В "Касабланке", лучшем фильме «всех времен и народов», французский полицейский капитан Рено, «крышующий» в городе игорный бизнес, при виде играющих с негодованием восклицает: «I’m shocked, shocked to find that gambling is going on in here! Я шокирован, шокирован обнаружив, что здесь играют!» И тут же получает от крупье свою мзду. Президент Франции Франсуа Олланд о прослушивании американским Агентством национальной безопасности (АНБ) телефонных разговоров во Франции с негодованием: «...это неприемлемо между друзьями и союзниками». Французский Президент изображает невинность. Известно ведь, что опытная женщина—это женщина, умеющая притворяться невинной. Французские спецслужбы занимаются в Америке тем же, чем американские во Франции. Минувшим летом Le Monde раскрыла публике, что французское правительство ведет такой же электронный надзор за населением, как американское. Члены НАТО кооперируются в области электронной разведки и, в то же время, прослушивают друг друга, шпионят друг за другом. В этом, не регулируемом международными правовыми нормами, функционирующем по своим понятиям и правилам, мире intelligence (читайте le Carre), все разведки следят и всегда следили друг за другом, в том числе «за друзьями и союзниками». Это норма, и поведение американских служб не выходит за её пределы. Бернард Кушнер, министр иностранных дел Франции в правительстве предшественника Олланда Саркози, откровенно признал, что «Every one is listening to every one else. But we don’t have the same means as the U.S., wich makes us jealous. Каждый слушает каждого. Но мы не располагаем такими средствами, как США, и это вызывает нашу зависть.». И Сергей Лавров справедливо заметил, что ему даже «скучно комментировать эту тему», что «все всё знали или, как минимум, догадывались», что « просто о том, о чем не принято говорить, сказали публично». И возмущение Меркель и др.— это игра на публику. Знают они прекрасно, что проникнуть в их сугубо личную e-mail, в их телефонные общения—заветная цель любой intelligence. И все президенты, премьеры и монархи делают все возможное, чтобы оградить себя от прослушек. Личный gadget Барака Обамы, например, доступен предельно узкому кругу самых что ни на есть близких людей (порядка двадцати, если верить Гордону Кровитцу Gordon Crovitz), и это несмотря на то, что для него выработана надежнейшая защита. И можно не сомневаться в том, что первые лица являются привилегированными потребителями информации, получаемой в результате шпионажа за их коллегами, партнерами, «друзьями и союзниками». Что тут нового? Наполеон шпионил за союзником, императором Александром, особенно после Тильзита, а Александр платил немалые деньги Талейрану за сведения о Наполеоне. А вот поближе к нам, еще из истории. Казалось бы, уж куда как более близкие друзья и союзники—Рузвельт и Черчилль. Оба были глубоко вовлечены в тайные операции их intelligence, и не только во время войны, но и до неё. Оба опирались на личные секретные организации. Рузвельт пользовался информацией своих доверенных агентов, таких, как его близкий друг и сосед имению Винсент Астор Vincent Astor, тоже близкий друг Виллиам Буллит William Bullitt, Вильям Донован William Donovan и др. Еще в конце 20-х Астор сформировал секретное общество The Room—группу из двадцати близких и влиятельных друзей с background в разведслужбах. Это была неофициальная, личная, секретная организация Рузвельта, и он интенсивно использовал активность её членов. То же самое и Черчилль. Еще во время первой Мировой войны, став Первым лордом Адмиралтейства, этот фанат секретных служб и операций создал «Room 40»- секцию по расшифровке германских, но и не только германских - и союзнических секретных кодов, а в 30- е годы, будучи не у власти, в своем доме в Chartwell, он организовал по сути альтернативную частную intelligence service, поставлявшую ему информацию о росте вооружений гитлеровской Германии. Об успехах и провалах американской и английской разведслужб во время войны, об их тесном сотрудничестве, написаны горы книг. Я выделю только один момент: Черчилль и Рузвельт - «друзья и союзники», каковыми они на самом деле были (Черчилль о Рузвельте: « He is the truest friend; he is the greatest man I have ever known. Он—преданнейший друг, он величайший человек, из всех, кого я знал.»), следили друг за другом и, при действительно тесной кооперации разведок, каждый вел свою собственную игру, не всегда делясь полученной информацией. Черчилль, например, не сообщил Рузвельту в 1941- м о таком исключительно важном факте, как отказ Гитлера от операции «Морской лев» - высадки на Британские острова, ставшем ему известным из раскодирования секретных германских депеш (сообщил лишь через два года). Англичане раскрыли код Госдепартамента и читали его переписку. Черчилль и в этом признался Рузвельту. Это не влияло на их отношения. И Рузвельту тоже было в чем признаться Черчиллю. Думаю, что ни тот, ни другой не восклицал «I am shocked!» после такого рода признаний и разоблачений. Эти два друга были трезвыми политиками. Разоблачения Сноудена вызвали понятный шквал негодования против Америки. Но дело- то в том, что каждая из больших стран имеет аналогичную американской электронную систему и занимается таким же мониторингом и внутри, и за пределами страны. Китай и Россия конкурируют с АНБ в этой области, и именно им Сноуден сдал свои файлы. Бывший военный министр США в годы двух мировых войн, стопроцентный американский East Coast аристократ, Генри Стимсон известен тем, что во время Первой мировой войны отказывался читать раскодированную дипломатическую корреспонденцию, заявив, что « Gentlemen do not read other gentlemen’s mail Джентльмены не читают письма других джентльменов». Читают, и еще как читают...
, 
В "Касабланке", лучшем фильме «всех времен и народов», французский полицейский капитан Рено, «крышующий» в городе игорный бизнес, при виде играющих с негодованием восклицает: «I’m shocked, shocked to find that gambling is going on in here! Я шокирован, шокирован обнаружив, что здесь играют!» И тут же получает от крупье свою мзду. Президент Франции Франсуа Олланд о прослушивании американским Агентством национальной безопасности (АНБ) телефонных разговоров во Франции с негодованием: «...это неприемлемо между друзьями и союзниками». Французский Президент изображает невинность. Известно ведь, что опытная женщина—это женщина, умеющая притворяться невинной. Французские спецслужбы занимаются в Америке тем же, чем американские во Франции. Минувшим летом Le Monde раскрыла публике, что французское правительство ведет такой же электронный надзор за населением, как американское. Члены НАТО кооперируются в области электронной разведки и, в то же время, прослушивают друг друга, шпионят друг за другом.
В этом, не регулируемом международными правовыми нормами, функционирующем по своим понятиям и правилам, мире intelligence (читайте le Carre), все разведки следят и всегда следили друг за другом, в том числе «за друзьями и союзниками». Это норма, и поведение американских служб не выходит за её пределы. Бернард Кушнер, министр иностранных дел Франции в правительстве предшественника Олланда Саркози, откровенно признал, что «Every one is listening to every one else. But we don’t have the same means as the U.S., wich makes us jealous. Каждый слушает каждого. Но мы не располагаем такими средствами, как США, и это вызывает нашу зависть.». И Сергей Лавров справедливо заметил, что ему даже «скучно комментировать эту тему», что «все всё знали или, как минимум, догадывались», что « просто о том, о чем не принято говорить, сказали публично».
И возмущение Меркель и др.— это игра на публику. Знают они прекрасно, что проникнуть в их сугубо личную e-mail, в их телефонные общения—заветная цель любой intelligence. И все президенты, премьеры и монархи делают все возможное, чтобы оградить себя от прослушек. Личный gadget Барака Обамы, например, доступен предельно узкому кругу самых что ни на есть близких людей (порядка двадцати, если верить Гордону Кровитцу Gordon Crovitz), и это несмотря на то, что для него выработана надежнейшая защита. И можно не сомневаться в том, что первые лица являются привилегированными потребителями информации, получаемой в результате шпионажа за их коллегами, партнерами, «друзьями и союзниками».
Что тут нового? Наполеон шпионил за союзником, императором Александром, особенно после Тильзита, а Александр платил немалые деньги Талейрану за сведения о Наполеоне. А вот поближе к нам, еще из истории. Казалось бы, уж куда как более близкие друзья и союзники—Рузвельт и Черчилль. Оба были глубоко вовлечены в тайные операции их intelligence, и не только во время войны, но и до неё. Оба опирались на личные секретные организации. Рузвельт пользовался информацией своих доверенных агентов, таких, как его близкий друг и сосед имению Винсент Астор Vincent Astor, тоже близкий друг Виллиам Буллит William Bullitt, Вильям Донован William Donovan и др. Еще в конце 20-х Астор сформировал секретное общество The Room—группу из двадцати близких и влиятельных друзей с background в разведслужбах. Это была неофициальная, личная, секретная организация Рузвельта, и он интенсивно использовал активность её членов. То же самое и Черчилль. Еще во время первой Мировой войны, став Первым лордом Адмиралтейства, этот фанат секретных служб и операций создал «Room 40»- секцию по расшифровке германских, но и не только германских - и союзнических секретных кодов, а в 30- е годы, будучи не у власти, в своем доме в Chartwell, он организовал по сути альтернативную частную intelligence service, поставлявшую ему информацию о росте вооружений гитлеровской Германии.
Об успехах и провалах американской и английской разведслужб во время войны, об их тесном сотрудничестве, написаны горы книг. Я выделю только один момент: Черчилль и Рузвельт - «друзья и союзники», каковыми они на самом деле были (Черчилль о Рузвельте: « He is the truest friend; he is the greatest man I have ever known. Он—преданнейший друг, он величайший человек, из всех, кого я знал.»), следили друг за другом и, при действительно тесной кооперации разведок, каждый вел свою собственную игру, не всегда делясь полученной информацией. Черчилль, например, не сообщил Рузвельту в 1941- м о таком исключительно важном факте, как отказ Гитлера от операции «Морской лев» - высадки на Британские острова, ставшем ему известным из раскодирования секретных германских депеш (сообщил лишь через два года). Англичане раскрыли код Госдепартамента и читали его переписку. Черчилль и в этом признался Рузвельту. Это не влияло на их отношения. И Рузвельту тоже было в чем признаться Черчиллю. Думаю, что ни тот, ни другой не восклицал «I am shocked!» после такого рода признаний и разоблачений. Эти два друга были трезвыми политиками.
Разоблачения Сноудена вызвали понятный шквал негодования против Америки. Но дело- то в том, что каждая из больших стран имеет аналогичную американской электронную систему и занимается таким же мониторингом и внутри, и за пределами страны. Китай и Россия конкурируют с АНБ в этой области, и именно им Сноуден сдал свои файлы. Бывший военный министр США в годы двух мировых войн, стопроцентный американский East Coast аристократ, Генри Стимсон известен тем, что во время Первой мировой войны отказывался читать раскодированную дипломатическую корреспонденцию, заявив, что « Gentlemen do not read other gentlemen’s mail Джентльмены не читают письма других джентльменов». Читают, и еще как читают... 
