, 
Слуга двух господ
Магжан Жумабаев
Из обзора экспертных оценок следует вывод, что пик кризиса миновал и мир начинает выкарабкиваться из рецессии. Правда, с разной степенью скорости, а также исходных позиций, в которых оказались в результате глобальной стихии. Здесь на фоне довольно плачевного положения ведущих индустриальных держав в лучшую сторону выделяется Китай. Временами даже создается впечатление, что кризис вовсе обошел стороной эту фактически вторую экономику мира. Достаточно сказать, что по итогам 2009 года ВВП Поднебесной вырос на 8%, в то время как почти весь остальной мир показал нулевой, а то и минусовый результат. Неужели пророчества, что XXI век станет периодом господства Китая, сбываются?
Для начала стоит попытаться понять, в чем заключается секрет экономического чуда Китая, которому даже кризис не помеха. Факторов здесь можно привести сколько угодно, начиная от эффективного менеджмента правительства КНР и заканчивая традиционным трудолюбием самих китайцев. Но с началом проведения политики реформ и открытости еще в 1980-х именно экспорт выступал главным локомотивом экономического роста самой многонаселенной страны мира. Так продолжалось вплоть до 2007 года, когда экспорт КНР достиг 37,5% от ВВП. Однако кризис поставил заслон на пути торговой экспансии. Спрос на товары китайского производства резко упал, и традиционная модель экономического развития оказалась нежизнеспособной. Так, в 2009 году двусторонняя торговля между Китаем и его основными партнерами Евросоюзом, США, Японией и Россией снизилась соответственно на 17, 13,4, 17,4 и 33,5%.
Поэтому наряду с пакетом антикризисных мер, направленных на поддержание объемов экспорта, освоение новых рынков сбыта, борьбу с безработицей, ключевые усилия все же были сосредоточены на увеличении внутреннего потребления в КНР. Всего на борьбу с кризисом правительство страны потратило 4 трлн юаней (примерно 586 млрд долл. США). И хотя не исключена необходимость дополнительных вливаний в экономику, эти шаги дали мощный эффект. Продажи товаров широкого спроса всего за первые 11 месяцев выросли, по данным Национального статистического бюро КНР, до 1,491 трлн долларов. В результате если на начало кризиса прирост ВВП замедлился до 6,3%, то уже затем продолжил рост. Все дело в том, что потенциал внутреннего рынка КНР емкостью 1,5 млрд человек сам по себе колоссален. А если учесть, что в Китае в настоящее время потребляется лишь около 45% общего производства страны (это самый низкий показатель среди стран БРИК, в которых данный показатель составляет свыше 60%, а в США – более 85%), то ресурсы Китая выглядят вовсе неисчерпаемыми.
Здесь надо понимать, что обеспечение экономического роста путем улучшения благосостояния населения является еще и прелюдией к реализации Пекином стратегии трансформации модели экономического развития. Много лет назад правительство КНР уже пыталось изменить существующую модель, чтобы снизить зависимость национальной экономики от внешнего рынка, однако в этом направлении так и не было предпринято никаких решительных шагов. Шанс предоставил кризис (символично, что само слово «кризис» на китайский язык переводится еще и как «шанс»). Если усилия увенчаются успехом, то Китай вступит в новую эпоху, полную потенциальных возможностей.
Рокировка отменяется… Пока
Словом, в отличие от большинства держав, Китай способен стать на выходе из кризиса еще более крепким, чем на входе. Но это вовсе не значит, что час икс, когда произойдет смена мирового лидера, близок. Да, китайцы шли к этой цели всегда. Чжунго, Срединное царство – так издревле именовали свое государство китайцы, подразумевая его срединное положение. Соответственно, всем остальным отводилась роль вассалов или лакеев при дворе императора. Нечто роднящее, но уже в ХХ столетии, изрек Великий Кормчий, основоположник современной Китайской Народной Республики Мао Цзэдун: «Китайский народ должен занять подобающее ему место в мире – первое место».
Однако с воплощением в жизнь амбиций, пускай возведенных в ранг национальной идеи, придется повременить. И дело даже не в том, что изрядно потрепанная кризисом американская экономика все еще превосходит китайскую более чем в два раза, а сами Штаты рост влияния Поднебесной будут гасить всеми доступными средствами.
Во-первых, для смены гегемона должны созреть сопутствующие условия, причем не только экономического плана, но и стратегического, военно-политического, идеологического и пр. Как, например, происходило после 1945 года, когда рухнул фашистский режим в Германии, или после 1991 года, когда канул в Лету СССР. Конечно, нынешний мир, его политический базис и экономическая надстройка несовершенны. И все же его кондиция еще далека от того, чтобы быть списанным на свалку Истории.
Во-вторых, мировое лидерство дает не только привилегии, но и обязанности. Как Президент Барак Обама недавно сказал в ответ на вопрос о том, что будет, если Китай станет новым лидером: «А пусть попробует...», ибо придется как минимум нести такой же груз ответственности, как США, а скорее всего, и больший, ибо даже Америка с ее однозначным экономическим лидерством, очевидным военным превосходством, научным, культурным и информационным доминированием едва справляется с этой миссией.
В-третьих, как бы сегодня ни порицали Америку за цинизм и тщеславие, «двойные стандарты» и агрессию, Ирак и Афганистан, многое другое, тем не менее ее гегемония устраивает многих. Это и имидж передовой демократии, и американские ценности, наконец, образ страны–освободительницы человечества от ужасов Второй мировой войны. Последний тезис с точки зрения исторической правды, конечно, не совсем состоятелен, особенно в свете игнорирования тех жертв, которые принес на алтарь победы Советский Союз. Но, в отличие от Москвы, американцы сумели навязать мировому общественному мнению свою трактовку. В отличие от Москвы, они сумели поднять оккупированные страны с колен, вдохнуть в них жизнь и дать свободу, будь то в Европе, Японии или Южной Корее. А какой имидж у Китая? Несмотря на громадные усилия по улучшению международного имиджа, пока к этому исполину относятся с большой опаской.
В-четвертых, если говорить о финансовой составляющей, то одним из последствий рокировки станет обесценивание американских казначейских бумаг. Известно, что Поднебесная является крупнейшим – на $800 млрд – держателем долговых бумаг США, и перспектива их обесценивания, естественно, не на руку Китаю. Но и остальному миру это не выгодно, поскольку грозит еще большим коллапсом, чем нынешний кризис.
В-пятых, нельзя сбрасывать со счетов вопрос о соответствии «китайского экономического чуда» реальному положению вещей. Речь идет о статистических искажениях, которые, вольно или невольно, допускает Поднебесная, дабы приукрасить картину. Свой вклад в этот процесс вносят чиновники на местах, стремящиеся отличиться перед начальством. Поэтому регулярно появляющиеся «поправки» в местных статорганах затем суммируются в Пекине, порождая ошибочные данные по стране в целом. Каждый год лишь официально признаваемых властями КНР статистических манипуляций регистрируется по несколько тысяч. Чего стоит лишь тот факт, когда валовой региональный продукт провинций КНР в первое полугодие 2009 года разошелся с совокупным продуктом страны в целом сразу на 10%! К тому же китайцы уже дважды за последние 11 лет меняли методологию расчета ВВП, а ведь это у экспертов считается весьма дурным тоном. Таким образом, к данным китайцев о росте экономики надо относиться с осторожностью.
В-шестых, у Китая есть сразу три «ахиллесовы пяты», каждая из которых может обратить вспять движение к глобальному господству. Это – огромная зависимость от сырьевого импорта, переменчивость которого несет угрозу экономической безопасности страны. Это – избыточное население. Чтобы поддерживать нормальную занятость при существующих демографических показателях, КНР необходимо демонстрировать постоянный рост ВВП на уровне минимум 3–5%. Наконец, это – фактор сепаратизма в Тибете, Синьцзяне и Тайване, которые к тому же могут подогреваться извне.
Таким образом, смена лидера – это долгий исторический процесс, который не решится лишь достижением договоренностей между мировыми лидерами и принятием определенных политических шагов. Да, сегодня антикризисная стратегия Пекина переиграла стратегию Вашингтона. Но удастся ли обеспечить экономический рост на должном уровне, причем без крупных заимствований на внешних рынках, – большой вопрос. Ясно одно: сейчас никому не выгодна смена лидера – ни Китаю, ни мировому сообществу в целом. Слишком сильна их зависимость друг от друга. Да и США не будут сидеть сложа руки. Задавить Китай, как в случае с СССР, не удастся, но Штаты будут пытаться нащупать баланс интересов по болезненным для себя вопросам. Вероятное поле для переговоров – устранение барьеров в двусторонней торговле с КНР, усиление китайского влияния в АТР и Центральной Азии, увеличение представительства Поднебесной в международных экономических и финансовых организациях, в частности МВФ и Всемирном банке, создание альтернативной доллару резервной валюты, превращение юаня в полноценную региональную, а затем и мировую резервную валюту.
Перечень сфер, по которым уже происходит и будет происходить притирка интересов Америки и Китая, можно продолжать долго. Вопрос в другом: открытая конфронтация времен «холодной войны» между США и СССР не повторится. Это не нужно ни первым, ни второму, поскольку приведет к взаимному истощению без всякой гарантии на конечный успех. Поэтому разумней предположить, что борьба «двух господ» будет происходить за счет слабых, в том числе и нас. Вот уж кому не позавидуешь.
Возможно, с помощью таких вливаний в текущем году и удалось восстановить рост экономики до 8%, но если мировой спрос останется сниженным, то удержать такие темпы роста они не помогут. Для Китая необходимость изменить соотношение роста экспорта и внутреннего потребления в пользу последнего стала еще более настоятельной. Власти Поднебесной правы, когда говорят, что на увеличение государственных расходов на здравоохранение и систему соцзащиты, призванное уменьшить накопления домохозяйств, уйдут годы, что говорит в пользу реализации таких программ. Если этого не сделать, то костер, в который подбрасывают дрова миллиард китайцев, может погаснуть.
