Миф о «бедных» кочевниках - Новости общества

Почему миф о бедности кочевников продолжать существовать в советский период и поддерживался большевиками? Потому что он позволял «объяснять» то бедственное положение казахов, в котором оказались казахи в 1930-ые гг. Как на самом деле жили кочевники-казахи до насильственной седентеризации, проведенной большевиками, и до «цивилизаторского» воздействия царской колонизации?

Новости по теме

Весь XIX век представители колониальной администрации говорили о необходимости развития в Степи землепашества, якобы «дающаго более верное пропитание» и для «обеспечения существования кочевников». Но большинство «реформаторов» странным образом не замечали того факта, что казахи обеспечивали себя скотоводством так, как было недоступно оседлым крестьянам в крепостнической и посткрепостнической России. В не меньшей степени подобный достаток был недоступен рабочим промышленных предприятий в индустриально развитой Англии. Но колонизаторы продолжали распространять миф о том, что оседлость и земледелие принесут кочевникам якобы недоступное им материальное благополучие и обеспечат куском хлеба (!), который степняки традиционно не употребляли в пищу. Казахи питались мясом и молочными продуктами.

В 1930-ые гг. в Степь стали прибывать раскулаченные (иногда за наличие всего 2-3 коров), в конце 1930-х и 1940-ые гг. – депортированные народы. Они впервые увидели казахов, и мы были нищими, разоренными, не имели скота, земли, жили в юртах, покрытых старыми, прохудившимися кошмами. Вновь пребывающим рассказывали о нищих кочевниках (раньше живших разбоем), которым советская власть дала защиту и благополучие. Так ли это?

Всё богатство в Степи давал именно скот. Скотоводство позволяло полностью обеспечивать себя не только разнообразными мясными и молочными продуктами, но и одеждой, обувью, кошмами для юрт, коврами, мылом и мн.др. Доход скотоводы получали от продажи скота, кож, шерсти, шкур, мехов, масла. Сбыт излишков осуществлялся в промышленных масштабах. А.И. Левшин отмечал, что в 20-ые гг. XIX в. только у сибирских казахов ежегодно русскими купцами скупалось 3 млн баранов,150 тыс. лошадей, 100 тыс. быков на сумму 8 млн руб. серебром. И еще: тысячи верблюдов, тысячи тонн кожи, овчины, мерлушки, кошмы, ковры и др. Скота казахи пригоняли так много, что в 1837 году в Оренбурге работало уже 59 кожевенных заводов, получающих сырье из Степи.

Сколько скота имел скотовод? Вот – минимум, необходимый для кочевания: «Для ведения круглогодичного кочевого образа жизни был необходим определенный лимит скота, это примерно 100-150 овец либо 25 лошадей, 15-20 верблюдов... Бедные хозяйства не имели возможности вести чисто скотоводческое хозяйство, например, из-за отсутствия достаточного количества верблюдов и лошадей как вьючных животных, а также из-за недостаточного количества овец – главного вида скота у казахов-кочевников, кочевничество утрачивало смысл» (Орынбаева Г. У. Особенности кочевого и полукочевого хозяйства казахов аридных зон (80-е гг. XIX-начало ХХ в.). Т.е. основанная масса казахов, продолжающая кочевать 1930-х гг., имела, как минимум, этот лимит. Богатые хозяйства насчитывали несколько сотен или тысяч голов разного вида скота.

Я.П. Гавердовский, Е.К. Мейсндорф, А.И. Левшин отмечали, что занятие земледелием считалось у казахов признаком крайней бедности. Это наблюдение подтверждалось тем фактом, что к землепашеству или в наем к линейному казачеству обращались те, кто остался без скота и не мог кочевать. В их числе оказывались те, кто лишился своих пастбищ в результате переселенческой политики и отбора у них родовых земель.

Дополнительной статьей дохода для казахов становилась охота на лис (в среднем ежегодно 100 шкур продавала каждая юрта), диких лошадей – куланов (кожа шла в Ташкент на сабы, саквояжи, обувь), архаров, сурков, корсаков, лисиц, волков, шкуры которых в большом количестве поставлялись на меновые дворы при линиях, ярмарки, скупались прибывающими в Степь купцами. Казахи имели возможность постоянно и без дополнительных затрат обновлять меховую и шерстяную одежду, кожаную обувь, кошму для юрт.

Спрос со стороны российских купцов обусловил увеличение производства изделий из продуктов скотоводства: осуществлялась выделка бараньих, конских и козьих шкур, изготавливались кошмы и арканы, козий пух в больших объемах скупался оренбургскими купцами. Во второй половине XIX века русские купцы и промышленники стали основывать в Степи предприятия по первичной переработке изделий скотоводства: шерстомойки, салотопленные, свечные, овчинные, кишечные, маслобойные, клееварочные, кожевенные заводы.

