Я живу и работаю в СНГ с 2000 года, тренером по баскетболу молодежи Казахстана. Для меня это огромное удовольствие и честь, и я с радостью прожил бы здесь всю свою жизнь. Но, когда я думаю о будущем стран СНГ, меня настораживает устойчивое предубеждение, сохранившееся еще с советских времен, по отношению к христианской вере.
Я сам прошел путь от атеиста к верующему. Очевидность веры - вот что меня подтолкнуло к Христу и сейчас я понимаю ту пользу, которую христианство может привнести в общество. Таким же образом, как это проявилось в моей личной жизни. Нам необходимо понять: если мы по-настоящему стремимся стать процветающей нацией, этого можно достигнуть только на основании нравственных ценностей и благодетельных людей.
Казахстан - это многообещающая нация с громадным потенциалом. В то время, как Казахстан наслаждается богатством природных ресурсов, его граждане должны также осознать, что для того, чтобы по-настоящему быть успешным, необходим моральный и духовный фундамент, на основании которого успех и богатство становится достижимым. При этом культурной миссией религии в Казахстане является служение нации.
В 2003 году в Алматы южнокорейские бизнесмены и дипломаты провели форум, основной целью которого было рассказать о секрете корейского чуда. Они объяснили, что в тот момент, когда народ Южной Кореи обратился в христианство, в стране образовалась атмосфера, которая в дальнейшем привела нацию к огромному росту в экономике. Проникновение любой религии в культуру преобразовывает людей в законопослушных и, как следствие, более трудолюбивых граждан. Именно нравственный климат создает основные условия для экономического процветания.
Дэниел Уэбстер писал: “Наши предки установили свою систему правления на основе моральных и религиозных чувствований. Моральные, поведенческие установки, в которые они верили, не могут быть следствием ничего иного, как религиозных принципов, в той же степени, как никакое правительство не может быть полностью в безопасности, если оно не поддерживается моральными устоями… Все, что делает человека хорошим Христианином, делает его хорошим гражданином.”
Идеологический фундамент Запада
Древнеримский оратор и юрист Цицерон сказал однажды: “Существует наивысший, трансцедентальный моральный закон, который управляет вселенной, которому подчинены все законы, создатель этого универсального закона есть Бог, Он и поддерживает этот закон». Подобная концепция естественного закона послужила основой для законодательной системы и системы управления на Западе и привела к относительно справедливой юридической системе, в которой закон основан на наивысших принципах и стандартах, к которым все субьекты находятся в моральной подотчетности. Подобный естественный закон создает идеологический фундамент для правовой системы.
Основатели американского общества поняли это и выразили через создание Конституции и подтверждение важности религии. Томас Джефферсон написал: “ Религия и нравственность являются защитниками демократии.» Джефферсон осознавал, что религия и нравственность народа, созданные религиозными убеждениями, являются фундаментом свободы и демократии. Алексис Де Токвиль осознал важность церкви в раннем американском обществе. Он написал, что пока церковь в Америке не является правящим звеном, тем не менее, она очень важное звено в общественной жизни, которая отвечает за моральное и нравственное управление, что, в свою очередь, отражается на всех звеньях общества.
Первый американский президент Джордж Вашингтон писал: “Из всех предпосылок и привычек, которые ведут к политическому процветанию, религия и нравственность являются неотъемлемой частью. Тщетно человек приписывает дань уважения патриотизму, который пытается свергнуть эти великие столпы человеческого счастья - эту твердую поддержку обязанностей человека и гражданина.” Вашингтон приходит к заключению: “Какие бы уступки не были сделаны под влиянием образования и эксцентричного разума, здравый смысл и опыт запрещают нам ожидать национальной нравственности в отсутствие духовных ( или религиозных) принципов."
Америка была основана на идее иудейско-христианского мировозрения, которое вошло в американскую культуру и привело к относительно справедливому и цивилизованному обществу, в котором почитаются и защищаются человеческие права и право на собственность.
Свобода и права человека, выраженные через свободу вероисповедания, свободу слова, свободу печати и прессы, свободу собраний и свободу голоса - вот то, что порождает в людях жизненно важное чувство национальной принадлежности. Именно оно способствует чувству социальной и гражданской ответственности, которые, в свою очередь, мотивируют обычных граждан стать великой нацией. Именно в атмосфере демократии расцветает созидательная сила общества.
Идеологический фундамент бывшего Советского Союза
В противопоставление демократии, социализм был построен на идеологическом фундаменте марксистского атеизма. Это утопическое мировоззрение берет начало со времен эпохи Просвещения. Основанный на идеях Гегеля и Маркса, привнесенный в Советский Союз Лениным, социализм отрицает существование Бога и верит в то, что человечество способно решить все свои проблемы без нравственного влияния на общество.
Ленин писал: “Нет ничего более гадкого и отвратительного, чем религия ,” и в рамках коммунизма говорится: “Бог не существует,не может существовать, и не должен существовать.” По причине подобной предвзятости против христианской веры, Советский Союз был лишен преимущества и пользы нравственного руководства и моральных инструкций, которыми Библия оснащает человека через институт церкви.
Атеизм был не просто основопологающим мировоззрением Советского социализма; атеизм стал целью социализма. Солженицын писал, что коммунисты “бегут от Христа как демоны от образа креста.” Опять-таки, это движение берет начало от эпохи Европейского Просвещения и Французской революции, которую Алексис Токвиль описал следующим образом: “горячие и упорные попытки были предприняты, чтобы отнять у людей веру их отцов.” Колсон добавил “Французская революция была сознательной попыткой заменить Божье Царство на правление человека.”
Премьер - Министр Нидерландов , являющийся также теологом, Авраам Кюйпер, живший в девятнадцатом веке, так описывает натиск гуманизма в Европе:
“Вместо поклонения Наивысшему Богу пришла, учтивость Гуманизма, поклонение человеку. Человеческая судьба переместилась с небес на землю. Писания были объяснены и разгаданы и Слово Божье было отвергнуто постыдным образом для того, чтобы отдать дань его величеству разуму. Институт церкви превратился в инструмент подрыва веры и в итоге - ее уничтожения. Общественные школы были вынуждены отнять растущее поколение от набожности наших отцов. Университеты превратились в учреждения, где дарвинизм осквернял духовное благородство человечества, путем отрицания сотворения человека по образу Бога. Гедонизм заменил небесный образ мышления. Эмансипация стала лозунгом, с которым люди стали вмешиваться в священные узы брака и семьи, отцов и детей.”
Идеи чреваты последствиями
Федор Достоевский пророчески написал: “Если Бога нет, значит все разрешено и допустимо. Преступление будет неизбежным.” Атеизм вычеркнул из жизни основы личной и общественной ответственности и подотчетности перед Богом за поведение. Атеизм разрушил любое проявление морали и нравственности. Естественным следствием этого стал принцип “каждый сам за себя” и “выживает сильнейший”. Этим можно объяснить безудержное беззаконие, царящее на пространстве СНГ. Грузинский гангстер и крестный отец русской мафии Отари Витальевич Квантришвили признал: “Владимир Ленин был первым, кто создал мафию и криминальное государство.”
Если Бога нет, тогда не существует наивысшего принципа управления и власти, на котором основано правосудие. Закон, таким образом, просто определяется силой, деньгами и влиянием. Такая ситуация может породить лишь беззаконие, коррупцию, несправедливость, что в конце концов приведет к недовольству, беспорядку, безразличию и экономическому застою.
Экономические последствия тоталитарного правления
В своей книге «Победа Причины: Как Христиане вели к Свободе. Капитализм, и Успех Запада», Родни Старк демонстрирует корреляцию между деспотическим управлением и экономическим застоем. Обращаясь к временам Римской Империи, он пишет, что император душил экономику страны своим налогообложением и парализующим гнётом. Старк пишет: “… время открытий и расцвета пришло, как следствие падения Рима, что подтверждает тезис о том, что деспотичное правление в государстве тормозит и даже предотвращает прогресс. С какой стати фермер должен находить и использовать новые и лучшие сельскохозяйственные технологии, если весь собранный и увеличившийся урожай будет в один день отобран у него? Кто будет вкладывать капитал для расширения производства, если скорее всего верховная элита экспроприирует это все для себя? Инновации и изобретения, новые открытия и прогрессивные технологии имеют тенденцию проявляться в условиях, когда собственность защищена от захвата, которое может произойти либо по причине того, что в государстве настал хаос, либо потому, что власть потеряла силу.”
Старк приводит в пример ситуацию, произошедшую в десятом веке в северном Китае. Частное производство железа показывало впечатляющие результаты в производстве продукции. Китайские производители получали огромную прибыль, реинвестируя ее в расширение своего бизнеса. В одиннадцатом веке представители королевского клана Мандаринов в Императорском дворце высказали свою обеспокоенность по-поводу того, что простолюдины становятся богатыми и нанимают крестьян к себе на работу, за невероятно высокую зарплату для них. Они трактовали эту ситуацию, как противоречие конфуцианским идеям. Как результат, государство отобрало производство, перевело его из частных рук в государственные, и это нанесло огромный ущерб производству. Винвуд Рид написал относительно причин, по которым Китай в течении нескольких столетий испытывал социальный и экономический застой: “Собственность абсолютно незащищена. Одним словом, вся история Азии - в заключении.”
В другом примере Старк описывает, как испанская империя никогда не возвышалась за счет свободного капитализма, достигая своего величия за счет эксплуатации своих колоний. Деспотичное испанское правление, в конце концов, убило экономику ее колоний. На противоположном примере Старк иллюстрирует контраст между экономикой Америки и экономикой Мексики. Пока Мексика была колонизирована Испанией, Америка была колонией Великобритании. Он пишет: “Британские колонии наслаждались высоким уровнем местной политической автономности, основанной на относительно демократических принципах. Испанские колонии управлялись олигархией. Либо местной, либо испанской.”
Старк описывает, как деспотичные, контролируемые виды экономики не осознают одну важную истину - богатства приходят вместе с производством: “Когда богатство - предмет разрушительных налогов и постоянной угрозы узурпации, целью становится только нажива и никак не продуктивность .” Деспотизм уничтожает всякую инициативу и творческий подход. Демократия, с другой стороны дает возможность людям, посредством децентрализации экономики из рук немногих, передать ее в руки большинства. Свобода и демократия защищают права и собственность людей. Это дает людям свободу делать открытия, вложения и созидать без страха нападения. Подобная атмосфера способствует развитию экономики.
Старк пишет, “Успех Запада зависит от развития свободного общества, способного создать безопасную почву для раннего капитализма.” В государстве с деспотичной властью приоритетом работников станет сокрытие и защита своих собственных результатов, своей продукции, при таком раскладе массовая производительность наименее возможна. Старк пишет, что в таких странах: “Результатом подобного правления становится стандарт, совершенно далекий от общественного потенциала производительных возможностей.”
Экономическое преимущество христианства
Старк описывает, что во времена Средневековья существовало монашеское сословие, которое изменило премитивную экономику, основанную на сельском хозяйстве и дало жизнь началу капитализма. Именно этот капитализм и развивался на основе принципов Христианства. Старк особенно подчеркивает важность продуктивности для любой развивающейся экономики. Он пишет:
“Капиталистическая экономика увеличивает производительность следующим образом. Учитывая, что частная собственность находится в определенной безопасности и работа не производится по принуждению, люди получают прямую прибыль от своих производственных работ, что в дальнейшем мотивирует их на большую продуктивность. Так как владельцы либо инвесторы получают наибольшую прибыль от возрастающей продукции, они будут полученную прибыль направлять обратно в производственный цикл для увеличения будущей продукции, внедрения инструментов для повышения производительности, приобретения лучших технологий либо даже для привлечения более квалифицированной или более мотивированной рабочей силы. Конкуренция между работниками создаст условия для повышения зарплаты и увеличивает прибыль, что, в свою очередь, будет мотивировать работников тем, что уровень их доходов и расходов будет увеличиваться. Это, в свою очередь, поможет расширить и увеличить рынок, как и увеличить количество производителей. Создав условия для относительно нерегулируемого рынка, автоматически появляются новые коммерческие возможности, привлекающие нового производителя, создается атмосфера конкуренции между компаниями, и как результат - повышение качества и снижение цены. Отсюда, мы и имеем “чудо” капитализма: по мере того, как идет время, люди становятся богаче.”
Старк особенно выделяет то, каким образом идеи Иудейско-Христианского мировоззрения подтверждают право на собственность и осуждают воровство и обман. Отец ранней церкви, Августин “относился к частной собственности, как к само собой разумеющемуся условию жизни… как законному, так и необходимому.” Старк объясняет, “Аквинский оправдывает это утверждение тем, что ничто, как частная собственность, так не способствует общему благу. «Во-первых, потому что все до одного больше заботятся о тех вещах, за которые они в частном порядке несут ответственность, по сравнению с теми вещами, за которые несет ответственность общество и, как правило, никто. Во-вторых, поскольку человек более эффективен и более организован в тот момент, когда несет персональную ответственность. В-третьих, существует больше шансов сохранить мир и спокойствие, когда каждый доволен своим имением.”
Университеты были основаны церквями в начале двенадцатого века, как высшие учебные заведения. Старк пишет, что первые два университета в истории появились в Париже и Болонье в ранние годы двенадцатого века. Оксфорд и Кембридж также были основаны в 12 веке. Старк описывает, насколько университеты были пропитаны христианской верой и считались “глубоко христианскими институтами; весь профессорский состав был рукоположен Церковью на подобную деятельность. И, как следствие, большинство знаменитых ранних ученых. ” Позже в Америке, семнадцать из первых восемнадцати университетов, также были основаны церковью.
Чарльз Колсон в своей книге «Как же теперь нам жить?», описывает, каким образом обращение варвар в христианство привело к экономическому процветанию, в котором живет сегодня Европа. “В то время как варвары обратились в веру и разрушительные захваты прекратились, Европейское сообщество стало расцветать. Стали расти города, появились гильдии для защиты прав мастеров и работников, начала зарождаться идея представительства в руководстве и правительстве. На этом фоне, христианство дало рождение новым институтам и университетам, которые, в свою очередь, стали вырастать из учебных заведений при церквах в таких городах как Париж и Болонья в целые научные и культурные центры.”
Колсон продолжал: “Столь сильная вера воодушевила к прекрасному в исскустве и открытиям в науке. Она предписывала этику в работе и этику в сервисе. Вера придала свободе характер внутренней сдержанности, так что наши законы могли быть позволительными, в то время как наше общество таким не было. Христианские убеждения воодушевили на общественную добродетель, позывы совести влекли стремиться к добру и благости. Тем самым были посланы легионы на борьбу против заболеваний, угнетений и слепого фанатизма. Именно это и положило конец торговли рабами, способствовало открытию госпиталей и детских приютов и ограничило жестокость по отношению к умалишенным и заключенным.”
В своей книге «Победа Причины» Родни Старк цитирует довольно недавнее высказывание одного популярного китайского ученого: “за последние двадцать лет мы пришли к выводу, что сердце вашей культуры - это ваша религия: христианство. Вот почему Запад настолько силен. Христианская основа морали - вот что сделало возможным появление капитализма, а затем и успешного перехода к демократической политике.”
Более лучший путь…
В то время, как японцы окружили армию союзников для того, чтобы победоносно завершить Вторую мировую войну, американский генерал Дуглас Мак - Артур предупредил: «У нас остался только один шанс. Если мы не продумаем наилучшую и беспристрастную систему, тогда Армагеддон будет у наших дверей. Проблема по сущности теологическая и требует духовного обновления и улучшения человеческого характера. Нам придется иметь дело с духом, если мы хотим спасти плоть.»
Ответ для Казахстана, как и для любого другого общества, кроется в следующем: не военная революция или переворот, но революция в человеческих сердцах. Все кроется в духовном и нравственном возрождении. По мере того, как отдельные люди и нация в целом придет к перемирию с Богом, жизнь народа начнет меняться и люди станут Божьими агентами нравственности, они станут нести свет и надежду в мир, заполненный духовной тьмой и смертью. Существует очевидная экономическая выгода для тех, кто внимателен советам руководства, данного Высшим Дизайнером.
Влияние иудейско-христианского мировоззрения на Западе способствовало культуре и создало нравственный императив человеческих прав и управления закона, где нашли защиту такие факторы, как человеческая свобода, права и собственность. Подобная атмосфера воссоздала климат, в котором экономика стала разрастаться. В противопоставление Марксу, религия - это совсем не опиум для народа. Но наоборот: истинная вера и внимание к Божьим заповедям и советам есть ни что иное, как лекарство, способное исцелять нравственностью души людей и души нации.
Кевин Уайт
, 
