Казахи потеряли слишком много времени – нам нужен реванш

Что касается нашей страны, то мы находимся в ситуации политической, экономической, идеологической, информационной зависимости от любых веяний и сил. Это происходит во многом потому, что мы до сих пор не определили и не артикулировали собственные цели, ценности, императивы и этические ориентиры.

Новости по теме

Фрэнсис Фукуяма был близок к истине, когда задавался вопросом о конце Истории. Но скорее, его предчувствие – это поворот Истории. Об этом говорят не только тектонические изменения, но и кризис прежнего устройства в экономике, геополитике, технологиях, экологии и этике.

Ощущение поворота обостряется, когда мы понимаем, что существующие правила, порядок, вектор развития, решения не отвечают вызовам времени. Поворот Истории обозначает новый виток в развитии той или иной цивилизации. Подобная ситуация уже не единожды возникала в истории человечества. Например, на пороге Нового времени прежняя система социальных отношений (феодальная), средневековое мировоззрение, сельскохозяйственный уклад и др. становились тормозом для следующего исторического периода. Поворот, совершенный Историей в XVI-XVII вв., привел к созданию национальных государств, научным и географическим открытиям, буржуазным отношениям, техническому прогрессу и связанному с этими событиями развитием истории. Следующий поворот – Новейшее время с рубежа XIX-ХХ вв. – также был ознаменован кардинальными переменами в первый (модерн) и второй (постмодерн) периоды, разделенные Второй Мировой войной.

Смене периодов предшествовали значительные кризисы, переходившими в войны и революции, либо компромиссами (демократические перемены, распад колониальной системы мира и т.п.), когда цивилизационная модель развития трансформировалась. Показателен пример западной цивилизации, когда мир в период сначала вестернизации, а потом глобализации в той или иной степени находится под ее воздействием.

История вновь делает поворот, и признаки нового периода обозначились на рубеже XX-XXI вв. и проявляются до нынешнего времени. Прежде всего, это – кризисные явления, свидетельствующие о том, что прежний порядок изживает себя и стремительно теряет положительный потенциал.

Вот уже 20 лет западный мир переживает потрясения, свидетельствующие о кризисе неолиберальной экономики и, шире, капитализма в том виде, в которой он сегодня представлен. (Нечто подобное происходило в 1929 г.). Система, как оказалось, не имела рецептов для выхода из пике, и прибегла к спасению надувших «пузыри» банков, выкупив «токсичные» активы. Это решение объяснялось стремлением не допустить их массового банкротства и угрозы коллапса всей финансовой системы. Однако это решение не спасло остальных и привело к спаду мировой и национальных экономик и, как следствие, падению уровня жизни миллионов людей.

Благополучие людей оказалось обманчивым, поскольку потребительские кредиты также являются частью «кредитного пузыря». Ф. Фукуяма отмечает: «Эта тенденция, которой способствовал приток ликвидности из Китая и других стран, за последние 10 лет дала многим простым американцам иллюзию постоянного повышения уровня жизни. Прорыв ипотечного пузыря в 2008-2009 гг. стал жестоким возвращением к среднему уровню. Сегодня американцы пользуются дешевыми мобильными телефонами, недорогой одеждой и Facebook, но все большее число людей не может позволить себе собственный дом, медицинскую страховку или достаточный размер пенсии».

Волна терроризма, дестабилизировавшая целые регионы; война в Ираке; провал идеи принятия европейской Конституции и, позже, Brexit; крах идеи мультикультурализма; нелегальная миграция; Арабская весна и падение диктаторов; возрастающее неравенство людей и стран; сокращение среднего класса (оплота демократии); рост национализма в ответ на глобализацию; нарушения демократических принципов и двойные стандарты, неоколонизация (использование бедных стран как сырьевых придатков и «заднего двора» для выброса и хранения отходов вредных производств); сокращение гегемонии США (даже отказ от нее, Д. Трамп); глобальные экологические проблемы – вот неполный перечень явлений, подвергающих рискам неолиберальную доктрину. Но стратегии и политические системы не меняется, что только усугубляет кризисные явления. Разрыв между странами увеличивается, проводимая экономическая политика привела к обогащению богатых и обеднению бедных. Снисходительное, попустительское отношение к авторитарным правительствам взамен на сырье и лояльность, практика двойных стандартов привели к неприятию глобализации и идей неолиберализма, которые для многих бедных стран обернулись провалами и потерями. Современные либеральные демократии не подразумевают экономического равенства, поскольку сама рыночная экономика базируется именно на преследовании корыстных интересов (отдельных лиц, корпораций, стран). Власть покушается на демократические права и свободы, пытаясь осуществлять государственный контроль над жизнью людей.

