Казахстан на пороге нового средневековья

Самым главным фактором, который вносит неопределенность в будущее Казахстана, по словам экспертов, является вопрос транзита власти. Пессимизм в ожиданиях обусловлен, в первую очередь, ухудшением экономической ситуации в стране. Примечательно, что геополитический фактор формирует позитивные ожидания у экспертов.

Казахстанские эксперты аналитического центра Библиотеки Первого президента РК при поддержке Фонда имени Фридриха Эберта и Центра по изучению Китая представили результаты исследования сценариев развития Казахстана и региона Центральной Азии на ближайшие 10 лет.  Эксперты отмечают меняющийся стратегический ландшафт региона, не исключая для Центральной Азии периода нового средневековья. Предпосылки для этого очевидны, например, недавний запрет в Туркменистане на вождение женщинами автомобиля демонстрируют торжество дремучести и мракобесия в регионе. Годы просвещения и попытка вырвать регион из оков невежества, вероятно, не окончились успехом.  

Пессимистические ожидания казахстанских экспертов, связаны со следующими причинами: отсутствие  структурных изменений в политическом управлении страной/отсутствие реальной системы сдержек и противовесов, недостаток внимания и инвестиций в социальную сферу, образование и науку, здравоохранение, отсутствующая, либо низкая политическая и правовая культура/пассивность общества, высокая доля теневого сектора экономики, неэффективная система перераспределения доходов, экологические проблемы, утечка капиталов и интеллектуальных ресурсов за рубеж, ухудшение ситуации с обеспечением правам человека, неэффективный госсектор. Еще один тревожный фактор - рост религиозных настроений. Неопределенность в будущие ожидания вносят такие факторы, как: отсутствие понимания дальнейшего развития, особенно на фоне невыполнения стратегических программ, которые ежегодно приобретают новые ориентиры/отсутствие стратегии выхода из кризиса (4,1%); - неопределенность внутриполитических процессов (2,0%); - новые этапы в развитии интеграционных процессов (2,0%).

В социально-политическом блоке эксперты видят положительное развитие таких факторов, как уровень политической стабильности, уровень развития гражданского общества, сферы межэтнических и межконфессиональных отношений. В то же время, отрицательные векторы развития у таких факторов, как: межэлитные отношения, качество государственного управления, уровень коррупции в госаппарате, настроения среди населения и политическое участие населения.

Более того, можно ожидать противоборства между представителями нынешнего и нового поколения элиты и нового передела собственности и других проявлений, к которым может привести через десять лет смена поколений внутри элиты

Для основной части экспертов ключевым внешнеполитическим партнером для Казахстана через десять лет может стать как Россия (46,9%), так и Китай (42,9%). 4% опрошенных экспертов считают, что сохранится многовекторность, либо будет несколько партнеров. И еще 2% считают, что это также могут быть и США. Среди стран Центральной Азии, по мнению казахстанских экспертов, тесные партнерские отношения через десять лет будут поддерживаться с Кыргызстаном (59,1%) и Узбекистаном (34,7%).

Идущие сегодня трансформации демонстрируют, что мир будущего будет кардинально другим. И если первую четверть века суверенной истории Центральная Азия развивалась в фарватере постсоветской инерции, то, по всей вероятности, нарождающиеся в настоящее время глобальные мегатренды и новое, последовательно набирающее силу поколение, обусловят для региона начало совершенно нового исторического этапа.

В будущем Центральную Азию будут ожидать более сложные проверки на прочность в стремительно меняющемся мире: кардинально меняется обстановка вокруг региона и в ближайшие годы шансы роста и вызовы региону также изменятся. Уже сегодня очевидно, что сырьевой суперцикл завершился и структура мирового экономического роста переживает фундаментальные изменения.

В ближайшие 10 лет страны региона столкнутся с острой необходимостью отхода от сырьевых моделей экономики и поиска новых источников роста

В ближайшие десять лет китайский фактор продолжит влиять на центральноазиатские экономики. Так, по прогнозам, к 2030 году Китай, который уже сегодня оказывает значительное влияние на экономики стран Центральной Азии, может возглавить глобальное экономическое развитие.

