Деформация вертикали

Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков, кандидат политических наук

Известный французский специалист по предвыборным технологиям Ж. Сегела в свое время предложил несколько правил, которые уже стали классикой политического PR. Он утверждал, что «нужно рекламировать человека, а не партию. Идею, а не идеологию. Будущее, а не прошлое. Проект, а не программу». Всем ясно, что на избирательных участках люди будут голосовать не за партию, а за имидж конкретных политиков, при этом в основе формирования образа того или иного политика лежит не партийная программа, а несколько запоминающихся лозунгов, заложенных в предвыборную платформу, по природе своей всегда имеющей значительный налет популизма.
Вся фишка в том, что эти правила универсальны и занимают ключевую позицию в арсенале многих политтехнологов на всех выборных уровнях. Как ни странно, но в этом плане определенный интерес представляют недавно прошедшие в Алматы довыборы в городской маслихат. С одной стороны, в глаза бросалось большое количество кандидатов на одно место: например, в 16-м избирательном округе Бостандыкского района на начальной стадии предвыборной кампании зарегистрировались десять человек, хотя к финишной прямой пришли только четверо. С другой стороны, наблюдались традиционная конкуренция предвыборных слоганов, а не политических программ, соперничество конкретных образов, а не идеологий. Это было характерно для всех политических игроков, участвующих в избирательной гонке, как на пропрезидентском, так и на оппозиционном поле.
В то же время можно было выделить несколько особенностей прошедших маслихатовских выборов, которые отличали их от предыдущих избирательных кампаний.
Во-первых, речь идет о механизме выдвижения кандидатов от партии «Нур Отан». По крайней мере в южной столице был отменен партийный праймериз, на котором путем фильтрации выбирают одного кандидата, в пользу которого работает весь партийный ресурс. В этот раз члены данной партии пошли как самовыдвиженцы, тем самым конкурируя не только друг с другом, но и с представителями других политических сил. То есть возникла ситуация, при которой алматинский филиал партии «Нур Отан» собрался делать ставку только на тех кандидатов от партии, которые в рамках первичного мониторинга их избирательной кампании демонстрировали наибольшую активность и узнаваемость среди населения.
В результате победителями оказались те, кто в самом начале таковыми даже не воспринимались. Здесь стоит обратить внимание на то, что постепенное сокращение количества кандидатов в депутаты городского маслихата произошло, в том числе, и за счет отсева самих членов президентской партии. Думаю, этот опыт был бы полезен и в дальнейшем, когда политическая фильтрация происходит в результате избирательной кампании, а не внутрипартийных кулуарных переговоров. По сути, речь идет о том, что приоритет в выдвижении кандидатов от партии в тот же мажилис должен отдаваться тем, кто прошел через «народный праймеризм», а не шел скопом по партийному списку. Нам необходимы эффективные механизмы циркуляции административной и политической элиты, в том числе и на уровне маслихатов.
Во-вторых, состав участников был более разнообразным по сравнению с прошлыми выборами, что изначально налагало на городские власти большую ответственность, чем в прежние годы, тем более что в условиях ухудшения социально-экономической обстановки излишняя политическая напряженность в ходе выборов была нежелательна.
В-третьих, несмотря на уже привычную критику в адрес административного ресурса, эти выборы показали, что исполнительная вертикаль может действовать несогласованно. В то время как городские власти были заинтересованы в проведении более или менее конкурентной борьбы, игроки на местах, в лице некоторых районных акимов, по-старинке пытались воздействовать на избирательный процесс, поддерживая того или иного кандидата. При этом главная опасность заключается в том, что результатом такой деформации вертикали может быть скрытый или явный саботаж в реализации принятых политических решений. Получается, что выборы в маслихат, как увеличительное стекло, продемонстрировали более глубинные проблемы функционирования государственного аппарата. Речь идет об углублении разрыва между политическими и административными служащими, между руководством страны, средними и низовыми уровнями исполнительной власти в условиях доминирования отдельных групп влияния. В результате возникает разрыв между центральными и местными органами власти и начинает доминировать принцип «глухого телефона». Более того, для служащих среднего и низового звена, в отличие от правящей элиты, даже смена верховной власти имеет как негативный, так и позитивный аспект. В первом случае возрастает угроза нестабильности, во втором появляется шанс для более быстрого карьерного роста.