Значительные перемены происходят в арабских странах, Африке, России, Китае.

Прежние отношения и расстановка политических сил в мире претерпевают изменения. Множатся протесты против решений политических элит и международных организаций. Возникают новые формы организации – сетевые, уличные движения (например, «Захвати Уолл-стрит» против преступлений финансовой элиты). Роль партий и профсоюзов начинают играть общественные движения и, шире, гражданское общество.

Компьютерная революция, по колоссальному эффекту сравнимая с изобретением книгопечатания, привела к увеличению видов и расширению масштабов коммуникации, изменениям в СМИ, бизнесе, культуре, производстве, характере функционирования правительств и т.д.

Противостояние переместилось в сферу информации – информационные войны. Соперничество идеологий (например, периода «холодной» войны) уже не актуальны; их место заняли идентичности, менталитеты, культурные коды, этические ценности и др. Это рассеивает, усложняет характер взаимодействия и конфронтации.

Если перечисленные выше события и тренды рассматривать в комплексе и понимать, что охват составляет небольшой временной отрезок (порядка двадцати лет), то становится очевидным, что прежнее устройство мира претерпевает серьезные и фундаментальные изменения. Это позволяет говорить о повороте Истории или, иными словами, начале нового исторического периода.

Если подразумевать, что нынешняя траектория развития проходила под знаком западной цивилизации, то пора признать, что она находится перед цивилизационным вызовом (ее главный соперник, к слову, представляет иную цивилизацию).

Всякий социум следует рассматривать и определять в контексте его собственной истории, культуры и пройденного опыта. Возврат к историчности, который провозглашает отражающий современное состояние эпохи метамодерн, – это способность осознать себя (народ, страну) в историческом развитии, увидеть взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, осознать, как прошлое обусловило наше настоящее. Это позволит определить себя во времени и пространстве и, как следствие, понять, что делать, куда идти дальше, что из прошлого взять в будущее и что следует преодолеть.

Номадизм, как никакой другой образ жизни и вид хозяйственной деятельности, позволял почувствовать и осознать временную природу пространства и пространственную выраженность времени. Совпадение с пространством и временем рождает энергию, идеи, смыслы, точки ее приложения и обеспечивает исторический рывок. На одно действие, на один рывок может быть поставлена вся жизнь человека и целого поколения, но она дает мощный рывок в будущее следующим поколениям. Оптимально реализованная энергия народа способна изменить, преобразовать пространство (преодолеть ситуацию, улучшить условия, использовать материальный потенциал, обнаружить новые возможности) и изменить время, растянуть, оптимизировать его (за малый временной отрезок успеть совершить многое). Вот почему нам необходимо наверстать потерянные ХХ-XXI века.

Способность соотносить свою жизнь со временем и пространством было обусловлено условиями существования кочевников. Они умели уловить перемены во времени и преобразовывать пространство, т.е. свое существование. Направление, время, темп кочевья зависели от природного цикла, смены сезонов, условий окружающей среды, т.е. пространства. И это определяло ритм жизни номадов. Таким образом, высокая мобильность кочевников помогала существовать в едином ритме со временем и пространством. Движение – так реагировали номады на окружающий мир и вызовы. Возможность оказаться в нужном месте в нужное время зависела от правильного выбора, правильного пути, скорости и приложенного усилия. И, пока номады руководствовались этим правилом, они преуспевали. Нам сбили ритм, навязав не наш образ жизни, философию, ценности, исказив ментальность. Чуждый образ жизни, идеология, пережитые в краткий период катаклизмы, чудовищные людские потери и пр., кардинально изменившие течение времени и восприятие пространства, затрудняли правильный выбор, а тоталитаризм исключал саму возможность выбора. Мы выпали из времени и пространства, застряли, когда мир уходил вперед.

