Воскрешение «призраков»

Недавнее совещание в Правительстве, посвященное реализации Государственной программы развития моногородов на 2012-2020 годы вселяет некоторую надежду на то, что процесс превращения малых городов страны в «призраки» может быть приостановлен… Верно говорится, что города – как люди. Они так же рождаются, переживают расцвет, старятся и умирают. Особенно этот процесс заметен в провинции, где города вырастали вокруг крупных промышленных предприятий, в середине прошлого века, когда в тогдашнем Советском Союзе вовсю бушевала промышленная революция. Тогда миллионы молодых людей стронулись с насиженных мест, на карте огромной страны, в Сибири, на Дальнем Востоке, в Казахстане и Средней Азии каждый год создавались новые города и поселки. Тридцать лет назад и я впервые попал в Аркалык, небольшой город в казахстанской степи, тогда центр Тургайской области. Статус города он приобрёл в 1965 году, и в восьмидесятом он как раз праздновал свой «подростковый» возраст, пятнадцатилетие. Это был город молодых, двадцати - тридцатилетних людей, где жизнь била ключом. Своим рождением он обязан открытию здесь в послевоенные годы залежей бокситов (сырья для производства алюминия). Так и написали в постановлении правительства: «На базе Амангельдинского месторождения бокситов построить и ввести в эксплуатацию Торгайские бокситовые рудники». В шестидесятые годы Аркалык был объявлен Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, сюда стала стекаться молодёжь со всего СССР. В восьмидесятом году Аркалык достиг своего расцвета: здесь работали мясокомбинат, птицефабрика, молокозавод, элеватор, керамическая фабрика, швейная фабрика, завод радиодеталей, начато было строительство авиамоторного завода. Главное градообразующее предприятие - тургайское бокситовое рудоуправление (ТБРУ) добывало до двадцати процентов бокситовой руды в СССР! Этим летом мне вновь довелось побывать в Аркалыке, спустя без малого тридцать лет. Впечатление ужасное. Город похож на призрак. Пустые пыльные улицы с разбитым асфальтом, скелеты недостроенных многоэтажных домов, заросший бурьяном городской парк, сонное оцепенение в глазах людей – все это приметы сегодняшнего времени. Старожил Аркалыка Еркин Жуманов, с которым я познакомился еще тридцать лет назад, когда он был молодым, полным энергии и силы комсоргом комсомольской стройки, сегодня живет с женой на скромную инвалидную пенсию и небольшую зарплату супруги, которая работает бухгалтером на одном из не закрывшихся предприятий города. - Упадок города начался в девяностых годах: производство резко сократили, был заморожен ряд перспективных промышленных объектов – рассказывает он. – Нет работы – и люди стали уезжать в другие области Казахстана, а также в Россию и Германию. В 1991 численность населения составляла шестьдесят пять тысяч человек, а сейчас едва наберется сорок тысяч. Нарушилась работа коммунальных служб: перебои с электроэнергией, отоплением и водоснабжением стали обычным явлением. Ряд микрорайонов города – седьмой, девятый и шестой - были полностью заброшены. Предприимчивые бизнесмены из других регионов Казахстана разобрали часть домов и вывезли стройматериалы. - Молодежь уезжает, в городе у нее нет перспектив – рассказывает Еркин. – Мы бы с женой тоже уехали, но куда, кому мы, пятидесятилетние, нужны? Здесь хоть есть квартира, дачка с хозяйством. Живем на грани бедности, но что поделаешь? А теперь представь чувства людей, которые выросли в этом городе, которые считали его лучшим городом на земле, ведь он не был похож ни на один город. Куда бы ни уезжал всегда хотелось вновь вернуться, хоть на день, в родной город детства и юности. Здесь были смешаны лучшие традиции самых разных народов - настоящий образец интернационализма в лучшем его проявлении. А теперь он умирает самой мучительной смертью, жизнь постепенно уходит из него, с каждым разрушенным домом, с каждым покидающим его жителем. Сегодня Аркалык входит в перечень депрессивных городов Казахстана с очень высоким уровнем безработицы. Промышленность в городе практически отсутствует, за исключением предприятий, поддерживающих жизнеобеспечение города, и Торгайского бокситового рудоуправления, входящего в структуру АО «Алюминий Казахстана». Вся добытая здесь