Можем ли мы позволить себе двойное гражданство?

Вопрос идентичности становится предметом широких общественных и научных дискуссий не только в обществах, переживающих переходный или постколониальный период, но в развитых демократических странах.

Новости по теме

Его актуальность обусловлена тем, что он пронизывает многие проблемы: экономику, политику, социальную защиту, ценностные ориентиры, миграцию, гражданство и многое другое. Представление о нации и ее самопозиционирование выступают гарантией формирования чувства принадлежности к политическому сообществу, каковым является страна.

Проблема идентичности в начале XXI в. вышла далеко за круг вопросов, характерных для второй половины ХХ в., и охватывает уже не только те категории людей, которые считались маргинализованными (афроамериканцев, женщин, иммигрантов, квир-сообщества, беженцев и др.). Сегодня речь идет о защите традиционной национальной идентичности, в т.ч. этнической, религиозной, культурной, ценностной.

От плюрализма, либерализма, индивидуализма общества делают шаг навстречу социальным связям и общим ценностям. При этом, важно учитывать те условия, в которых он происходит, особенно если речь идет о народе, который проживает постколониальный и одновременно посттоталитарный период своей истории. Следует помнить, что идентичность - это не состояние, а процесс со многими слагаемыми и, следовательно, подвергаясь воздействию, она может быть не только деформирована, но и восстановлена, возрождена и реабилитирована.

Казахская идентичность в определенный период формировалась в сложной ситуации, сопряженной с уничтожением традиционного образа жизни и ценностей народа, насилием и репрессиями, дискриминацией и уничижением культурного наследия. Внушение мысли об отсталости наших национальных ценностей и агрессивное уничтожение национальной идентичности в процессе создания «советского человека» обусловили нынешнее стремление осмыслить и вновь обрести собственную «самость». Процесс обращения «внутрь», поиска внутренних резервов и потенциала народа, восстановления собственной национальной идентичности только набирает обороты. И нам следует понять, почему это важно и насколько это будет способствовать развитию страны и гармоничному сосуществованию представленных в Казахстане этносов.

Следует отметить, что определенному воздействию была подвергнута не только идентичность казахов, но и этносов, проживающих в стране. Травмирующий опыт переселения (ссылка, заключение в лагеря, депортация), выживания в новой среде, отрыв от исторической родины, советская практика «стирания» национальных особенностей людей разных культур, их унификация ради создания «советского человека», не могла не сказаться на изменении их идентичности. Разумеется, проживание не на исторической родине, в смешанной или в иной доминирующей культурной среде способствует появлению определенных черт другой культуры. Во многих странах данный феномен уже как полвека стал предметом научных исследований с точки зрения формирования основы для консолидации общества.

Следует учесть тот факт, что проблема идентичности встает наиболее остро тогда, когда сообщество/социальная группа подвержена маргинализации. Власть, множа маргинальные группы, создает многие риски. По сути, в нашей стране почти каждая социальная группа (женщины, молодежь, жители аула, многодетные семьи, выпускники детдомов, люди с повышенными потребностями, бывшие осужденные и др.) в той или иной степени подвергается маргинализации. Они маркируют линии разлома общества, в то время как мы должны консолидировать страну и интегрировать в общество не только граждан страны, но и недавно получивших гражданство, иммигрантов и др.

Эти проблемы касаются не только Казахстана. «Сельские жители, составляющие становой хребет популистских движений не только в США, но и в Великобритании, Венгрии, Польше и других странах, полагают, что их традиционным ценностям угрожают космополитические городские элиты», - пишет Ф. Фукуяма.

Необходимо подчеркнуть, что номады избегали маргинализации или выпадение из общества, из своей социальной группы: аула, рода, народа (ср. изгнание как наказание, жатаки). Наоборот, включенность в широкую сеть становилось гарантией единства общества и индивидуального процветания. Фрагментируя общество из-за страха его консолидации против злоупотреблений чиновников и олигархов, нынешняя власть рискует очень многим, ставя под удар собственную состоятельность и будущее.