Например, маслоделательное производство только одного Петропавловска поставляло масло в Петербург, Москву, Ригу, Ревель, Одессу, Самару, Владивосток. С конца XIX в., масло (до 200 тыс. пудов) из Петропавловска отправлялось в Англию, Францию, Германию, Данию. До 1914 г. Петропавловск сохранял первенство среди городов Западной Сибири и Казахстана по поставкам масла за границу. В больших объемах продукты животноводства через порты Либаву и Ревель отправлялись в Вену (овчина), Париж и Бостон (козлина). Через Одессу - меховые продукты в Турцию. Через Самару кишки экспортировались в Берлин и Гамбург.

В 1870-1880-ые гг. открываются производства по переработке продуктов животноводства в Семиреченской области. Российские купцы разных гильдий делали капиталы в Степи так стремительно, словно сидели на золотой жиле.

Об «эффективности» насаждаемого в Степи земледелия и способности казачества и переселенцев выращивать хлеб в аридной зоне уже было сказано. Что касается эффективности скотоводства, то для тех, кто жил в Степи, этот вопрос не вызывал сомнений. «Во второй половине XVIII века у сибирских казаков (казачество. – М.А.) сложилась определенная система хозяйствования – они находили более прибыльным заниматься скотоводством и вести мелкую меновую торговлю с кочевниками, приезжавшими на линии, чем заводить в своем хозяйстве хлебопашество» (Шевченко С.В. Развитие земледелия среди казахов Западной Сибири в первой четверти XIX века).

А. Макшеев, путешествуя в начале 50-х годов XIX в., отмечал: «Мысль генерала Обручева об устройстве в степи русских земледельческих поселений оказалась несостоятельною... Ошибка генерала Обручева заключалась не в устройстве поселений, а в том, что он непременно хотел им придать характер земледельческий, и вследствие этого заставлял поселенцев волею-неволею тратить труды и время на бесплодную обработку земли и отвлекал их от других занятий». Еще: «В 1850 году, во избежание потери от язвы, Оренбургские поселенцы отправили свой скот на летния кочевки киргиз... Звероловством и особенно охотою на кабанов занимаются поселенцы Уральскаго и Оренбургскаго укрепления и Карабутакскаго форта. Кабанина обезпечивала мясное довольствие не только поселенцев, но отчасти и гарнизонов укреплений... Мелочная торговля дает им хорошие барыши и из земледельцев они естественно стремятся обратиться мало по-малу в мелких промышленников, в торговцев, в горожан» (Макшеев А. Путешествие по Киргизским степям и Туркестанскому краю. - СПб.: Военная Типография, 1896).

Казачество богатело в Степи, но не земледелием, а скотоводством. «В 1876 г. 81 % казаков жил богато или средне. Богатое хозяйство имело до 260 голов скота, среднее – около 100». (Акишев А.А. Инсебаев Т.А., Азербаев А.Д., Дауенов Е.Н., Сметова А.Т. Очерки колонизации Павлодарского Прииртышья царской Россией. – Павлодар: Изд-во «Кереку», 2008).

В хозяйственной деятельности казачества преобладало скотоводство, причем у казахов заимствовались методы табунного содержания как наиболее эффективные. Кроме того, перенимались способы заготовки местных видов топлива, использование саманного кирпича для строений и т.д. Старшие чины заводили табуны, нанимая табунищками казахов. Младшие чины промышляли грабежом (угоняя табуны), особенно в неспокойные годы.

Для сравнения рассмотрим, как жили рабочие в развитой промышленной Англии и крестьяне посткрепостнической России в том же XIX веке. По данной теме как научная, так и художественная литература представлена в достаточном количестве. Остановимся на нескольких примерах.

В произведениях Б. Дизраэли «Две нации», Ч. Диккенс «Оливер Твист» и мн.др. повествуется о жизни фабричных рабочих и рудокопах, о городских трущобах и работных домах, об эксплуатации женского и детского труда. По биографиям известных англичан мы знаем о безрадостном и почти нищенском существовании даже представителей среднего сословия, ужасах проживания и обучения в частных школах (судьба сестер Бронте и др.), высокой смертности и т.д.

К середине XIX в. Англия превратилась в страну городов и рабочих поселков, где проживало более 50% населения Англии. Стивен Дэвис в статье «Урбанизация как спонтанный порядок» пишет: «…к 1851 году она могла по праву считаться первым в мире урбанизированным обществом». Промышленно развитая страна, имперская держава Англия не могла справиться с бедностью. На фоне быстрого обогащения буржуазии росло обнищание основной массы англичан.

