, 
Нобелевская экономика vs. социал-демократия
Нобелевские лауреаты получают премии за идеи, которые приводят мир к коллапсу. Кто и зачем учредил Нобелевскую премию? И почему в мире ее называют «утешительной премией»?
Среди представителей элиты, которые управляют современным обществом, только экономисты получают Нобелевские премии. Только что было объявлено, что в этом году она присуждена Оливеру Харту и Бенгту Холмстрёму. Вне зависимости от причин уникального статуса экономистов, тот особый ореол, который придаёт эта премия, способен (а зачастую так и происходит) повышать авторитетности политики, которая наносит ущерб интересам общества, к примеру, повышая уровень неравенства и вероятность новых финансовых кризисов.
Однако экономическая наука играет на этом поле не в одиночестве. Есть и другой взгляд на мир, благодаря которому в наиболее развитых странах мира примерно 30% ВВП выделяется на меры по повышению занятости, на здравоохранение, образование и пенсии. Этот взгляд на принципы управления обществом – социал-демократия – является не просто политической ориентацией; это ещё и метод управления.
Стандартная экономическая наука исходит из того, что обществом движут корыстные, частные интересы людей, торгующих на различных рынках; их выбор в совокупности позволяет достичь состояния эффективности благодаря «невидимой руке». Но эта доктрина недостаточно обоснована ни теоретически, ни практически: её аргументы нереалистичны, опирающиеся на неё модели неустойчивы, а делаемые на её основе прогнозы обычно ошибочны.
Нобелевская премия по экономике была учреждена центральным банком Швеции (Риксбанк) в 1968 году. Время было выбрано не случайно. Новая премия появилась в результате длительного конфликта между заинтересованностью тех, у кого дела шли лучше, в стабильности цен и заинтересованностью всех остальных в снижении экономической уязвимости населения с помощью налогов, социальных инвестиций и бюджетных пособий. Шведская королевская академия наук начала присуждать эту премию, хотя Швеция при этом оставалась страной развитой социал-демократии.
В 1950-х и 1960-х годах Риксбанк конфликтовал с правительством Швеции по вопросам управления кредитной политикой. Правительство отдавало приоритет занятости и жилью; а Риксбанк, возглавляемый напористым управляющим Пером Осбринком, был обеспокоен инфляцией. В качестве компенсации за ограничение полномочий Риксбанк получил в итоге право учредить Нобелевскую премию по экономике, которая стала утешающим самолюбие банка проектом, приуроченным к его трёхсотлетию.
Внутри Академии наук процесс отбора лауреатов премии захватила группа экономистов с правоцентристскими взглядами. Списки лауреатов являются первоклассным образцом экономической учёности. Анализ их влияния, наклонностей и пристрастий показал, что Нобелевский комитет сохраняет показную справедливость, соблюдая строгий баланс между правыми и левыми, формалистами и эмпириками, чикагской школой и кейнсианцами. Однако в ходе проведённого нами исследования выяснилось, что в своей массе профессиональные экономисты больше склоняются к левым взглядам.
Присуждение премии зависело от решающего мнения экономиста из Стокгольмского университета Ассара Линдбека, который отвернулся от социал-демократии. В 1970-х и 1980-х годах Линдбек вмешивался в шведские выборы, использовал макроэкономическую теорию в борьбе с социал-демократией, а также предупреждал, что высокие налоги и полная занятость ведут к катастрофе. Его действия отвлекали внимание от серьёзной политической ошибки, совершённой в то время: дерегулирование кредитной политики, что привело к глубокому финансовому кризису в 1990-х годах, ставшего предвестником мирового кризиса, которые разразился в 2008-м.
Мнение Линдбека было схоже с мнением Международного валютного фонда, Всемирного банка и министерства финансов США. Эти организации настаивали на приватизации, дерегулировании, либерализации торговли и рынков капитала (так называемый Вашингтонский консенсус), что вело к обогащению бизнеса и финансовых элит, приводило к острым кризисам и подрывало рост экономики в развивающихся странах.
В странах Запада приоритет отдавался нормам индивидуализма и эгоизма, которые лежат в основе Вашингтонского консенсуса, что создало благоприятный климат для роста коррупции, неравенства, а также недоверия правящим элитам (это стало непреднамеренным следствием рационального выбора в пользу эгоизма). После того как в экономике развитых стран стал наблюдаться хаос, ранее характерный лишь для развивающихся стран, шведский политолог Бо Ротштайн обратился с петицией к Академии наук (членом которой он является), призвав приостановить вручение Нобелевской премии по экономике до тех пор, пока все последствия данной политики не будут как следует исследованы.
Социал-демократия теоретически не так глубоко обоснована как экономика. Она состоит из прагматичного набора мер, которые оказались невероятно успешны в смягчении экономических трудностей. Несмотря на непрекращающиеся десятилетиями неустанные атаки на социал-демократию, она остаётся незаменимым инструментом обеспечения общественного блага, которое рынки не в состоянии обеспечивать эффективно, равномерно и в достаточном количестве. Однако недостаток формальной интеллектуальной поддержки приводит к тому, что даже номинально социал-демократические партии не до конца понимают, насколько хорошо работает социал-демократия.
В отличие от рынков, которые приносят выгоду богатым и успешным, социал-демократия основана на принципе гражданского равенства. Это приводит к определённой склонности к уравниловке; однако уже давно найдены способы справляться с этим недостатком. Поскольку экономика выглядит привлекательно, а социал-демократия является незаменимой, эти две доктрины мутировали, чтобы приспособиться друг к другу, что, впрочем, не означает, что у них сложился счастливый брак.
Как и во многих несчастливых браках, развод здесь не является реальным вариантом. Многие экономисты отреагировали на крах базовых основ своей дисциплины, углубившись в эмпирические исследования. Однако убедительность результатов этих исследований достигается ценой обобщения: случайные, полностью контролируемые локальные эксперименты не могут заменить собой мощную концепцию социального блага. Хороший способ начать процесс признания данного факта – выбирать лауреатов Нобелевской премии соответствующим образом.
Авнер Оффер – почётный профессор экономической истории в Оксфордском университете, научный сотрудник Колледжа Всех Душ, член Британской академии, соавтор (совместно с Габриэлем Сёдербергом) книги «Нобелевский фактор: Премия по экономике, социал-демократия и разворот рынка» (издательство Princeton University Press, 2016).
Copyright: Project Syndicate, 2016.
www.project-syndicate.org
