Жания Аубакирова: «Иманбек не нуждается в защите от Розы»

Народная артистка Казахстана, пианистка Жания Аубакирова о Иманбеке, Розе Рымбаевой, Димаше и роли случая в успехе в интервью exclusive.kz.

– С чем вы связываете такую бурную и неоднозначную реакцию на высказывание Розы Рымбаевой по поводу успеха Иманбека?

– Я думаю это обычная, уже повторяющаяся история. Стоит только известному человеку сказать действительно то, что он думает, а не то, что хотят от него услышать – начинается травля. К сожалению, так проявляется в некоторой части нашего общества ложно понятое чувство свободы мнения, когда не просто дают оценки, а проявляют недовольство, возмущение, переходят к открытым оскорблениям особенно, если высказался знаменитый человек. Слава, к сожалению, всегда делает человека уязвимым перед общественным мнением.

Мне очень понравилось, как Иманбек проявил свою адекватную реакцию и спокойно принял точку зрения другого человека. Его защитникам стоило бы поучиться у того, кого они защищают. Мне очень импонирует, с какой естественностью и юмором он воспринимает собственный успех. Я вообще, предпочитаю людей, которые не относятся серьезно к своим достижениям и поэтому не отягощены собственным величием.

Конечно, мне не совсем понятна та область, в которой Иманбек силен, но мне так нравится то, как он себя ведет, отвечает на вопросы интервьюеров. Он милый и симпатичный парень.

Я ведь не требую, чтобы все вокруг начали понимать сложные образцы классической музыки, которые я всю жизнь постигаю. Точно также Роза Куанышевна не обязана разбираться в форматах современных форм самовыражения, которые многие из взрослого поколения даже музыкой не называют.

– Одна из главных претензий выражена в том, что Рымбаева назвала успех Иманбека случайностью. Как вы думаете – какую роль играет случай в успехе?

– Можно допустить, что разовый успех случаен, но настоящий успех требует подтверждения в течение долгого временного периода. Это также как в бизнесе – можно заработать достаточно быстро, но удержать деньги и приумножить – намного сложнее. Это касается всего в нашей жизни; как политики, так и науки или искусства.

– А какую роль сыграл случай в вашем успехе и как вы его удерживали?

– Классическая музыка и исполнительское искусство — это очень специфическая нишевая сфера. Редко кто добивается успеха сразу — это всегда результат не только природных способностей, но и очень большого труда в течение всей жизни. Мне кажется, мой успех в том, что я много училась и не потеряла до сих пор интереса к обучению, в том числе и в разных направлениях. И не менее важно знать, что твои достижения относительны; всегда есть новая вершина и ты привыкаешь жить с чувством постоянного неудовлетворения собой.

– Есть гипотеза, что в периоды больших исторических изменений наука и культура стагнируют. Чувствуете ли вы эту стагнацию и чем вы ее объясните?

– Мне кажется назвать происходящее историческими изменениями слишком пафосно. У нас нормальный период роста государственности, новых форм общественных отношений. Может, действительно – исторические изменения. Когда-то один из членов жюри из Лондона нашего международного конкурса пианистов поделился со мной следующей мыслью: «В вашей стране существует опасный перекос в сторону нефти, ресурсов, финансов. В таком дисбалансе всегда страдает наука и культура». Он тем самым хотел подчеркнуть важность наших усилий в развитии музыкального искусства и образования молодежи и для установления баланса сфер в обществе, в стране.

Правда в этих словах есть, поскольку и в образовании, и в культуре с каждым годом растет дефицит не только в качестве, но уже и в простом количестве специалистов. Пандемия обнажила это особенно остро, и государство предпринимает попытки исправить ситуацию – принимаются меры по стимулированию спроса на качественных специалистов; растут зарплаты школьных учителей, ученых, врачей. А вот культура как всегда по остаточному принципу. По ней пандемия ударила больнее всего.

– Ну может сейчас не до культуры? Ведь речь идет о выживании?

– А когда, вообще, было до культуры? Не хочу в тысячный раз доказывать, что человечество от животного мира отличает только потребность в духовной пище. Совсем не хочется выглядеть брюзжащей скучной дамой. В массовой культуре, которую я традиционно должна бы критиковать, происходят очень интересные процессы. Например, я обратила внимание на казахстанский проект OYU. Их эксперименты привлекают меня качеством сьемки и оригинальностью контента. На самом деле, много интересного зреет в недрах музыки, да и других видов искусства. Сейчас время креативной индустрии, и мы не стоим на обочине; только пока не научились зарабатывать, чтобы говорить о креативной экономике.

Хотя, в целом, уже не приходится удивляться всему, что происходит; нередко, упрощенный, заведомо низкий уровень – залог быстрой коммерциализации, но я, все равно, стараюсь избегать каких-то однозначных оценок.

– Сейчас говорят о казахской волне в мировом шоу бизнесе. Чем вы это объясните?

– Технологии стирают все условные границы. Если раньше все было трудно и невозможно, то сейчас любой талантливый и даже не очень талантливый человек может записаться, сделать ролик, разместить рекламу своего творения со своего смартфона. Только при этом никто яркого и необычного контента, особой энергии и природного дара не отменил; тогда только единицы из миллионов могут получить шанс быть увиденными и услышанными, как и случилось с нашим Иманбеком.

– А чем вы объясните успех Димаша?

– Его успех я объясняю не только феноменальным голосом, редкой музыкальностью, внешней и внутренней красотой, но и нашей казахской традиционной манерой поведения, которую в мире популярных исполнителей никто и никогда не встречал. Со всей обрушившейся на него мегапопулярностью, ему удалось удержаться, не вставая на «постамент», не заразиться “звездной” болезнью, не эпатировать публику скандалами. Скромный, умный, хорошо воспитанный парень – он олицетворяет не только красоту казахов, но и ввел новый тренд человека шоу-бизнеса в целом. Вообще, успех — это особое испытание, которое не каждому по плечу.

– А ваш изысканный слух, привыкший к Баху, Моцарту, Брамсу, не режет современная какофония?

– Конечно режет, но, к счастью, я ее не слушаю. Благодаря тем же гаджетам, высокие образцы классической музыки стали доступны в прекрасном качестве. При этом я ни в коем случае не осуждаю тех, кому нравится, как вы назвали, “какофония”. Я уверена, что для них открытие великой музыки еще впереди. Я знаю, что разные стили, жанры музыки действуют на разных людей по-разному, довольно часто, угнетая позитивную энергию, даже вызывая агрессию и темные проявление души. А классика, конечно, если иметь опыт ее восприятия, (и я не имею в виду только музыку), пробуждает в человеке созидательное, она помогает человеку разбудить то лучшее, что в нем есть.

– Если у человека есть творческое начало, то нужно ли ему обязательно творческое образование?

– Нужно определиться с понятием – творческое образование. Прежде я считала, что это только творческие специальности – музыка, балет, живопись, кино. Теперь мои взгляды очень сильно трансформировались. Конечно, я по-прежнему считаю, что ничего, кроме пользы, занятия музыкой не принесут, причем, с любым уровнем способностей и подготовки. Но я также понимаю, что изменился сам смысл творческого образования. Очень важно освободить ребенка, подростка и даже учителя, от страха, от постоянных сомнений, неуверенности и только тогда можно ожидать от человека настоящего творчества, чем бы он ни занимался; физикой или вырезанием лобзиком, робототехникой или сочинением электронной музыки. Дело не в том, чем заниматься, а в том, кто и как будет заниматься и получать те или иные навыки. Если раньше я считала, что одни дети талантливее других, то сейчас я думаю, что самое важное — это выявить талант, который живет в каждом ребенке. Всем известно, что наши некоторые университеты выдают дипломы выпускникам, которые ни дня не проработают по специальности. Каждый раз, когда это происходит — это трагедия конкретного человека, который не смог себя реализовать.

– Может быть в этом концептуальная ошибка системы образования – давать знания вместо умения ими пользоваться для самореализации?

– На современном этапе это стало общей декларируемой задачей. Например, в нашей школе (Авторской школе Жании Аубакировой), как и во всех школах, до последнего времени ставились оценки за конечной результат, а не за тот процесс и путь, по которому ученик шел к знаниям. И самое главное – ученик должен понимать, для чего нужны эти знания и в каких случаях он будет их применять. В этом неуправляемом потоке информации только понимание того, как и когда тебе эти знания пригодятся, рождает ту самую необходимую мотивацию. В этом контексте мы стали больше уделять времени преподавателям, чтобы изменять их привычные подходы к образованию. И это очень амбициозная задача. Никогда в нашей школе не было такого количества тимбилдингов, семинаров по личностному росту, по развитию сильных и слабых сторон личности, самым разнообразным ивентам для педагогов. Они у нас рисуют маслом или акриловыми красками, танцуют, учились стучать на барабанах, изучают принципы правильного питания… Кстати, в последнее время я часто думаю о том, что не хватает аналогичного казахского методического и развивающего материала, в том числе, и по вопросам психологии, и по тем же вопросам личностного роста. И вообще, катастрофически мало и не хватает качественного казахоязычного контента. Именно поэтому нам важно в разы увеличить производство собственного контента, всячески поощрять его создание, и тогда не придется выражать недовольство уровнем культуры и образования в нашем обществе. Нам нужно смотреть вперед, а не друг на друга, смакуя мелкие придирки и недопонимания…