Методы борьбы с коррупцией

Мировой опыт и казахстанская специфика Сегодня в науке, педагогике или менеджменте не выработано путей, которые бы гарантировали, что человек, прошедший определенную подготовку, будет идеальным чиновником. Однако есть немало государств, которые за весьма короткий период достигли значительного успеха в борьбе с коррупцией. Среди них можно назвать Сингапур, Гонконг, Малайзию, Португалию, Швецию, Канаду, на пространстве СНГ уместно привести Грузию. Это говорит не только о том, что эффективные методы борьбы с коррупцией все же существуют. Учитывая, что указанные страны принадлежат к различным континентам, цивилизациям, культурам, мировозрениям и конфессиям, данное обстоятельство сводит на нет распространенное мнение, будто некоторые народы, например на Востоке, имеют естественную, едва ли не генетическую подверженность коррупции. На самом деле коррупция есть явление общечеловеское, соответственно методы борьбы с ней, несмотря на страновую разницу, универсальны. Среди таковых, к примеру, следует ужесточить законы и их исполнение, тем самым повысив риск наказания чиновника за коррупционные правонарушения. Во-вторых, целесообразно создать экономические механизмы, не только позволяющие должностным лицам увеличить свои доходы, но стимулировать их не нарушать законы. В-третьих, можно усилить роль рынков и конкуренции, тем самым уменьшив размер потенциальной прибыли от коррупции. К последнему также относится конкуренция в предоставлении государственных услуг, при условии дублирования одними государственными органами функций других органов. В четвертых, необходимо усилить контроль над государственными структурами со стороны общества в целом и ее наиболее активных представителей в частности.  Наконец, важно фрмировать в обществе атмосферу нетерпимости к коррупции. Большинство положительно зарекомендовавших себя методов относится к внутренним либо внешним механизмам надзора. Внутренний контроль Обычно эта категория предполагает внутренние механизмы и стимулы, существующие в самом аппарате управления: ясные стандарты исполнения должностными лицами своих обязанностей и строгий надзор над каждым служащим. Главными предпосылками в этом контексте выступают набор инструментов, присущих демократическим обществам: выборность руководителей, сильная оппозиция, прозрачность и подотчетность госорганов перед обществом, независимая судебная система и свобода слова. В случаях с монархиями либо так называемыми фасадными демократиями, где большинство демократических институтов носят формальный характер, часто выделяются особые формы надзора. Например, правоохранительные органы часто подчиняются главе исполнительной власти, так же как и бюрократический аппарат, однако при этом сохраняют значительную независимость. Внутренний контроль был основным способом борьбы с коррупцией в монархиях периода абсолютизма и до сих пор сохраняет эффективность. В частности, Макиавелли полагал, что в монархиях, «правящих при помощи слуг», коррупция менее опасна, поскольку все «слуги» обязаны милостям государя и их труднее подкупить. Однако, если рассматриваать ситуацию на опыте уже фасадных демократий, где существует многоуровневая система принятия решений, избирательное применение законов, преобладающее значение «телефонного права», то возможности предотвращения коррупционных преступлений снижается в разы. Однако здесь нельзя не отметить еще одну отличительную черту монархий, где король лично заинтересован в том, чтобы его подданные были довольны, обеспечены всем необходимым не толькро при нем, но и когда трон перейдет к его сыну или брату. То есть еще при жизни он закладывает фундамент благоприятного существования государства после себя. В случае с фасадными демократиями, когда власть может достаться непонятно кому, а зачастую и ярому оппоненту, сложно ручаться за аналогичную мотивацию. И зачастую во главе угла может стоять совсем иной принцип, приписываемый французской маркизе Помпадур: «После меня хоть потоп». Подобный подход имеет свойство распространяться по всей вертикали и горизонтали системы госуправления, создавая феномен известный в политологии как «синдром временщика». Вялотекущая борьба с коррупцией в реалиях Казахстана имеет свои особенные черты и напоминает схватку бульдогов под ковром. Как известно, не только детали, но и суть происходящего в такой борьбе скрыто от посторонних глаз. Обладателям этих глаз, стало быть, обществу остается лишь лицезреть очередную «жертву борьбы с коррупцией», которую выносят из-под ковра. Вопрос здесь не только в том, что наряду с принимаемыми антикоррупционными законами и программами, происходит имитация бурной деятельности – благо, суды над отдельными коррупционерами заставляют часть социума поверить, что