Неубедительный культ Трампа и обыкновенный мачизм

О вспышке силы, как политической доминанте сегодня, говорит профессор права, журналист и писатель Ян Бурума. Почему активизировался сильный пол в либеральных Штатах и в Европе, и, что так пугает современных политиков-мужчин?

Части мира сталкиваются со вспышками гипермужественности. Президент Соединенных Штатов подает себя как пещерный человек, бьющий себя в грудь, хватающий женщин и ревущий, как огромная обезьяна.

Канадский профессор психологии, Джордан Петерсон, привлек бесчисленное количество молодых последователей-мужчин, сказав им держаться прямо, бороться с либералами-простаками, вновь подтвердить свой мужской авторитет и восстановить старые социальные иерархии, которые, по его мнению, являются силами природы.

Петерсон, это немного более интеллигентная версия другого гуру самосовершенствования, Жюльена Блана, который несколько лет назад спровоцировал скандал, заявив, что женщинам нравится, когда их берут силой.

Подобные вспышки раньше происходили более политически токсичным образом. В Италии между двумя мировыми войнами, Муссолини сосредоточился на мужском культе: Великий лидер в сапогах для верховой езды, крепко вцепившийся руками в свой кожаный ремень, нахмуренный и расхаживающий, выпячивая свою массивную челюсть, доминируя над итальянской публикой, как будто это было его покорная любовница.

Другие фашистские лидеры в Европе следовали примеру Муссолини. Одержимые чувством национального декаданса, медленно развивающихся культур, они стремились активизировать свой народ театральной мужественностью. Описание Гитлером Гитлеровской молодежи кратко сформулировало мужественный идеал: «Быстрый как борзая, жесткий, как кожа, и крепкий, как сталь Крупп».

Фашисты обычно представляли евреев как пагубную силу, которая путем нечестивых манипуляций угрожала подорвать здоровье наций и доминировать над миром. Этот образ, едва скрываемый в риторике честолюбивых лидеров, до сих пор имеет место в некоторых частях Европы. И все же официальные хейтеры, также использовали стереотип евреев как слабых, угодливых, и педантичных – полная противоположность мужского идеала. Перенося иерархию школьной игровой площадки в общество, они были естественными жертвами хулиганов.

Подъём насилия и гипермужества не ограничивался Западным миром. Широко известны гротескные формы Японского милитаризма в 1930-е годы. Но не то, что происходило в Индии примерно в то же время. Радикальные индусские националисты основали Раштрия Сваямсевак Сангх (РСС), добровольную индусскую националистическую военизированную организацию, которая и сегодня оказывает сильное влияние на правящую партию Бхаратия Джаната.

Вдохновленные лозунгами конца XIX века, такими как «Говядина, бицепс и Бхагавад-гита», РСС подражали европейским фашистам, внушая свои идеалы военной дисциплины молодым индусам одетым в форму цвета хаки.

Хотя вспышки гипермужественности могут иметь место примерно в то же время, в разных частях света, причины их возникновения разные. Они обычно обусловлены унижением или страхом перед унижением. Индусские националисты в Индии реагировали, по достаточно понятным причинам, на позор колониального подчинения. Они должны были стать такими же сильными, как их британские хозяева, даже если это связано с чужой привычкой есть говядину.

Многие немцы, особенно мужчины, которые служили в вооруженных силах, чувствовали себя униженными из-за поражения в Первой мировой войне и жесткими условиями, наложенными на их страну союзными правительствами. Они хотели отомстить не только победившим союзникам, но и либералам и евреям, которые якобы их предали.

Французы, которые начали радикальные правые движения, такое как Французское действие (фр. Action Française) в конце девятнадцатого века, все еще страдали от поражения во Франко-Прусской войне 1871 года. Реакционные интеллектуалы Франции мечтали подбодрить нацию. Некоторые из них настолько терзались идеей французского декаданса, что они приветствовали немецкое вторжение в 1940 году, как необходимый шок, который восстановит мужское достоинство.

Так к чему сегодняшняя вспышка политического мачизма? Почему в США? Почему в Европе?

Страх перед унижением может иметь много причин. Некоторые молодые люди могут быть напуганы феминистскими требованиями к равенству. Хотя мужчины, по-прежнему, занимают лидирующие позиции в обществе, это более не является данностью. Действительно, одним из объяснений ненависти к Хиллари Клинтон как кандидату в президенты было то, что она слишком многим мужчинам напомнила тип женщины-босса, который они ненавидят.

Многие молодые люди, похоже, жаждут заверения от гуру самосовершенствования, которые говорят им, что для мужчины естественно быть лидером. Другие могут чувствовать себя сексуально запуганными движением #MeToo и другими утверждениями о правах женщин.

Другой целью права мачо является мультикультурализм и в частности, присутствие мусульман. Рост числа женщин на руководящих постах в западных обществах сопровождается растущим числом успешных людей неевропейского происхождения. Опять же, как и евреи в прошлом, сегодня мусульмане изображаются как опасность для западной цивилизации: фанатики и террористы.

Но правда заключается в том, что большинство мусульман на Западе находятся в позиции слабости, что делает их легкими мишенями для народной агрессии. И в то время, когда это происходит дома, незападные державы, такие как Китай, принимают очертания экзистенциальной угрозы за рубежом.

Если Клинтон рассматривали как презираемую фигуру женской власти, Барак Хусейн Обама, хотя и не был самым мягким, он воплощал все, что возмущало многих людей: он был высокообразованным, либеральным, имел мусульманское среднее имя, а его отец был африканцем.

Президентство Обамы, наряду с ростом Китая, видимость незападных иммигрантов и вызовы феминизма, показали, насколько изменился мир. И поэтому люди выбрали высокого, светловолосого, изворотливого президента, который обещал, что он вернет все обратно.

И все же, так или иначе, гипермужественность Трампа явно неубедительна. Несмотря на его напыщенность и неистовство, все еще создается впечатление, что за этим фасадом накачанного мачизма скрывается испуганный маленький белый человек, который знает, что он больше не контролирует ситуацию.

Ян Бурума, редактор Нью-Йоркского обзора книг, автор книги Year Zero: A History of 1945.