Это может существенно изменить парадигму развития Центральноазиатского региона. Китай в новом статусе глобального игрока с крупнейшей экономикой мира – крупный стратегический вызов и, одновременно, большая возможность для Центральной Азии.

По прогнозам, в ближайшие десять лет Азия может превзойти Европу и Северную Америку по целому ряду показателей мировой силы – численности населения, ВВП, инвестициям в технологии и военным расходам. Энергичный подъем азиатских государств, как ожидается, восстановит силу большой Азии и снизит западное доминирование. Это может означать новый шанс и для Центральной Азии, которая также подвергнется влиянию новой глобальной  «воронки» экономического роста. При этом регион имеет уникальное расположение – между мощными нынешними и завтрашними центрами роста. Уже начавшийся переток экономической активности с Запада на Восток, если правильно встроиться в этот процесс, создаст для Центральной Азии новые возможности для роста.

Вопрос – в способности самих стран региона использовать новый исторический шанс для своих экономик. Правда, нынешние тенденции, скорее, дают повод для пессимистического настроя, чем для оптимистического

По имеющимся оценкам, сегодня Центральная Азия движется в новом направлении. Можно согласиться с выводом о том, что в регионе происходит крупный геополитический сдвиг, результатом которого станет изменение связей с евроатлантическим сообществом и усиление влияния и значения Китая. Это может стать еще одним фактором роста авторитаризма и закручивания политических гаек, ухода от принципа соблюдения прав человека.

КНР становится самым значительным геополитическим и экономическим действующим актором в регионе

Экономическое присутствие этой страны в Центральной Азии резко увеличилось,  а масштабные планы Китая по дальнейшему расширению влияния в Евразии будут иметь важные последствия – как в экономическом, так и в политическом плане. Вполне объективны и прогнозы о том, что КНР будет пристально следить за внутриполитическими событиями в регионе и сменой политических элит в республиках Центральной Азии, чтобы убедиться в том, что они гарантируют защиту китайских интересов. В условиях специфической политики руководства республик Центральной Азии, сложно говорить о том, какое влияние на самом деле оказывают на регион различные внешние силы, но Китай среди них уже является одним из ключевых.

Какими будут изменения в участии России в жизни Центральной Азии, – во многом зависит от уровня экономического роста, политики и приоритетов самой Москвы.

Очень емко будущие изменения отражает и такой тезис: чтобы консолидировать и сохранить власть, новым элитам в государствах Центральной Азии будет важно получить поддержку Пекина

Если в прошлом Россия была единственной державой, определявшей политические судьбы региона, то в перспективе эта монополия будет все более разбавлена китайской составляющей.

Медленный рост экономики, сложная социальная динамика, дефицит энергоресурсов сформируют вызовы для Пакистана и Афганистана. Эта зона будет постоянным раздражителем и для ЦА.

Так, на Центральную Азию, с большой вероятностью, усилится миграционное давление с Юга, что вместе с мощными геополитическими водоворотами в Азии будет определять неоднозначный культурно-религиозный и военный фон вокруг страны. В новых стратегических условиях региону, возможно, придется лавировать между имеющими способность резко усилиться геополитическими центрами влияния – Китаем, Индией, Индонезией, Турцией и др. И сделать это будет непросто.

Центральная Азия стоит на стратегическом перепутье, пути политико-экономического развития государств окончательно расходятся. Разрыв в уровнях развития усиливается и приобретает четкие очертания. Географически соседние республики по социально-экономическому развитию принадлежат разным мирам (от конкурирующих за места в высшей глобальной лиге до фактически failed state).

Новые элиты в центральноазиатских странах замыкаются на внутренних вопросах и почти не ищут диалога и сотрудничества внутри региона. Это исключает какое-либо формирование устойчивой общерегиональной идентичности

Изменения в политической жизни в странах Центральной Азии сильно разнятся, не во всех странах несет позитивный эффект обновление политических и деловых элит. Отдельные государства региона пытаются проводить точечные реформы государственного управления для выхода из зоны неопределенности. Другие лидеры по инерции следуют заложенным в первые годы суверенитета традициям политического развития. На фоне международной нестабильности в ряде стран региона сохраняется консервация политической жизни.

В экономиках государств Центральной Азии острого пика достигает кризис нынешних моделей развития. Новые источники,  способные полностью заменить природноресурсные доходы, найдены не всеми республиками, а диверсификация экономики реализуется слабо. Ценовые спады на сырьевых рынках обусловят новый вызов устойчивости стран региона. Не нашедшие новых источников экономического роста государства региона будут все более деградировать, что обусловит дезинтеграционный тренд.

Различия в развитии стран Центральной Азии продолжают усиливаться – возрастает сильный разрыв в экономическом развитии, в доходах и образованности населения, эффективности государственного управления и устойчивости стран региона. По прогнозам Международной организации миграции, численность молодой рабочей силы в Центральной Азии в ближайшие десять лет увеличится еще на 10 млн человек, которые будут нуждаться в трудоустройстве. На этом фоне формируется сложная региональная иерархичность по уровню социально-экономического развития.

В регионе царит атмосфера «каждый сам за себя». Растет разобщенность, а кооперация сворачивается до нерегулярных обменов и формального протокольного, ни к чему не обязывающего диалога по линии региональных организаций. Все более размывается общерегиональная идентичность и заинтересованность в соседях, страны Центральной Азии отдаляются друг от друга и постепенно замыкаются на внутренних проблемах и своих интересах.

В целом, регион остается придатком более крупных экономик

Центральная Азия по факту постепенно распадается как единый регион, – он остается лишь некой географической условностью. На этом фоне усиливается продолжающееся расхождение региона по цивилизационному развитию и геополитической ориентации. Часть государств региона видит свою реализацию как евразийских стран, другая часть последовательно уходит в исламский мир со всеми вытекающими из этого последствиями. В таких условиях есть риск утери отдельными странами региона светского курса развития и усиления неформальной роли религии. Повышается опасность закрепления региона как источника религиозного фанатизма и потенциальной радикализации, что отразится на характере международного внимания к региону.

В стабильности и развитии Центральной Азии вновь сильно возрастает роль внешних факторов. Усиливается влияние внешних геополитических игроков, которые воздействуют на атмосферу в регионе, исходя из своих интересов. Тем самым, возникает некая аналогия со средневековой моделью вассалов, жизнеспособность которых зависела от сюзеренов, имевших влияние, силу и ресурсы.

На первый план вновь выйдут вопросы безопасности, военного сотрудничества, которые будут влиять на политизацию всех сфер жизнедеятельности стран региона. Воздействие нестабильной ситуации в Афганистане, рост религиозного экстремизма при огромных социально-экономических,  демографических проблемах в сочетании с межклановыми конфликтами в политике могут привести к появлению средневековой конфликтной атмосферы в Центральной Азии. Этому будет способствовать и сильное внешнее влияние при отсутствии внутрирегиональной координации и слабого диалога.

В этих условиях в регионе будет отсутствовать понятный стратегический баланс сил, а его конфигурация будет зависеть от тактических интересов и характера отношений крупных геополитических игроков. В зависимости от этого в Центральной Азии будет преобладать политическая неопределенность, а под влиянием внешних обстоятельств обстановка может часто и кардинально меняться. Сегодня Центральная Азия находится на сложном перекрестке возможностей и вызовов.

Ближайшее десятилетие выступает для всего региона судьбоносным и во многом определит направление его долгосрочного развития. В частности, этот период можно сравнить с первым десятилетием развития суверенитета республик Центральной Азии – тогда закладывался фундамент, на котором строилась их государственность в течение этих 26 лет.

Кардинальные изменения в регионе обусловлены и закономерной сменой длинных исторических циклов. Возможно, стоит согласиться и с прогнозными оценками, что трансформации, через которые Центральная Азия прошла в XX столетии, не идут ни в какое сравнение с тем, что ей предстоит в будущем.

В странах региона ожидается последовательная смена элиты. Вхождение в политический истеблишмент и деловые круги новых людей с другими ценностями, восприятием мира и приоритетами способно заметно повлиять на коррекцию государственного развития стран региона. Прежний идеологический вакуум в центрально-азиатских сообществах заполняется сложным, иногда даже конфликтным потенциалом нравственных ценностей с разнообразным националистическим, религиозным и историко-психологическим подтекстом.

Изменение модели национальных экономик будет способствовать формированию новых отраслей и появлению нового экономического класса со своими политическими воззрениями и установками. К власти придут представители суверенного поколения, имеющие минимальные связи с периодом СССР. Это может означать, что странам региона придется искать новые точки соприкосновения между собой.

Базис кооперации в Центральной Азии будет сформирован на других, нежели навязанных в советский период, принципах

Качественные изменения, уже наблюдаемые в регионе сразу после смены руководства в Узбекистане в 2016 году, выпукло обозначили новую перспективную линию для регионального диалога. В результате первых шагов нового узбекского лидера по улучшению отношений с соседями в Центральной Азии заметно изменилась атмосфера и формат сотрудничества, что делает реализацию новых возможностей – реалистичным. С каждым годом происходит неизбежная естественная десоветизация региона – именовать его «постсоветским» все более не имеет смысла, ни политического, ни географического, ни цивилизационного.

Эксперты также выделили 10  основных вызовов будущего для Центральной Азии.

1. Фрагментация региона: как единого политико-экономического целого, ведущая к дальнейшей разобщенности в Центральной Азии с последующей конкуренцией, конфронтацией и конфликтами между странами региона – в результате продолжение увеличивающегося разрыва в уровнях развития центральноазиатских государств.
2. Дисбаланс и соперничество: региональная конкуренция за внимание внешних держав, за инвестиции, маршруты транспортных коридоров и др. в итоге ослабление Центральной Азии, усиление внешнего влияния и нарушение геополитического баланса при резком усилении одной или нескольких держав, или использование ими региона как полигона для «выяснения отношений» (РФ и США, США и КНР, Китая и Индии).
3. Экономический регресс: слабая диверсификация экономики и следование традиционным моделям экономического развития, в результате неспособность использовать активное торгово-экономическое сближение Востока и Запада и вероятное выпадение на периферию евразийской геоэкономики (Центральная Азия как сугубо перевалочно-транзитная зона).
4. Разложение изнутри: сохранение высокого уровня коррупции и слабые меры властей стран Центральной Азии по снижению коррумпированности государственных систем нивелируют любые прогрессивные инициативы развития (недоверие населения и иностранных партнеров), снизит приток инвестиций и будет наносить репутационный урон региону.
5. Закат просвещения: снижение государственных инвестиций в образование, спад грамотности населения и деградация человеческого капитала, в результате чего продолжится отток умов из экономик Центральной Азии. В результате шансы на прогресс региона снизятся до минимума, кроме того, ускорится распад созданной еще в советское время технической и социальной инфраструктуры.
6. Консервация политики: сохранение статус-кво (страхи элит перед трансформациями в мире) или ухудшение политических систем в странах региона приведет к консервации архаической кланово-племенной социально-политической структуры обществ, а также сокращению шансов на развитие - через слабую эффективность госаппарата, нетранспарентность принятия решений, клановость политических элит, сохранение высокой коррупции, не работающей системы представительства интересов и жесткий контроль гражданской активности.
7. «Опиум для народа»: рост религиозности населения (с проникновением радикальных идеологий), повышение роли религии в государственных делах и вероятная утрата светской модели развития – в результате возможны откат социального развития стран Центральной Азии (маргинализация населения) и закрепление за регионом репутации поставщика боевиков в международные террористические организации.
8. «Афганизация» региона: продолжающаяся дестабилизация военной обстановки в Афганистане (сдвиг внутреннего конфликта на Север страны к центральноазиатским границам) при отсутствии политического диалога и военной кооперации в Центральной Азии будет представлять опасность для всех стран региона и возможный рост зависимости от внешних сил в обеспечении региональной безопасности.
9. Вызов с Юга: развитие транспортных коридоров из Центральной Азии в южном направлении (через Афганистан в Пакистан и Индию) может привести к росту миграции с перенаселенного Юга на Север. Это может привести к усилению идеологического влияния со стороны радикальных религиозных организаций, к которому страны Центральной Азии не готовы.
10. Незрелая интеграция: развитие ЕАЭС в нынешнем формате (без единой объединительной стратегии для Центральной Азии и соответствующей политики со стороны России) будет провоцировать дальнейшее разделение региона (одни страны будут членами ЕАЭС – другие нет, а правила Экономического союза будут сдерживать экономическое сотрудничество между центральноазиатскими странами).