идет действительная борьба с коррупцией. Борьба с коррупцией превратилась в выборочный и весьма удобный, в то же самое время понятный для большинства инструмент сведения счетов с неугодными. И тот факт, что многие коррупционные преступления становятся достоянием общественности только после лишения того или иного чиновника руководящего поста, а то и попадания в опалу с частым переходом в стан оппозиции, подтверждает выдвинутую гипотезу. Внешний контроль К данной категории относятся механизмы, которые имеют высокую степень независимости от исполнительной власти. Конвенция ООН против коррупции приводит целый ряд подобных механизмов. Независимая судебная система, при которой нарушивший закон бюрократ может быть легко и эффективно признан виновным, резко снижает потенциальную привлекательность коррупции. Опыт показывает, что внешний контроль обычно характерен для стран с рыночной экономикой и либеральной демократией. Предположительно, это связано с тем, что для реализации нормального функционирования рынка необходимы чёткие правила, механизмы обеспечения выполнения обязательств, в том числе, — эффективная правовая система, обеспечивающая здоровую конкурентную среду. Либеральная демократия для достижения своих целей также опирается на систему выборов, правовое государство, независимое правосудие, «сдержек и противовесов». Все эти политические институты служат одновременно механизмами внешнего контроля над коррупцией. Однако не все положения либеральной демократии однозначно способствуют борьбе с коррупцией. Примером может служить принцип разделения властей. Разделение властей по горизонтали стимулирует их надзор друг над другом. Например, в парламентской демократии представительная власть имеет полномочия отправить правительство в отставку. С другой стороны, в президентской демократии ветви власти ещё более функционально разделены. Несмотря на это, коррупция в президентских республиках в целом выше, чем в парламентских, что возможно связано именно с трудоёмкостью процедуры импичмента президента. Далее, разделение властей по территориальному уровню и связанный с этим перенос большей части полномочий исполнительной власти на уровень местного самоуправления приводит к эффективному уменьшению размеров органов власти. Это повышает информационную прозрачность власти и уменьшает коррупцию. Тем не менее, федеративное устройство государства, обеспечивающее максимальную децентрализацию, часто приводит к регулированию различных аспектов одной и той же деятельности чиновниками разных инстанций, и следовательно, к большей коррупции по сравнению с унитарными государствами. Выборность, как инструмент контроля В демократических странах основным способом наказания избранных представителей за коррупцию является отстранение их от власти на следующих выборах. Это подразумевает, что сам избиратель отвечает за степень честности и ответственности тех, кого он избирает. Несмотря на высокую результативность выборов как оружия против коррупции, их действие проявляется достаточно медленно. При этом изъяны избирательного процесса могут оказывать существенное влияние на размах коррупции. Даже если выборы проходят без нарушений, сама их система может стимулировать избирателя голосовать за того или иного кандидата по идеологическим причинам, игнорируя коррумпированность его лично, его подчинённых или его партии в целом. Также замечено, что коррупция оказывается значительно меньше в странах, где в каждом избирательном округе выбирают несколько представителей по мажоритарной системе, чем в странах с выборами по пропорциональной системе и по закрытым партийным спискам или в странах с маленькими избирательными округами и выбором одного представителя в каждом округе. Это объясняется тем, что мажоритарная система обеспечивает наибольшую индивидуальную подотчётность, а выбор нескольких представителей или по открытым партийным спискам значительно повышает внимание, которое избиратели уделяют честности кандидатов. Прозрачность органов власти и контроль за ними Прозрачность происходящих внутри государственных ведомств операций и надлежащий гражданский контроль может быть реализован через публикацию и открытое обсуждение внутриведомственных документов в общедоступной сети Интернет, что способно серьёзно пошатнуть фундамент коррупции. Однако помимо прочего серьёзную проблему для внедрения открытых информационных систем представляет низкая компетентность чиновников, которые не только не в курсе преимуществ свободных лицензий, но и не способны включить в государственные контракты требования об обязательном предоставлении открытого доступа для чтения к системам управления версиями разрабатываемых на деньги налогоплательщика программных продуктов. Безусловно, огромное значение приобретает само высшее руководство страны. Примечательна в этот отношении сингапурская стратегия борьбы с коррупцией отличается строгостью и последовательностью, основываясь на «логике в контроле за коррупцией»: «попытки искоренить коррупцию должны основываться на стремлении минимизировать или исключить условия, создающие как стимул, так и возможность склонения личности к совершению коррумпированных действий». В момент обретения независимости в 1965 году, Сингапур был страной с высоким уровнем коррупции в Юго-Восточной Азии. Тактика её снижения была построена на ряде вертикальных мер: регламентации действий чиновников, упрощении бюрократических процедур, строгом надзоре над соблюдением высоких этических стандартов. Центральным звеном стало автономное Бюро по расследованию случаев коррупции, в которое граждане могут обращаться с жалобами на госслужащих и требовать возмещения убытков. Одновременно с этим было ужесточено законодательство, повышена независимость судебной системы (с высокой зарплатой и привилегированным статусом судей), введены экономические санкции за дачу взятки или отказ от участия в антикоррупционных расследованиях, а также предприняты жёсткие акции вплоть до поголовного увольнения сотрудников таможни и других госслужб. Это сочеталось с дерегулированием экономики, повышением зарплат чиновников и подготовкой квалифицированных кадров Рис. М.Златковского Материальное благополучие чиновничества Первоклассное медицинское обслуживание, беспроцентные кредиты для покупки недвижимости, большая пенсия — всё это равносильно повышению заработной платы в государственном секторе, и следовательно, увеличивает потери чиновника в случае, если его поймают на коррупционной деятельности. Судя по исследованиям, эта мера не оказывает немедленного воздействия на коррупцию, однако способствует повышению качества бюрократии. Напротив, когда на несовершенство законодательной базы и отсутсвие жетского контроля  наслаиваются низкие зарплаты и убогое социальное обеспечение, получается, что власть сама мотивирует чиновников на злоупотребление служебным положением. Особенно остро такая проблема стоит перед чиновниками низкого и среднего звена, зарплат которых едва удовлетворяют даже минимальные нужды (питание, комуслуги, одежда, лекарства, не считая образования, отдыха и т.д.), а также работников бюжетных учреждений (школ, детсадов и т.д.), реальные доходы которых зачастую не дотягивают и до отмеченной черты. Получается, что в ряде случаев причиной коррупции становится социально-экономическая безысходность. В качестве примера сошлемся на опыт Швеции, занимающей лидирующие позиции в мире по отсутствию коррупции, экономической свободе и развитию бизнеса. До середины XIX века Швеция являлась одной из наиболее коррумпированных стран Европы. Следствием модернизации этого государства стал комплекс мер, нацеленных на устранение меркантилизма. С тех пор государственное регулирование касалось больше домашних хозяйств, чем фирм, и было основано на стимулах (через налоги, льготы и субсидии), нежели на запретах и разрешениях. Был открыт доступ к внутренним государственным документам и создана независимая и эффективная система правосудия. Одновременно шведский парламент и правительство установили высокие этические стандарты для администраторов и стали добиваться их исполнения. Спустя всего несколько лет честность стала социальной нормой среди бюрократии. Зарплаты высокопоставленных чиновников поначалу превышали заработки рабочих в 12—15 раз, однако с течением времени эта разница снизилась до двукратной. На сегодняшний день Швеция имеет один из самых низких уровней коррупции в мире. Виды коррупционной деятельности Коррупция как феномен, парализующий все системы жизнедеятельности государства, имеет огромное количество разновидностей, начиная от предательства национальных интересов в угоду другому государству, заканчивая банальными поборами школьников и их родителей в школах. И поскольку рамки данного исследования ограничены, имеет смысл сфокусировать внимание на наиболее прибыльных, соответственно наиболее ущербных в масштабах отдельного государства видах коррупционной деятельности: государственные закупки, налоговые льготы, продажа сырьевых товаров по ценам ниже рыночных, продажа государственных активов, в особенности приватизация госпредприятий, предоставление монопольной власти определённому виду коммерческой (в особенности экспортно-импортной) деятельности, лицензионная и контрольно-ревизионная деятельность, контроль над теневой экономикой и нелегальным бизнесом (вымогательство, защита от преследования, уничтожение конкурентов и т. д.), назначение на ответственные посты в органах власти. Остановимся на некоторых из них... Расул Жумалы Продолжение следует