бокситовая руда отправляется на алюминиевые заводы в Павлодар и другие регионы. Создать алюминиевый завод в самом Аркалыке сложно, потому что в регионе дефицит воды. Экономически это невыгодно. Да и градообразующее предприятие, то самое бокситовое рудоуправление, по подсчетам специалистов, в ближайшие пятнадцать – двадцать лет исчерпает месторождение и здесь будет возможна добыча лишь огнеупорной глины. « Вот тогда-то город умрет окончательно» - уверен Еркин. После событий в Жанаозене власти, наконец, обратили внимание на проблему моногородов. Как всегда – пока жареный петух не клюнул, о них и не вспоминали. А ведь таких городов в Казахстане насчитали аж двадцать семь. Рудный, Сатпаев, Аркалык, Кентау, Абай, Темиртау и другие, в которых живут полтора миллиона человек, или шестнадцать процентов городского населения страны. Численность населения в них от ста восьмидесяти тысяч до пятидесяти тысяч человек, которые зачастую живут в очень тяжелых условиях. Скорее, это можно назвать не жизнью, а выживанием. В основном экономические проблемы моногородов связаны именно с этим «моно», перспективами развития градообразующего предприятия, высокой зависимостью занятости населения и бюджета моногородов от деятельности градообразующего предприятия. Как следствие – социальные проблемы: высокий уровень безработицы, низкий уровень доходов населения и качества жизни, отток населения, а также возможная тенденция роста социальной напряженности. В концентрированном виде эти проблемы уже привели к социальному взрыву в Жанаозене. Даже по утверждениям официальных лиц, в Аркалыке сегодня самые высокие показатели уровня безработицы, по сравнению с уровнем по республике, идаже среди всех моногородов - 9,4%. Печальное «первенство»… За ним идут Кентау (8,7%), Аксу (7,9%). Но эти цифры, как всегда, не отражают истиной картины на рынке труда. Для того, чтобы цифры безработицы не выглядели бы уж совсем катастрофическими, власти придумали очень удобный термин – «самозанятые». Конечно, это очередная обманка, для успокоения совести – большинство «самозанятых» нигде не работают, в лучшем случае перебиваются случайными заработками. Так вот, Аркалык также занимает одно из первых мест в стране по количеству таких «самозанятых» - 49,3% от всего трудоспособного населения. То есть, говоря просто, почти каждый второй в городе не имеет работы. На совещании в Правительстве правильно отмечалось, что аварийные брошенные объекты негативно сказываются на настроении населения и отрицательно влияют на социальную обстановку.Теперь, когда появились деньги, эти «руины прошлого» стали понемногу сносить. В Араклыке снесли два дома, а всего в этом году их будет снесено 17. Под этот снос выделили 750 млн. тенге в текущем году – по всей стране. Но ломать, как известно, гораздо легче, чем строить. Город начнет возрождаться только тогда, когда в него вернется экономическая жизнь, вернется бизнес. По планам Правительства к 2015 году планируется существенно - на 20% поднять объем промышленного производства в перспективных моногородах, вдвое увеличить число малых предприятий. Кроме того, изменить ситуацию на рыке труда, снизить показатель безработицы до 5,5%. Сегодня правительство намерено потратить на развитие таких моногородов, как Аркалык и другие, гигантскую сумму, двадцать миллиардов тенге – на первое время. Но проблема эта так велика и многогранна, что на ее решение потребуются годы и расходы в триллионы тенге. В городах, которые признают пригодными для жизни, займутся восстановлением социальной и инженерной инфраструктуры, снесут ветхое и аварийное жилье. И будут создавать новые производства. Для Аркалыка, например, это могли бы быть добыча свинца Жана-Аркалыкского месторождения, с неглубоким залеганием руды; добыча нефритоидов (облицовочного и ювелирного сырья) в Акжале; есть там и Акбулакское месторождение белых мраморов, и Агыржальское месторождение чёрных мраморов. Но бизнес пока туда не идет, а без него бюджетных средств явно не хватит. Хотя… Если проблемой малых городов и поселков займется компетентный, знающий человек, да если ее не «заболтают» во властных коридорах, да не разворуют деньги – «малая родина» миллионов людей может и возродиться. И тогда будет «живой» город, а не точка на карте.