, 
Рахруха в головах.... Пока только в них
Ярослав Разумов
- Когда говорится об угрозе последствий сильного землетрясения, внимание фокусируется обычно на плохом состоянии старого жилого фонда в Алматы. Причем интересно – если раньше об этом вспоминали от случая к случаю, то в самое последнее время многие властные уровни озаботились этой проблемой, и это по времени полностью совпало с ростом цен на землю… Но вопрос не в этом. Что можете вы, как специалист, назвать среди других потенциальных угроз в случае сильного землетрясения? - Уже начиная с семибалльного землетрясения разрушения в городе могут составить порядка 50-60% зданий, что приведет к гибели до полумиллиона человек. И это действительно может быть усугублено рядом факторов, на которые у нас традиционно мало обращают внимание.
Наш город - это технически развитый мегаполис, с разнообразной инфраструктурой. Например, с сетью бензозаправок. В городе их около 260 штук, на них бензина распределено примерно 25-35 тыс. тонн. Раньше, при СССР, создание заправок в городе, внутри плотно населенных районов, категорически запрещалось, теперь такого запрета нет. Заправки практически не оборудованы системами пожаротушения, кроме обычных порошковых огнетушителей. Мы спрашивали у главного инженера одной из систем бензозаправок в Алматы, что они предполагают делать в случае воспламенения емкости с бензином. Он ответил: девушка-оператор должна схватить кошму и накинуть на горловину емкости. Я такую картину представляю с трудом; скорее всего, девушки разбегутся в разные стороны, а емкость будет гореть до приезда пожарных.
При землетрясении большинство из этих емкостей воспламенятся: пары бензина всегда при повреждении емкости будут, и искра всегда найдется - проводку закоротит или металлическая конструкция упадет. А город не имеет ни сил, ни средств, чтобы гасить массовые пожары. То, что такая картина не высосана из пальца, можно проиллюстрировать примером землетрясения в Японии в городе Кобе в 1985 году, когда после толчков вспыхнуло разом более четырехсот пожаров. У нас, с поправкой на масштабы города, пожаров может вспыхнуть одновременно более тысячи – исходя из количества бензина и вообще пожароопасных объектов. Сколько при этом будет выброшено в атмосферу угарного газа, никто никогда не пытался оценить. Вполне возможно, что его выбросы и зоны массовых пожаров вообще сделают котловину, в которой лежит город, нежизнеспособной.
- При всей апокалипсичности этой картины, к сожалению, нельзя забывать, что в городе есть и промышленные предприятия, и другие факторы инфраструктуры, кроме бензозаправок. Что можно сказать об этом?
- Да, существует в том числе и газовая опасность. В Алматы расположено 18 хлораторных станций, принадлежащих системе горводоканала. Запасы хлора там не очень большие, но они есть! И каждый баллон может при падении в случае землетрясения разгерметизироваться. Такой случай, кстати, был лет двадцать назад, в Институте химии. Просто баллон упал, и у него колпачок отлетел… И были серьезные проблемы с локализацией облака. Потом подобное произошло на хлораторной станции, там человек погиб.
Кроме того, на различных объектах в городе, использующих холодильное оборудование, сосредоточено более ста тонн аммиака. Большинство этих хранилищ хлора и аммиака имеют возможность разгерметизации. Специалисты оценивают, что выброс этих газов может привести к гибели до 90 тыс. человек. Все эти точки нанесены на карты, чеэсники о них знают. Но никто не знает, какой будет ситуация с направлением ветра, с температурной инверсией. Как скоро и в каком направлении распространится газовое облако? Даже предупредить население соответствующие службы не смогут. Почему? Районные службы ЧС города не имеют автомобилей, и чтобы выехать и оценить ситуацию на месте, чтобы потом начать эвакуацию населения, – нет ни сил, ни возможностей. Поэтому лучше не говорить, что у нас в городе 260 сирен, с помощью которых мы всегда сможем оповестить население – никто не возьмет на себя ответственность за такое оповещение, не собрав информацию, а ее-то как раз собрать и не удастся.
- Как же можно, если вообще можно, нейтрализовать все эти угрозы?
- Способы борьбы с ними существуют. Например, облако аммиака начинают орошать из пожарных машин простой водой, которая его хорошо поглощает. В определенной мере это действует и в отношении хлора. Есть и специальные разработки, в том числе и казахстанские, по локализации выбросов этих газов. Но ко всему этому надо быть готовыми, и инфраструктурно, и на кадровом уровне. Постоянно системно заниматься подготовкой к таким ситуациям. Но, к сожалению, ситуация вокруг бензозаправок очень характерна для анализа всей картины. Надо просто оснастить их современными автоматическими системами пожаротушения с сейсмодатчиками включения. Любой специалист, вникнув в проблему, это скажет. Но этого не делается. Хозяева заправок не хотят нести траты, а те, кто по долгу службы мог бы и должен был их заставить, не делают этого.
Еще одна проблема в городе – питьевая вода. Физиологически необходимая норма на одного человека, как известно, не менее 3 литров в сутки. На полуторамиллионный город, значит, не менее 4,5 миллиона литров. Такой объем воды в случае разрушительного землетрясения подать будет невозможно, нет таких технических средств. Большинство подземных скважин выйдут из строя, горные реки могут изменить свое русло или вообще уйти под землю. Завоз воды может осуществляться в город поливальными машинами, но их крайне мало. Даже собрав по предприятиям цистерны для завоза 4,5 млн. литров воды, задачу не решить.
Вспомним, кстати, что все безобразия в Новом Орлеане в США после разрушений, вызванных ураганом Катрина, начались с проблемы нехватки питьевой воды. Люди начали бить окна в магазинах, чтобы ее достать, и так был дан толчок мародерству. А армейская операция по наведению порядка и оказанию помощи развернулась через неделю! Это в хорошо организованной и благополучной Америке… У нас же вопрос с водой в необходимых количествах вообще никак не решается.
- Но решаем ли он в принципе? Что здесь можно сделать?
- Да, есть некоторые варианты. Например, предоставить загодя населению информацию о средствах очистки воды даже в аварийных наборах. Конечно, покупать люди должны будут их самостоятельно, и не факт, что все это сделают. Но им надо объяснить необходимость этого. В любом случае такие меры ослабили бы проблему.
Еще одна проблема в городе – с энергообеспечением. Если землетрясение произойдет в холодное время года, наши энергообъекты, которые на 100% обеспечивают город теплом и на 70% - электроэнергией, выйдут из строя: упадут трубы на ТЭЦ, они не сейсмостойкие, и не будет тяги в котлах, не будут работать электрогенераторы. Международной-то практики по решению таких угроз не существует: ведь Алматы уникален в сочетании таких характеристик, как размеры города, сейсмическая опасность в этом регионе и нижние пределы колебаний температуры. Все остальные большие города, лежащие в сейсмоопасных регионах, расположены в более теплом климате. Однако вспомним позапрошлогоднее землетрясение в горных районах Пакистана – поначалу был большой шум о том, что оставшихся без крова надо обеспечить теплом, продовольствием. Потом как-то все затихло. А проблемы там наверняка были.
Здесь я по ряду причин не хотел бы вдаваться в подробности, но замечу: методы решения и этих угроз существуют. Главное, чтобы была политическая воля их решать. Городские власти информированы обо всех названных проблемах, но реальных, системных шагов по решению потенциальных угроз не делается. Как один из способов организовать работу по их снижению, причем достаточно недорогой, во всяком случае, на первом этапе, мог бы предложить следующее: объявить открытый конкурс по предоставлению проектов по решению названных пробоем. У нас пока еще не растрачен весьма эффективный кадровый потенциал среди ученых, инженеров.
- С инфраструктурой ясно, что дело плохо. А что насчет строительства? Мы все свидетели небывалого за последние лет тридцать по масштабам строительного бума, и часто у горожан возникают сомнения, насколько он соотносим с потенциальной сейсмоопасностью?
- Совершенно справедливые сомнения. Их вполне можно назвать и опасениями. Качество строительства в городе – большая проблема. Начнем с того, что в Алматы сегодня уже более ста зданий выше 9 этажей, а еще в 1989 году вышло постановление Госстроя Казахской ССР, которым запрещалось строить в городе даже девятиэтажки, так как существующие СНиПы не позволяли проводить расчет прочности таких зданий при 9-балльном землетрясении. Каждую девятиэтажку нужно было обосновать, выстроить по индивидуальному проекту. Чисто теоретически постановление никто не отменял, оно продолжает действовать. Строители утверждают, что сейчас они применяют новые схемы строительства. Но я считаю, что здесь совершенно прав был директор Казахского института сейсмостойкого строительства и архитектуры (КазНИИССА) г-н Ашимбаев, который на одной из конференций заметил, что за рубежом по таким схемам строят здания в сейсмоопасных регионах из бетона марочной прочностью от 800 до 1200. У нас же в лучшем случае – 400. А то и 200 или 300. Правда, иногда строители говорят, что, применяя различные пластификаторы, могут «догнать» до 600, но это не всегда срабатывает.
- А если вам возразят, что высокие здания в Алматы строят из импортного цемента, более высокого качества, чем наш?
- Нет. Все бетонные заводы у нас работают на привозном сырье, но не из дальнего зарубежья, а из Киргизии, Узбекистана, России. А эти виды цемента не позволяют добиваться высокой марочной прочности. В бетон добавляют очень много молотых инертных материалов, таких как, например, зола – шлак ТЭЦ, и они в принципе не могут держать большую прочность.
Дальше, возьмем арматуру. Она поступает на наш рынок из Узбекистана и Китая. Это часто очень некачественная продукция, ее можно вполне назвать мягкой рифленой проволокой. И ее используют при строительстве. Нормальные строительные организации, конечно, имеют службы контроля, которые отслеживают наличие сертификата на арматуру, но все знают, как легко в наше время решить эти вопросы… Да, бывает, что службам качества удается схватить за руку строителей при использовании некачественных материалов и доходит до санкционированного разрушения целых этажей в строящихся комплексах. Но это – если усмотрели, а если нет?
Вот и происходят истории с саморазрушением конструкций зданий даже без землетрясений. Не стану многие называть, специалисты о них знают. Можно вспомнить очень характерный пример – саморазрушение конструкций в элитной школе в Астане несколько лет назад.
- Существует же государственная служба контроля?
- Да, но вряд ли она справляется более или менее в полной мере со своими обязанностями, учитывая тот объем строительных работ, который сейчас идет в городе.
- Что можно предпринять в системном плане для снижения всех этих рисков? Понятно, что в каждом случае есть некий набор конкретных шагов, но системно – что?
- Ну прежде всего все же выполнить эти конкретные шаги. В плане бензозаправок – внедрить системы пожаротушения, в отношении водоснабжения - народ просветить о необходимости иметь под рукой водоочистительные системы. И так далее, «по пунктам».
Если же говорить о более высоком уровне решения проблем, то здесь я не могу не вспомнить определение разрухи булгаковским профессором Преображенским. Она – в головах. Нужно, чтобы всем этим проблемам больше и четче уделялось внимание на тех уровнях, от которых что-то зависит.
