, 
Казахстан и ВТО: счет 5:0 в пользу ВТО
Мы проиграли платежный баланс, экспортные субсидии, сельское хозяйство, своих товаропроизводителей и таможенные тарифы.
Каирбек Арыстанбеков, директор Института экономической политики
1. Действующие нормы ВТО и Генерального соглашения по торговле и тарифам (ГАТТ) относительно ряда показателей платежного баланса позволяют добиваться наилучших условий для опытных переговорщиков. В частности, счет текущих операций платежного баланса Казахстана примерно каждые три-четыре года принимает отрицательное сальдо.
Что касается балансирующих статей платежного баланса, то, например, по линии баланса услуг в РК никогда было профицита.
Учитывая определенные сложности с платежным балансом Казахстана, мы недостаточно использовали эти преимущества в ходе переговорного процесса. По крайней мере, в официальных документах, информационных сообщениях и выступлениях Министра по вопросам интеграции об этом речь не шла.
2. Экспортные субсидии в рамках ВТО существенно ограничены. В то же время Казахстан не смог повторить опыт Болгарии. Переговорщики из Софии смогли добиться «подушки безопасности» для поэтапного снижения экспортных субсидий в течение 6 лет.
В отличие от той же Болгарии, Казахстан входит в число стран, удаленных от мировых морских портов, а также в разряд государств, где транспортные расходы занимают значительную долю в структуре затрат при экспорте отечественной продукции.
3. Наши переговорщики остановились на уровне 8,5% в части, касающейся объема агрегированных мер поддержки сельского хозяйства.
Вместе с тем, команда переговорщиков из Эквадора (год вступления в ВТО - 1996), Монголии (1997 год), Панамы (1997 год), Грузии (2000 год), Албании (2000 год), Омана (2000 год) и других стран смогли отстоять 10% поддержки.
Другими словами, если у будущего поколения правительства (например, в 2025 г.) возникнет острая необходимость поддерживать сельское хозяйство на уровне свыше 8,5%, то они неизбежно столкнутся с судебными процессами за рубежом, Астана будет вовлечена в юридические разбирательства по линии ВТО.
4. Не до конца проработана защита национальных товаропроизводителей товаров по линии госорганов.
Исходя из этого, Казахстану следует усилить работу, в том числе по выявлению и противодействию незаконной конкуренции в ущерб национальным товаропроизводителям, враждебным приобретениям стратегически важных компаний, запрещенным субсидиям и демпингу и т.д.
Например, в 2013-2014 гг. в ряде регионов Казахстана цены на отдельные продовольственные товары, принадлежащие соседним странам – членам ЕАЭС, были на 20-30% ниже, чем у них – это результат демпинга либо запрещенных субсидий, используемых против отечественных товаропроизводителей.
5. Процесс вступления Казахстана в ВТО выявил важную деталь индустриальной политики. Так, опыт зарубежных стран, достигших впечатляющих результатов по ускорению экономического развития, показывает, что государство обязано подчинить интересам индустриальной политики все инструменты экономической политики, включая таможенно-тарифную составляющую.
Между тем, до принятия Единого таможенного тарифа ТС и ЕАЭС мы подняли средневзвешенный таможенный тариф до отметки 10,4%, при вступлении в ВТО его вновь снизили до 6,5%.
Таким образом, зигзагообразное движение по определению таможенного тарифа и несогласованность процессов вступления страны в Таможенный союз и ЕАЭС с целями и задачами ГП ФИИР свидетельствуют о том, что в период реализации Стратегии индустриально-инновационного развития (2003-2015 гг.) и первой пятилетки ГП ФИИР (2010-2014 гг.) возможности таможенно-тарифной политики не были использованы.
Иными словами, мы, находясь на начальной стадии индустриализации, приняли обязательство в рамках ВТО не поднимать тарифы (хотя это остро необходимо для 2 пятилетки ГП ФИИР), с одной стороны, с другой - первая пятилетка ГП ФИИР сопровождалась компонентами концептуального кризиса.