В те моменты, когда народы отвечают сигналу времени и пространства (здесь и сейчас), они делают рывок в конкретный момент времени и вырываются вперед в своем развитии, преобразовывая свое пространство. Это происходит в переломные моменты истории, когда перемены во времени явлены в изменениях в пространстве (открытия, события и др.). Именно это с нами сейчас и происходит.

Каждый народ вырабатывал и веками апробировал то, что в его условиях работало наиболее эффективно, что отпечаталось в его ментальности. Никто не может сказать нам, что для нас лучше. Только мы сами должны определять свой выбор и свой путь. И опираться мы должны на собственную историю, культуру и интересы.

Сегодня мы не отвечаем ни на глобальные, ни на локальные вызовы, и потому выпали из Истории. В то время как мир уходит вперед и занимает богатые жайлау, мы стоим на месте оскудевшего пастбища. Упуская время, мы упускаем пространство, возможности, будущее.

Как мне видится, уходящий постмодерн – это завершение долгого периода модерна (около четырех столетий); модерн был устремлен в будущее, а постмодерн переваривал, осмыслял, обыгрывал это наступившее новое и пытался по-своему оценить его, преодолеть его негативные черты.

Метамодерн находится в поиске контуров будущего, он – движение к чему-то новому, новой Истории, черты которой еще не определены. И поэтому метамодерн мне представляется именно переходным периодом – это движение маятника между прежними положениями, периодами, основами, доминантами на пути определения нового состояния мира.

Для нас переживаемый постколониальный, посттоталитарный периоды вкупе с угрозами постдемократии и возможностями метамодерна есть исходные данные задачи, которую нам предстоит решить.

Весь мир в перезагрузке. Нам надо попасть в волну и, главное, перестать быть объектом, став субъектом мира. Мы не воспользовались прежними историческими поворотами и шансами для перезарузки, и упускаем нынешний. Нужны идеи и смыслы, прагматичные цели и работа. Если будет идея, то это зарядит энергией нацию. Без этого движения не будет.

Актуальное для нас совпадает с тем, что актуально в мире. Ценности, которые важны для нас, коррелируют с ценностями демократии. Надо артикулировать цели, задачи, путь, по которому мы идем, ценности, которых мы придерживаемся, и действовать прагматично в рамках собственной парадигмы. И тогда нам не придется каждый раз принимать ситуативные, часто невыгодные и губительные для нас решения, обусловленные давлением на нас со стороны то одних, то других внешних сил.

Есть английская пословица о смене коней на переправе. Она не применима к кочевникам. Для требующего усилия действия, рывка, атаки кочевники всегда меняли лошадей, имея для этого заводных коней. Этот и давало им шанс на успех, на выживание. Наша лошадь устала в течение долгого, монотонного пути, и проделать сложный, необходимый рывок с препятствиями, преградами она не сможет. Нужны заводные кони. Нужно переходить переправу (на которой мы застряли), чтобы выйти на новую дорогу.

Оставить комментарий

Новости по теме

Гармония пространства и времени кочевников

Как казахи относились к земле и богатству?

Почему казахи не устраивали революций?

Новый общественный договор? Спросите о нем у своих прадедов

Почему у номадов не было бюрократии?

Власть и общество: кто у кого «сидит на шее»?

Нас неоколонизировали под прикрытием неолиберализма

Демократия для казахов: заимствование или восстановление?

Волна беженцев: Европа расплачивается за свои забытые преступления

Казахам пора перестать примерять чужие наряды

Государство превратилось в бизнес-корпорацию небольшого числа лиц.

У Казахстана есть шанс решить проблемы, копившиеся годами

Качество наших элит не позволит достичь успеха

Существующая политическая система не соответствует идентичности казахов

Можем ли мы позволить себе двойное гражданство?

Номадический ренессанс вместо столкновения цивилизаций

Метамодерн: героями становятся те, кто не боится быть самим собой

СССР- наши дни: хроника рождения безальтернативных выборов

История казахов - это коллективная травма, которую надо принять

Между модерном и постмодерном: усталость

Общество потребления и кредитная кабала

Наши города – это зеркало социальной сегрегации общества

За 30 лет Казахстан так и не нашел своего место в мировой глобальной цепи

Потеря связи между информацией и реальностью привела общество к апатии

Общество

События дня

Самое читаемое

Актуальное

Подписаться на новости: