, 
Габит Лесбеков: «Угрозы для экономики со стороны теневого сектора пока нет»
Габит Лесбеков, управляющий директор, член правления АО «Фонд развития предпринимательства «Даму».
Если говорить о государственной поддержке МСБ в торговой отрасли, то хочу отметить, что с 2007 года началась реализация антикризисных программ государства, в том числе и в секторе МСБ. За 2007–2009 годы были выделены три транша на общую сумму около $2 млрд, направленные на удешевление кредитов и развитие сектора МСБ. Эти средства были выделены на определенный срок — до семи лет, и, соответственно, до сих пор еще идет финансирование проектов МСБ банками-партнерами на револьверной основе. Общее число предпринимателей, получивших заемные средства на льготной основе, составляет около 12 тыс. Из них существенная доля (порядка 60%) субъектов МСБ на сегодня — это предприниматели, занятые в торговле.
Но с 2010 года фонд «Даму» становится финансовым агентом программы «Дорожная карта бизнеса-2020», направленной на диверсификацию экономики. Фонд «Даму» осуществляет субсидирование проектов, предоставляет гарантии перед банками в пользу субъектов МСБ. Цель программы — уход от сырьевой направленности экономики и развитие несырьевого сектора в сфере частного предпринимательства. В «ДКБ-2020» нет ограничений по участию, это могут быть представители малого, среднего и крупного бизнеса, поэтому предприниматели, осуществляющие деятельность в сфере торговли, не входят в перечень приоритетных отраслей. Государственная политика по поддержке бизнеса направлена на то, чтобы корректировать секторы МСБ, направлять предпринимательский сектор в необходимое для экономики государства русло в целом.
И ничего плохого в этом нет. Невозможно охватить все секторы экономики при ограниченных средствах бюджета, и такого нет ни в одном государстве.
Если говорить об эффекте «ДКБ-2020», о том, как программа влияет на повышение легализации, прозрачности деятельности субъектов МСБ, мы также имеем положительные показатели. При рассмотрении каждого проекта одним из важных условий является прозрачность и легализация деятельности. Мы проверяем не только официальную отчетность, но и управленческую, которая должна быть сопоставима. Мы при мониторинге обязательно смотрим, чтобы все проекты субъектов частного предпринимательства, которые получают субсидии и гарантии, выполняли свои налоговые обязательства перед государством и создавали новые рабочие места.
В целом хочу отметить, что кредитование и налогообложение — это не тот ограниченный круг факторов, из-за которых предприниматели предпочитают работать в «теневом» секторе. Существует масса других факторов, например административные барьеры, вопросы создания и закрытия предприятия, лицензирования и прочие факторы.
Думаю, вопрос «теневой» и «уличной экономики» нужно рассматривать с более масштабной точки зрения, с учетом этого комплекса факторов. Только тогда мы сможем понять истинные причины возможного ухода бизнеса «в тень» и уже конкретно говорить о тех мерах, которые реально могут повлиять на то, чтобы «теневой» сектор предпринимательства вышел в легальное поле.
Если говорить о более точных цифрах, согласно официальной информации Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью, объем «теневого» сектора в денежном эквиваленте составляет порядка 30 млрд тенге. Как известно, по итогам 2011 года ВВП страны составлял 27 трлн тенге, и тогда прямой расчет говорит о том, что на сегодня «теневой» сектор равен 16% от уровня ВВП РК.
Страны без «теневого» сектора не бывает. Никоим образом не умаляю потенциальные угрозы, но надо понимать, что когда речь идет о 10–16% ВВП (приемлемый уровень с точки зрения мирового сравнения), угрозы как таковой для национальной экономики не существует. При таких уровнях «теневого» сектора экономика еще поддается государственному регулированию. Как только этот уровень переходит 33% от ВВП и там будут заняты свыше 40% населения, то экономика уже не реагирует на регулирующие меры со стороны государства, и возникает серьезная угроза для национальной безопасности страны в целом.
