так, чтобы не терять контакт с молодежью, потому что надо знать, кто за тобою.

Расул Жумалы: Я смотрю, вы часто встречаетесь со студентами, посещаете школы.

Бахытжан Бухарбаев: Да, я стараюсь это делать, чтобы знать, какие у них ценности, потому что мне тоже было 18 лет,  и 25 лет было, я помню какие у меня ценности были. Я читал вашу работу «Коктейль Молотова», какие-то вещи коррелируют  с моими выводами на практике. Знаете, из моей практике общения есть, условно скажем, демотивированная, пассивная молодежь, а есть активная. Но, для некоторых , действительно, ориентиры отсутствуют. У нас сейчас, если вот так моделировать и рассматривать, и в вашей книге это изложено, примеры для подражания – это чиновник, либо бизнесмен. Вот все модели, которым можно подражать. Но, извините, есть активная молодежь, которая хочет развиваться в творческом русле, не только как чиновник. Или реализовать себя в науке. Но  нельзя отрицать, что в массовом количестве, наверное, не приходится наблюдать молодых писателей, у которых вышла книга и сразу – бестселлер,  или каких-то там молодых,  творческих активных людей. Я ни в коем случае не имею в виду тех ребят, которые снимают эпатажные вещи. Не об этом речь. Я года два назад ездил по северным областям,  и в какой бы области я не побывал, обязательно стараюсь посетить местную библиотеку - областную, либо городскую, чтобы ознакомиться с региональной прессой. Мне нравятся какие-то вещи, много чего, кстати, что можно заимствовать  из  региональной прессы. Они хорошо работают. Вот есть, например, бизнесмен-миллионер с Западного Казахстана,  все СМИ центральные об этом написали, региональные тоже перепечатали. А центральные СМИ, зачастую закрывают глаза на ребят, которые могли бы послужить примером в творчестве, в искусстве, в науке. Региональная пресса спокойно к этому относится и публикует эти вещи. То есть, я думаю, что информационная политика государства, касающаяся молодежной политики, должна учитывать это, мониторить, что-ли,  вот такие публикации. Пользуясь опытом советского периода, когда придумали стахановцев, мы же знаем, что придумали,  по сути, но помочь таким ребятам раскрыться на центральном уровне, в плане СМИ, чтобы о них знало больше народу. Потому что есть активная часть и есть и эти ребята, но мостика нет. И СМИ, часто может помочь.

Расул Жумалы:  Мой последний вопрос: вот есть отдельные общественные деятели, общественные активисты, которые пытаются сами что-то сделать. Но, со стороны государства, все-таки, все заинтересованы в этом, мы уже говорили, что это государствообразующая, «нациеобразующая»  тема, очень актуальная. Со стороны государства, государственных органов вы получаете какую-либо поддержку, моральную, материальную, может быть какую-то организационную? Или этого нет вообще, вы занимаетесь просто на сугубо добровольных началах?

Бахытжан Бухарбаев: Я со стороны государства  получаю моральную поддержку. Она заключается в следующем: я очень хорошо знаком с ребятами из городского филиала «Жас-Отан», эти ребята проводят очень много мероприятий, это их естественное поле деятельности. Причем это не какие-то там банальные посиделки, круглые столы, от которых все уже успели устать. У этих ребят уже есть осознание того, что флэш-мобы -  далеко в прошлом,  они делают какие-то интересные вещи, они очень часто меня приглашают выступить перед молодыми и я никогда не отказываюсь, если мне время позволяет. Я хожу и работаю с этой молодежью. Что касается молодежи, никогда не было, чтобы я говорил:  нет,  мне это неинтересно. И общенациональное движение Казахстан- 2050 тоже реализовывало проекты, направленные, в первую очередь, для молодежи, в этой связи, я помню, в Сайрам съездил выступил перед учениками и школы. Очень часто приглашают меня выступить перед  учениками старших классов.. Материальной поддержки не было.

Расул Жумалы: Ну, наверное, на этом мы завершим встречу. Единственное, мое сугубо собственное мнение в отношении дезориентированности. Да, определенная часть дезориентирована, это большая проблема не столько молодежи, сколько всего общества и государства. И,  тем не менее, такие проблески в поисках себя, проблески активной позиции в жизни со стороны молодежи, они тоже наблюдаются, как и со стороны среднего поколения. Действительно, для кого-то ориентиром являются чиновники, бастыки. Но  вот  я просмотрел в этот раз такую статистику, как молодые родители называют своих детей. Если пять-десять лет назад, в основном, это были  имена тех или иных чиновников, то в последнее время, последние несколько лет, это имена Жанибека, Керея, Касымхана, Хакназара, тоже очень интересный момент. А что касается языка непосредственно -  да, это не только вопрос  общения, не только вопрос взаимодействия, но это вопрос очень важный, с точки зрения государства и целостности, и стабильности, фактор, который недооценивать нельзя. При этом, в Казахстане принято говорить еще с советских времен, то, что у нас два языка, два крыла. У нас,  конечно, единственный государственный язык – казахский, но та практика, она продолжается, хотя по факту. Если разбираться, то у нас эти крылья какие-то неполноценные, потому как, казахоязычное общество говорит   и на казахском и на русском, а русскоязычное  «второе крыло» говорит только на русском. Мне  кажется, далеко с такими крыльями, фактически, с одним крылом,  не улетишь и это вопрос, который касается каждого гражданина, с точки зрения его конкурентоспособности, связывания своей судьбы со страной… Но  и в плане того, чтобы  жить, как Бахытжан правильно отметил, полноценной жизнью гражданина, а не статиста, полноценной жизнью нации, а не населения.

Спасибо большое вам. Всего хорошего!                                          

 

Оставить комментарий

Table Talk

Страницы:1 2 3