Чикалова И.Р. приводит описание 1851 г.: «Как, например, живет рабочий народ в Манчестере? Рабочие, занятые на хлопчатобумажных фабриках, встают в 5 часов утра, работают на фабрике с 6 до 8 часов, потом... пьют жидкий чай или кофе с небольшим количеством хлеба... и вновь работают до 12 часов, когда дается часовой перерыв на обед, состоящий обычно из вареного картофеля у тех, кто получает низшую заработную плату... Те, кто получает высшую заработную плату, присоединяют к этому мясо — по крайней мере, три раза в неделю. По окончании обеда они вновь работают на фабрике до 7 часов вечера или позже, затем вновь пьют чай, часто с примесью спирта и с небольшим количеством хлеба. А некоторые второй раз едят вечером картофель или овсянку... Питающееся таким образом население живет скученной массой в домах, отделенных узкими, немощеными, зараженными улицами, в атмосфере, пропитанной дымом и испарением большого мануфактурного города. А в мастерских они работают в течение 12 часов в день в расслабляющей, разгоряченной атмосфере, часто насыщенной пылью от хлопка, с нечистым воздухом от постоянного дыхания или от других причин... Домашним хозяйством рабочие пренебрегают, домашний уют им неизвестен..., помещения грязны, неуютные, непроветривающиеся, сырые...». Еще: «В знаменитом морском порте Ливерпуле, прославленном по всему свету за величину и богатство, «от 35 до 40 тысяч населения живет ниже уровня почвы — в погребах, не имеющих вовсе стока...» (Чикалова И.Р. У истоков социальной политики государств Западной Европы. – Журнал исследований социальной политики. - Т. 4. - № 4).

Только в начале ХХ века в США, Англии, Германии и Франции хлеб постепенно вытесняется ставшими доступными большинству населения мясными и молочными продуктами, т.е. теми, которыми традиционно питались кочевники.

На фабриках Англии в 1820-1840 гг. рабочий день длился 12-13 часов (одинаково для мужчин, женщин и детей), плюс 1 час на обед, по 30 минут на завтрак и ужин; практиковалось широкое применение низкооплачиваемого женского, подросткового и даже детского труда (нередко до 70% от числа всех занятых). Закон 1867 г. сократил рабочий день детей 13-18 лет до 10,5 часов, в субботу – 7,5 часов. Позже английский рабочий трудился 12 часов, затем время сократилось до 10 часов, и только в 1880 г. было выдвинуто требование о 8-часовом рабочем дне.

В Англии в середине XIX века насчитывалось около 3 млн. человек, живших в нищете или не имевших никакого дохода. О жизни пауперов: «Англия второй половины XIX в. прятала в своих грязных закоулках и темных кварталах значительную часть населения… Жилыми помещениями здесь могли стать самые разные места обитания: полуразрушенные дома, жилые подвалы, старые ветхие коттеджи… Во время наводнений доверху затапливало нижние этажи. Долгое время запах не выветривался из-за отсутствия вентиляции… Улицы здесь грязные и узенькие. Самым отвратительным зрелищем являлось наличие мусора и животных останков во дворах. Количество проживающих в каждой комнате трущобного здания превышало любые нормы… Жители дома спали все вместе, - так было проще согреться, да и кроватей не было. Отсутствовала мебель… Статистика, которую приводит Дионео, показывает, что лишь 2,8 % беднейших семей имели хорошее здоровье… Все члены семьи могли ходить в одной одежде. Одежда выглядела ужасающе: лохмотья, заплаты из сукна или мешковины и босые ноги. Вши, клещи и различного рода инфекции передавались каждому, кто надевал на себя вещь. К тому же отсутствовал такой материал, как полотно и шерсть. Вместо них – хлопчатобумажные ткани, которые не могли согреть… Нищета вынуждает людей зарабатывать на жизнь разными способами: женщины занимаются проституцией, мужчины воруют. Дети такого общества – обуза для своих несчастных родителей. С раннего детства им приходится выживать в жестоком мире разврата, антисанитарии, холода и голода» (Андрианова В.А., Рокина Г.В. «Плохая Англия» - оборотная сторона викторианского общества второй половины XIX века/ Вестник Марийского гос. ун-та. – Серия «Исторические науки. Юридические науки». – 2017. - № 3 (11)).

В период с 1800 по 1870 гг. из Англии эмигрировало около 10 млн. англичан и ирландцев.

О горьком, обездоленном положении российского крестьянства (80 % населения России) писали многие русские классики (Л. Толстой, А. Блок и др.), иностранцы, путешествующие или проживающие в России (например, Энгельгардт А. Н. Из деревни: 12 писем 1872-1887 гг. - М.: Наука, 1999). Положение народа оставалось предметом жарких дискуссий долгие десятилетия.

Обратимся к статье Безгина В.: «Состав крестьянской пищи определялся натуральным характером его хозяйства, покупные яства были редкостью. Она отличалась простотой, ещё её называли грубой, так как требовала минимум времени на приготовление. Огромный объём работы по хозяйству не оставлял стряпухе времени на готовку разносолов и обыденная пища отличалась однообразием. Только в праздничные дни, когда у хозяйки было достаточно времени, на столе появлялись иные блюда… В Орловской губернии повседневную пищу как богатых, так и бедных крестьян составляло «варево» (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья приправлялись свиным салом или «затолокой» (внутренним свиным жиром), по постным дням – конопляным маслом. В Петровский пост орловские крестьяне ели «муру» или тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что её лучше приправляли, то же самое «варево» готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие храмовые праздники крестьяне варили студень, холодец из ног и потрохов.

Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. По наблюдениям Н. Бржевского, пища крестьян, в количественном и качественном отношении, не удовлетворяла основные потребности организма. «Молоко, коровье масло, творог, мясо, – писал он, – все продукты, богатые белковыми веществами, появляются на крестьянском столе в исключительных случаях – на свадьбах, в престольные праздники. Хроническое недоедание – обычное явление в крестьянской семье». Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. В «Статистическом очерке хозяйственного положения крестьян Орловской и Тульской губерний» (1902) М. Кашкаров отмечал, что «пшеничная мука никогда не встречается в обиходе крестьянина, разве лишь в привозимых из города гостинцах, в виде булок»… Из круп, употребляемых в пищу в Тамбовской губернии, наиболее распространено было просо. Из неё варили кашу кулеш, когда в кашу добавляли свиное сало. Постные щи заправляли растительным маслом, а скоромные щи забеливали молоком или сметаной. Основными овощами, употребляемыми в пищу, здесь являлись капуста и картофель. Морковь, свеклу и другие корнеплоды до революции в селе выращивали мало. Огурцы появились на огородах тамбовских крестьян лишь в советское время. Еще позже, в 1930-е годы, на огородах стали выращивать помидоры... Повседневным напитком у крестьян была вода, в летнюю пору готовили квас. В конце XIX века в сёлах черноземного края чаепитие распространено не было, если чай и употребляли, то во время болезни, заваривая его в глиняном горшке в печи (Безгин В. Традиции крестьянского быта конца XIX-начала ХХ веков (пища, жилище, одежда)/ Вестник Тамбовского ГТУ. - 2005. - № 4).

Меньшиков М.О. в статье 1909 г. «Молодежь и армия» писал: «Обращаю внимание читателя на весьма замечательную статью полковника князя Багратиона в № 11 "Вестника Русской Конницы". "С каждым годом армия русская, - говорит князь, - становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы... Хилая молодежь угрожает завалить собою военные лазареты. Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возраст, - вот причины физического истощения... Устои семьи пошатнулись, молодежь потянулась на фабрики. Нынче парень с 14 лет и раньше уже не знает родной семьи; он ведет кочевой образ жизни по ночлежкам и трактирам около заводов. От худо кормленных и плохо работающих, недоедающих и перепивающих мужиков нельзя ждать здорового потомства».

Карякин В.Ф. в статье «Повседневная культура второй половины 19 века» пишет: «Корреспонденты Этнографического бюро так описывали внутреннюю обстановку домов бедных и зажиточных семей: «Обстановка семьи бедного крестьянина – это тесная ветхая лачужка вместо дома, да хлевишко, в котором есть одна лишь коровенка и три – четыре овцы. Бани, амбара и овина нет. У зажиточного всегда новая просторная изба, несколько теплых хлевов, в которых помещаются 2-3 лошади, три-четыре коровы, два-три теленка, два десятка овец, свиньи и куры. Есть баня и амбар… Русские крестьяне были весьма непритязательными в домашнем обиходе. Постороннего человека, прежде всего, поражал аскетизм внутреннего убранства. Крестьянская изба конца XIX в. мало чем отличалась от сельского жилища века предыдущего. Большую часть комнаты занимала печь, служащая, как для обогрева, так и для приготовления пищи. Во многих семьях они заменяли баню. Большинство крестьянских изб топились «по-черному».

Иная мебель практически отсутствовала. Не во всех семьях имелись скамейки и табуретки. Спали обычно зимой на печах, летом на полатьях. Чтобы было не так жестко, стелили солому, которую накрывали дерюгой. Солома служили универсальным покрытием для пола в крестьянской избе. На нее члены семьи отправляли свои естественные надобности, и ее, по мере загрязнения, периодически меняли… Постоянные работы по хозяйству и в поле практически не оставляли крестьянкам времени для поддержания чистоты в домах. В лучшем случае раз в день из избы выметали сор. Полы в домах мыли не чаще 2-3 в год, обычно к престольному празднику, Пасхе и Рождеству».

Не сумев накормить свой собственный народ, колонизаторы решили, что смогут поднять благосостояние казахов, которые не только обеспечивали себя всем необходимым, но и поставляли излишки на продажу; которые носили шерстяные вещи, одевались в меха и кожу; которые питались мясными и молочными продуктами, что в развитой Европе было признаком достатка.

Дело вовсе не в земледелии, эффективность которого не была достигнута в самой России и никогда не дотягивала до европейских показателей. Истинная цель риторики об обеспечении благополучия казахов – прикрепление их к небольшому клочку земли с последующим захватом в государственную казну всех территорий казахских родов. Кроме того, именно закрепощение казахов позволило бы царской администрации завершить колонизацию Степи. У Н.Г. Казнакова находим: «…сделанными ими успехи в гражданственности ничтожны…. Доколе киргизы будут одиноко совершать в пустынных пространствах степей огромные орбиты своих кочевок, вдали от русского населения, они останутся верноподданными лишь по названию и будут числиться русскими только по переписям...».

В 1911 году в Санкт-петербургской газете «В мире мусульманства» А. Бокейханов писал о Степном Положении 1868 г.: «Законъ этотъ… спроектированъ былъ келейнымъ образомъ въ петербургскихъ канцеляріяхъ и получилъ утвержденіе не только безъ согласія этого, считавшаго дотоле себя полновластнымъ хозяиномъ своихъ земель, народа, но и безъ предварительнаго выслушанія его представителей. Обезземеливъ весь казахскій народъ, законъ этотъ предрешилъ судьбу казахскаго скотоводческаго хозяйства, а вместе съ темъ поставилъ на карту и самое существованіе несколькихъ милліоновъ нашихъ сородичей». А. Бокейханов предостерегал от поспешного перехода кочевых аулов к оседлости, и предупреждал, чтобы казахи не закрепляли определенное количество десятин за своим хозяйством, потому что все остальные земли отойдут в госсобственность.

Чем больше земли отбиралось в пользу переселенцев и казачества, тем больше появлялось обедневших кочевников. Осевшие и занявшиеся землепашеством казахи никогда не достигали достатка равного достатку скотоводов. Раимжан Марсеков в статье 1912 г. «Как казаху остаться хозяином своей земли?» пишет: «…Если бросить взгляд на последние 15-20 лет, то видим, что казахи очень много лишились своих земель, причем лишились самых лучших земель и пастбищ, а сами все теснее смыкаются на неудобьях и бросовых землях».

Что давало колониальным властям оседание казахов? «Освобождение» родовых земель, отторгаемых в государственный фонд, что позволяло потом выделять ее переселенцам, продавать российским помещикам, отдавать в качестве вознаграждения за верную службу царю. Отбор пастбищ у казахов – это лишение их средства производства, поскольку земля и скот – залог богатства и независимости в Степи.

(Продолжение следует)

Оставить комментарий

Правительство Аскара Мамина решило: Казахстану культура не нужна

Редакция Exclusive

Новости по теме

Европейская культура – для аристократии, культура кочевников – для всего народа

Комплекс жертвы формирует у казахов роль жертвы

Легенды и тайны «поднятой целины»

«Подарки» СССР, от которых казахи не могли отказаться

Кем и для кого строились города в Казахстане?

Правда о том, кто на самом деле поднимал казахам промышленность

Парламент Казахстана: выбор, которого нет

Почему в степи не существовало проституции

Оклеветанная барымта - институт медиации кочевников

Как избираемые народом бии превратились в назначаемых судей

Миф о казахском бае: эксплуататор или защитник интересов народа?

Мифы о происхождении сибирского казачества

Мифы о том, как русские казахов земледелию научили

Номадизм, как социальная сеть XXI века

Нам следует гордиться своим номадизмом

Как и зачем СССР создавал «продажную» литературу

История Казахстана написана Россией

Казахстан – все еще культурная колония России

«Коллективное недомогание» Казахстана

Казахи: антология уничтожения идентичности

Общество

События дня

Самое читаемое

Актуальное

Подписаться на новости: