Предисловие

Говорят, что тщеславие – один из самых любимых пороков Люцифера. Разговаривать с амбициозными и успешными, выдрессированными аппаратом и жизнью, разбалованными властью и подавленными комплексами людьми – это все равно, что каждый раз всходить на эшафот. На эшафот собственного тщеславия. Ведь,

…Увы, какая сдержанность нужна
Близ тех, кто судит не одни деянья,
Но видит самый разум наш до дна!..

Поверьте, мне понадобилось изрядно мужества, чтобы начать это расследование в серии диалогов с теми людьми, которые оказались «в круге первом» с тем, кто останется в новейшей истории Казахстана как Первый Президент. Ирония судьбы в том, что особенно сейчас о нем пишут очень много, впрочем, как и всегда. Моя задача была бы намного легче, если бы я задалась целью «оценить» его роль, как это делают его сторонники или оппоненты. Не беру на себя эту почетную миссию и не понимаю тех, кто решился на это. Ведь

…Мы истину, похожую на ложь,
Должны хранить сомкнутыми устами,
Иначе срам безвинно наживешь…

Всякий раз, когда набираемся мужества встретиться  и поговорить о Назарбаеве и о том, что же «будет с Родиной и с нами», мы решаем, что будем говорить так, будто дело происходит десять лет спустя. Потому что наши диалоги не для тех, кто будет их читать завтра. С точки зрения завтрашнего дня они абсолютно пресны на фоне того массового «прозрения», которое обнаружат те, кто сегодня предпочитает затемнить окна своей совести. Их, пожалуй, будет не очень интересно читать сегодня, когда степень свободы в обществе прямо пропорциональна разнице между тем, о чем мы говорим на кухне, и тем, что читаем в публикациях официальных СМИ. Эти диалоги будут наиболее уместны послезавтра, когда придет усталость от разоблачений и истеричности панегириков. Ведь

…Как я сужу, пред вами разомкнуты
Сокрытые в грядущем времена,
А в настоящем взор ваш полон смуты,
Нам только даль отчетливо видна…

Признаться, это не так просто. Моим «Вергилием» в этом круге стал Данте с его применимой ко всем эпохам «Божественной комедией». И по мере того, как идет погружение в этот поток, все больше утверждаешься в мысли, что созданный им миропорядок больше относится к живым. И самый большой удар при этом терпит самолюбие, потому как грех потерял свою уникальность еще во времена Адама и Евы. Поэтому не важно знать его подробности, важнее понять его истоки и попасть в Чистилище собственного внутреннего содержания. Ведь

…То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.

II

Наши диалоги о прошлом вызвали бурную реакцию. Правда, мои изысканные призывы о том, чтобы мы смогли приподняться над сегодняшним днем и посмотреть на жизнь своего поколения с высоты исторической ретроспективы, не были услышаны. Диалоги были безжалостно препарированы и с швондеровской убежденностью «изобличены». Перефразируя слова из «Божественной комедии», могу только сказать, что «печаль о тех, кто скован ближним кругом, мне на лицо легла. И осмысленье вы сочли испугом…»
Всегда завидовала и боялась людей, которые точно знают, что хорошо, а что плохо.

Более ценным оказалось то, что у многих появился вопрос: почему «В круге первом?» Есть ответ простой: Данте поместил в первый круг некрещеных младенцев и древних мудрецов. Самый доступный подтекст – тех, кто жил без Бога. Коммунистическая религия кастрировала нравственные заповеди, лишив их источника. Возможно, в этом секрет их недолговечности. Но еще более любопытно то, что позже, в «Чистилище», он дает понять, что в нем и те, кто страдал от пороков, родственных гордыне и тщеславию:

Там были люди с важностью чела,
С неторопливым и спокойным взглядом;
Их речь звучна и медленна была.

Вообще мне более близки те, кто задает вопросы, нежели те, кто их не задает, стесняясь показать свое невежество. Потому что даже самый сильный интеллект зачастую склонен оценивать то или иное явление исходя из того, как оно отразилось на его личной судьбе.

Но ей, блаженной, не слышна хула:
Она, смеясь меж первенцев творенья,
Крутит свой шар, блаженна и светла.

Вкус. Стиль. Чуткость. И, наконец, умение посмеяться над собой. Пожалуй, это и есть те сложные навыки, которые помогают человеку устоять на ходулях власти. Потому что они есть производные от постоянного понимания того, что все пройдет. И это тоже. А прочее

Обман, который всем сердцам знаком,
Приносит вред и тем, кто доверяет,
И тем, кто не доверился ни в чем.

Карлыгаш Еженова