Ф. Фукуяма говорит об этих рисках, что: «Слабое чувство национальной идентичности давно является серьезной проблемой на Большом Ближнем Востоке, где Йемен и Ливия превратились в недееспособные государства... Другие развивающиеся страны более стабильны, однако по-прежнему сталкиваются с проблемами, обусловленными слабым чувством национальной идентичности… Крайним проявлением того, к чему может привести отсутствие чувства национальной идентичности, является распад государства и гражданская война…».

Он же отмечает, что национальная идентичность в Японии, Корее и Китае была хорошо развита задолго до их модернизации. Им не пришлось сталкиваться с этой проблемой проходя гражданские войны, оккупацию и политические расколы. Дело еще и в том, что внешние силы не пытались насильственно и тотально «стирать» их национальную идентичность, что и позволило сохранить ее. В случае с номадами можно с уверенностью говорить о том, что они не только обладали, но и осознавали свою идентичность и отличие от оседлого мира. Лишь насильственная седентаризация и культурная ассимиляция нарушили и, тем самым, заглушили национальную идентичность казахов. Тому свидетельство сохранение национальной идентичности казахов, проживающих в Китае (до недавнего времени) и Монголии.

Говоря о сохранности национальной идентичности в Японии и Китае, следует подчеркнуть, что она стала результатом продуманной и планомерно проводимой политики. Китай сегодня применяет одиозные меры по культурной ассимиляции представителей других этносов, близкие насильственным действиям большевиков по отношению к кочевникам. Что касается Японии, то дело не только в гомогенности японского общества, но и в том, что там «действует одна из наиболее жестких систем предоставления гражданства и натурализации из всех существующих в развитых демократиях» (оценка Ф. Фукуямы). Так, получение права на гражданство возможно лишь через натурализацию после проживания в стране в течение 5 лет, соблюдения законов Японии, знания японского языка и соответствие другим требованиям миграционной службы, которая имеет право продлить пятилетний испытательный срок проживания в стране, если сочтет, что человек полностью не интегрировался в японское общество. Двойное гражданство в Японии запрещено.

К слову, проблема двойного гражданства по мере роста уровня миграции становится актуальной для многих стран. Ф. Фукуяма пишет: «Но если относиться к национальной идентичности серьезно, то это (двойное гражданство) довольно сомнительная практика. Различные нации имеют различную идентичность и разные приоритеты, что может вызвать классический конфликт интересов. Наиболее очевидной проблемой является военная служба: если две страны, гражданином которых является человек, вступают в войну друг с другом, то его лояльность автоматически оказывается под сомнением... Но даже исключая подобные обстоятельства, двойное гражданство порождает серьезные политические проблемы». Гражданство не только определяет принадлежность к национальному сообществу, но дает право на вовлеченность в выборы представителей власти, в определение внутренней и внешней политики страны, реализацию ее интересов и целей. Отдавать эти права гражданам другого государства – верх легкомыслия и глупости, если не сказать предательство национальных интересов.

«В начале XXI в. в Европе развернулась острая дискуссия по вопросам гражданства, иммиграции и национальной идентичности, - отмечает Ф. Фукуяма. - …многие европейские страны начали пересматривать законы о гражданстве и основания, на которых иммигранты могут стать полноправными членами их обществ. Неспособность ассимилировать иммигрантов привела к тому, что многие европейские демократии ужесточили правила получения гражданства. … Кандидат на гражданство должен знать историю страны, понимать ее политические институты и демонстрировать определенный уровень владения государственным языком».

Нам тем более следует ужесточить требования к претендентам на получение казахского гражданства, исходя исключительно из собственных исторических, социальных обстоятельств, имеющихся материальных ресурсов, рабочих мест, потенциальных рисков, политической целесообразности и национальных интересов. В противном случае мы рискуем получить еще более фрагментированное общество, а намерение сформировать единую гражданскую нацию можно будет окончательно оставить.

Уже сегодня мы наблюдаем вопиющие факты, когда получившие казахское гражданство (при этом нередко сохраняя гражданство другой страны) не только не интегрируются в общество посредством языка, культуры, но и демонстрируют откровенное пренебрежение к стране пребывания. На каком основании эти люди становятся нашими соотечественниками? Что нас связывает? Ни общая история, ни культура и язык, ни общие ценности, ни любовь к стране. Но это вопрос даже не к ним, а к нашим властям, миграционным службам, уровню требований для получения гражданства Казахстана.

Мы до сих пор не знаем, сколько сотен тысяч человек получило гражданство другой страны, при этом продолжая незаконно сохранять казахский паспорт и пользоваться его правами и преимуществами. По сути, вопрос национальной безопасности мы отдали на откуп недобросовестным чиновникам и службам, которые не в состоянии решить эту важнейшую государственную проблему. В канун переписи населения этот вопрос должен быть проблематизирован на самом высоком уровне. Сможем ли мы, наконец, впервые за 30 лет независимости получить точные данные о населении страны?

Даже в мультикультурных странах вопрос национальной идентичности выходит на первый план. Послушаем Ф. Фукуяму: «Левые сторонники политики узкой идентичности утверждают, что суть американской идентичности составляет разнообразие идентичностей… Другие утверждают, что Соединенные Штаты слишком разнообразны, чтобы иметь национальную идентичность... Но разнообразие само по себе не может быть основой самобытности; это примерно то же самое, что сказать, что наша идентичность в том, чтобы не иметь идентичности; или, скорее, что мы должны привыкнуть к тому, что у нас нет ничего общего вовсе, и вместо этого подчеркивать свою узкую этническую или расовую идентичность». Он же предостерегает: «Обращение к еще более узким идентичностям угрожает дестабилизировать общественный диалог и коллективные действия во всем социуме. Эта дорога в конечном счете приведет к краху и развалу государства».

Национальная идентичность выполняет ряд важных функций, на которые обращает внимание Ф. Фукуяма. Он считает, что качество управления и низкий уровень коррупции зависят от того, чувствуют ли себя чиновники причастными к нации, готовы ли защищать интересы общества и ставят ли они общественное благо выше личного. Это самым непосредственным образом связано с экономическим развитием. Гордость за свою страну мотивирует работать на ее благо. Ученый считает, что «сильное чувство национальной идентичности в Японии, Южной Корее и Китае породило элиты, которые были сосредоточены на экономическом развитии своих стран, а не на личном обогащении, особенно в первые десятилетия быстрого экономического роста».

К важнейшим функциям национальной идентичности Ф. Фукуяма относит поддержание эффективных систем социальной защиты, которые призваны смягчать экономическое неравенство. «Сильные государства всеобщего благосостояния в Скандинавии опираются на не менее сильное чувство национальной идентичности. Напротив, в обществах, разделенных на замкнутые, обособленные, озабоченные только собственным благополучием социальные группы, эти группы, скорее всего, будут соперничать за ресурсы, и кто-то всегда окажется в проигрыше».

Следующая функция национальной идентичности заключается в наличии доверия между властью и народом, между различными социальными группами, а также между отдельными людьми. Это снимает напряжение в обществе, сокращает конфликтность, расширяет экономические связи и вовлекает граждан в политические процессы. Все это составляющие доверия, основанного на социальном капитале, т.е. способности сотрудничать с другими людьми благодаря наличию неформальных норм и общих ценностей. Они представляются не менее значимыми, чем законы страны. Законы защищают права и наделяют обязанностями членов общества, а общие ценности и основанная на них идентичность способствуют единству этого общества.

Безусловно, существует индивидуальная идентичность, основанная на этничности, религии, языке, гендере, политических взглядах и др. Гражданская (национальная) идентичность основана на субъективном переживании человеком своего внутреннего единства с широким социальным окружением. Его отсутствие рождает чувство отстраненности, вытеснения, что самым негативным образом сказывается на обществе в целом.

Ф. Фукуяма отмечает: «Идентичность может быть закреплена в официальных законах и учреждениях, определяющих, как преподавать историю страны в школах или какой язык будет официальным национальным языком. Однако национальная идентичность распространяется и на сферу культуры и ценностей. Она состоит из историй, которые люди рассказывают о себе: откуда они пришли, какие праздники празднуют, что хранится в их общей исторической памяти, что нужно, чтобы стать подлинным членом общества».

Мы все еще не прошли закономерный, как показывает история и опыт других стран, процесс восстановления национальной идентичности, а также формирования общей гражданской идентичности.

Не теряя индивидуальное, присущее отдельным этносам, представленным в Казахстане, мы должны опираться на то общее, что есть в наших культурах, истории, ценностях. Предупреждая возможные опасения наших соотечественников том, что они рискуют быть ассимилированы, следует подчеркнуть, что казахи не только далеки от намерения ассимилировать другие этносы, но и, напротив, имея негативный опыт угрозы потери своей идентичности культуры, понимают важность для всякого человека его этнической составляющей. Наименование граждан страны разной этнической принадлежности «казахами» вовсе не подразумевает их причисления к казахскому этносу, что невозможно и в силу специфики структуры казахской нации. И потому речь идет лишь об обозначении национального (странового) гражданства, без посягательств на этническую принадлежность человека. Более того, номады, в отличие от оседлых сообществ, традиционно толерантно относятся к разности культур и привыкли взаимодействовать с разными этносами. Это – одна из черт национально-цивилизационного кода казахов. Наконец, этническое разнообразие есть сильная сторона государства, если оно не несет угрозы раскола.

Объединяющими факторами национальной идентичности граждан Казахстана должны выступать казахский язык и общие этические нормы. Языки разных этносов, проживающих в Казахстане, являются государственными и в полной мере развиваются на их исторических родинах. И потому консолидирующая роль казахского языка в нашей стране не может вызвать вопросов и сомнений.

Любое государство вправе ожидать от граждан страны разделения ее ценностей и защиту ее интересов. И это – важный предмет должной общественной дискуссии, тем более важный, что власть избегает его актуализации. Но нам, гражданам страны, ничто не мешает самим определять те ценности, которые объединяют нас вне зависимости от национальности, возраста, финансового положения, политических пристрастий и пр.

К сожалению, недостаточное знание некоторыми нашими соотечественниками и, подозреваю, чиновниками национально-цивилизационных идентификационных признаков казахов есть следствие сохранения колониальных и советских стереотипов. Беда в том, что не знающие мировоззрение и ценности номадов при упоминании их традиционных ценностей неизменно представляют кочевье, коня и юрту. Для подобной идентификации, конечно, достаточно примитивных знаний, но за материальным выражением остается неведомым духовное наследие номадов: философия, ценности, идеология. Разберемся в этом и увидим, есть ли точки пересечения, способные объединить и приверженцев традиционных ценностей, и сторонников западной демократии, и космополитов.

(Продолжение следует).

Оставить комментарий

В Казахстане появился закон, который защитит человека от государства?

Мерей Сугирбаева

Новости по теме

Волна беженцев: Европа расплачивается за свои забытые преступления

Казахам пора перестать примерять чужие наряды

Казахи потеряли слишком много времени – нам нужен реванш

Государство превратилось в бизнес-корпорацию небольшого числа лиц.

У Казахстана есть шанс решить проблемы, копившиеся годами

Качество наших элит не позволит достичь успеха

Существующая политическая система не соответствует идентичности казахов

Номадический ренессанс вместо столкновения цивилизаций

Метамодерн: героями становятся те, кто не боится быть самим собой

СССР- наши дни: хроника рождения безальтернативных выборов

История казахов - это коллективная травма, которую надо принять

Между модерном и постмодерном: усталость

Общество потребления и кредитная кабала

Наши города – это зеркало социальной сегрегации общества

За 30 лет Казахстан так и не нашел своего место в мировой глобальной цепи

Потеря связи между информацией и реальностью привела общество к апатии

Общество

События дня

Самое читаемое

Актуальное

Подписаться на новости: