, 
Как правительство довело бизнес до митинга
4 июля в Алматы впервые предприниматели страны выйдут на одобренный митинг. Пойти на этот беспрецедентный шаг их заставило правительство, введя утильсбор на авто и сельхозтехнику. Однако последней каплей стало введение утильсбор на кабель. Бизнес считает этот шаг не только антиконституционным, но и противоречащим ратифицированным международным договорам.
Вообще, противостояние предпринимателей с властью становятся трендом. Конфликты в Восточном и Северном Казахстане, Степногорске, а теперь и в Алматы – это явления одного порядка, отражающие системный сбой в диалоге между властью и бизнесом как на центральном, так и региональном уровне. Нацпалата, созданная как раз для решения таких вопросов, не справляется со своими задачами. И это логично, поскольку она содержится на взносы крупных компаний, чьи интересы слишком часто противоречат интересам малого и среднего бизнеса. А введение пресловутого утильсбора стало спусковым крючком для обострения ситуации. Власть спасает только разобщенность бизнес-сообщества, но и это может стать только делом времени. К тому же, на этот раз бизнес поддерживает население, которое платит за «заботу» правительства из своего кошелька.
Какими бы не были благие намерения для ввода утильсбора, прошедшие пять лет показали, что растущая инфляция не столько имеет объективные причины, сколько вполне искусственную природу. Факты – вещь упрямая. За прошедшие годы после этой добровольно-принудительной меры в Казахстане ежегодное пополнение парка авто упало от 300-400 тыс. машин до 80-100 тыс. авто в среднем в год, в обратной пропорции выросли цены - средние легковые автомобили теперь стоят от 8-10 млн. тенге, а автобусы начинаются от 20 млн. тенге и выше. На 25-30 процентов выросли цены и на сельхозтехнику, что немедленно сказалось на стоимости сельхозпродукции. И все это явно не способствует оздоровлению экологии. Скорее, наоборот.
Нам могут возразить, что эта цена, которую мы должны заплатить за развитие отечественного автопрома. Но и это, увы, не так – максимум, что мы имеем, это только сборка и покраска авто. Производителя, который бы на постоянной основе штамповал детали кузова, варил их, красил в несколько этапов (как полагается) и собирал автомобиль, так и нет. То же самое касается сельхозтехники. Белорусские и российские комбайны заезжают на заводы практически на своих колесах, а маленькие цеха покраски на заводах показывают лишь для формальности. Ни о какой технологичной покраске речи идет. Тому свидетельство многочисленные видео материалы в сети и слова очевидцев прибытия такой техники на «заводы». Подробности.
Второй аргумент о размере - утилизационный сбор, взимаемый за ввоз автотранспорта, в зависимости от объема двигателя и типа автотранспорта составляет от 416 000 тенге до 5 700 000 тенге. Для сравнения в странах Европы утилизационный сбор на авто находится в пределах 100 000 тенге и является компенсацией убытков по переработке, а утилизационный сбор на сельхозтехнику отсутствует в принципе.
И наконец, вопрос по теперь уже печально знаменитому оператору – РОП. Предприниматели задают вполне резонный вопрос – почему дополнительный налог государства они должны платить частной компании, которая, к тому же совершенно непрозрачно распределяет эти ресурсы?
Однако, «вишенкой на торте» стало введение утильсбора на кабель, который Россия, на чей опыт принято ссылаться, отменила, признав абсурдным. В нашем случае оно еще и не очень законно, поскольку чиновники разработали Анализ Регуляторного Воздействия (АРВ), который, по идее, должен был обосновать введение утильбора на кабель, а заодно просчитать его влияние на экономику страны. Но здесь проявилось уже гораздо больше нестыковок.
Во-первых, АРВ базируется на ложном утверждении, что в Казахстане много кабельных отходов, загрязняющих окружающую среду. Во-вторых, оказывается, сейчас изоляцию с кабеля снимают методом отжига, что также плохо для экологии. Но в реальности то, что кабеля нет в мусоре, знают все, кто представляет себе конструкцию кабеля (жила из меди или алюминия – это ценный товар). Сегодня достаточно вбить в поисковике слова «кабельный сдир» и можно увидеть объявления о его скупке. Кроме этого, в РК есть компании, которые снимают изоляцию механическим способом с помощью специальных станков. И наконец, судя по принятым «через колено» правилам стимулирования производства кабельно-проводниковой продукции, то там явно прослеживаются определенные интересы.
Еще один шаг узаконения утильсбора на кабель – это его введение в Экологический Кодекс РК в абсолютно той редакции, которую предложил МИИР и Минэкологии. А недавно эти ведомства утвердили ставку утильсбора, привязанную к цене! Как стоимость товара может влиять на затраты по утилизации?! Трудности с администрированием утильсбора, зависящего от цены, прогнозировались и самим РОПом. При разных ценах на один и тот же товар ставка платежа также будет разной, что создает неравные условия и противоречит Предпринимательскому Кодексу РК.
Методика расчета ставки представляет из себя только одну формулу:
Утильбсор = Стоимость х 0,05! Как рассчитан этот коэффициент: просто взят с потолка? Почему 5%, а не 50? Как вообще два министра могут своим приказом утверждать ставку платежа, который, по своей сути, является налогом?! Зачем этот сбор назвали утильсбором, и зачем платить его в РОП, если РОП утилизировать ничего не будет?! Где обещанные заводы по утилизации кабеля с новыми рабочими местами? Почему Правительство поверило на слово лоббистам, что те не будут поднимать цену? Что из этого выйдет, легко предположить на опыте авто и сельхозтехники. На чьи плечи лягут повышенные цены на кабель, и как они отразятся на ценах на жилье и тарифы на электроэнергию, догадаться также нетрудно.
Все это стало поводом для подачи заявки о проведении митинга. При этом, предприниматели подчеркивают, что согласны платить налоги, но только в разумных пределах, на законном основании, без подмены понятий, и при финансовой прозрачности процесса. Что же, эти требования выглядят вполне разумными. Тем более, что наш бизнес известен своей склонностью к компромиссам и до сих пор уклонялся от публичной полемики, а уж тем более такой радикальной формы как митинги. Почему правительство «подставляется» в интересах частной компании и защищает ее интересы, и при этом идет на конфликт с тысячами мелких компаний? Не проще ли принять «соломоново решение», которое позволит сохранить лицо и той, и другой стороне и отложить меру на пару-тройку лет, как это часто практикует правительство при чувствительных вопросах?
И наконец, это тот случай, когда интересы бизнес-сообщества и населения совпадают – за «принципиальность» правительства расплачивается каждый из нас. На фоне угрожающего роста цен — это теперь проблема не только отношений бизнеса и власти, но и роста и без того растущего социального напряжения.
