, 
Кто гонит казахов из аулов в трущобы?
В Казахстане почти 42% населения живет в сельской местности. Для подавляющего большинства сельчан единственный источник дохода – собственное подворье, которое государство не торопится легализовывать. Поэтому де-юре личных подсобных хозяйств (ЛПХ) у нас не существует.
Новости по теме
Нацпроект на уровне закона
– ЛПХ бывают нужны только тогда, когда местным чиновникам требуется «нарисовать» очередной год успешным, то есть они занимаются приписками, которые тяжело проверить, – утверждает советник министра сельского хозяйства, первый заместитель председателя народно-демократической патриотической партии «Ауыл» Толеутай Рахимбеков:
– Так как любое государство обязано иметь четкую позицию по вопросам, которые волнуют сообщество, нам хотелось бы понять, что нужно сделать для того, чтобы сельчанин не чувствовал себя ненужным, забытым и уверено смотрел в будущее. Но у нас практика такова, что министры меняются как минимум раз в два года, а вместе с этим резко, на 180 градусов, – и политика аграрного ведомства. Но такой подход к любой отрасли ненормален вообще, а для сельского хозяйства – особенно. Во-первых, окупаемость любого проекта долгая. Даже в растениеводстве для этого требуется минимум 3-4 года. Нельзя, как думают некоторые, прийти весной в поле, распахать землю, посеять, осенью собрать урожай и быстренько получить прибыль. Нужны удобрения, пестициды, правильные семена и уход, а год на год в условиях резко-континентального климата Казахстана не приходится. Проекты в животноводстве окупаются и того дольше – 9-11 лет в лучшем случае. Поэтому, когда в прошлом году собирались начинать разработку отраслевых нацпроектов, я заявил, что до этого необходимо разработать Стратегию развития аграрного сектора экономики сроком, как минимум на 30 лет, а еще лучше, взяв на вооружение опыт Китая, – сразу на 50 лет. То есть государство на долгие годы вперед должно определить тренды отечественного сельского хозяйства и с учетом каких-то обстоятельств, не зависящих от конкретного фермера, давать сигнал и бизнесу, и сельчанам, куда оно планирует направлять в условиях форм-мажора. Очевидно, что с глобальными изменениями климата не то что фермер, но даже государство в одиночку не справится. Именно для этих случаев у страны должен иметься четкий план на перспективу, и не обязательно с расчетами, где указаны тонны и килограммы, а просто вектор развития с учетом экстремальной ситуации. Во-вторых, в этом документе обязательно должна быть учтена такая больная тема, как деградация почвы. В-третьих, исходя из этого, государство должно взять на себя ответственность за научные исследования, образование и подготовку кадров.
Исходя из трех этих компонентов, оно должно определить тренды государственного регулирования. Кстати, государственное регулирование и государственная поддержка – это не одно и то же. Понятие государственного регулирование включает в себя и поддержку – меры по стимулированию, и сдерживание – где-то что-то запрещать и ограничивать.
Причем, этот документ – Нацпроект по развитию агропромышленного комплекса – как основополагающая стратегия долгосрочного развития аграрного сектора, должен быть принят чуть ли на уровне закона. Рассмотрен в парламенте, утвержден и подписан президентом Казахстана, чтобы у каждого вновь пришедшего министра не было искушения что-то менять в нем.
Такая практика существует в Северной Америке. В аграрных законах Канады прописано, что документ (программа развития сельского хозяйства) принят для того, чтобы меняющееся правительство не могло менять курс.
А что у нас? В 2016 году я в составе рабочей группы принимал участие в разработке госпрограммы, где один из акцентов был сделан именно на поддержку ЛПХ – личных подсобных хозяйств. 14 февраля 2017 года указом президента она была утверждена, а 15 декабря того же года поменялся министр сельского хозяйства и вектор опять был развернут на 180 градусов.
– Сейчас, когда опять поменялся министр, произойдет то же самое?
– Думаю, что нет. Все-таки новый министр – человек ответственный, основной тренд, который он задал сейчас, – не делать резких движений. Понятно, что многие вещи требуют пересмотра, но это не обязательно делать за один год, лучше постепенно, предварительно дав сигнал сельским предпринимателям.
Урбанизация по-казахски
– Сегодня в казахстанских селах проживает 7,7 млн человек или 41,6% от общего населения. То, что его количество ежегодно уменьшается, – это нормально или тревожный факт, который надо исправлять?
– Если подходить без учета специфики Казахстана, то сегодняшняя ситуация – это нормальный процесс: человек ищет, где лучше. Это называют урбанизацией, но у нас переезд из села в город не подходит под это понятие.
Урбаниазция предусматривает три разных варианта. Первый – переезд из города в село, второй – строительство рядом с крупными городами сети небольших городков. Это вариант США. В Казахстане лет 10 назад, когда между Алматы и Капчагаем хотели построить 4 городка, тоже пытались пойти по этому пути. И третий вариант – создание на селе условий, приближенных к городским – отопление, водоснабжение, канализация. Это опыт нынешней Беларуси и СССР при Хрущеве, когда появился даже такой лозунг: «Сотрем границы между городом и селом». В период целинной эпопеи у нас стали формироваться очертания агрогородков – появились поселки с асфальтированными дорогами, центральным отоплением, музыкальными школами и т.д. Этот путь для Казахстана, учитывая большую территорию и малую плотность населения, и исходя из требований национальной безопасности, на мой взгляд, является наиболее приемлемым.
Второй путь (города-спутники), я считаю, не подходит нам абсолютно. От того, что мы соберем 18-19 млн казахстанцев в трех-четырех городах, лучше не будет никому. А что-то тогда делать с остальной территорией? Сейчас люди бегут в города от безысходности – низкого уровня доходов или полного его отсутствия. Средняя заработная плата наемных работников в сельском хозяйстве как минимум в 1,5-2 раза ниже, чем в целом по стране, а среднедушевой доход сельского жителя в два раза ниже, чем у городского.
Негативность этой позиции я сравниваю с фавеллизацией 50-60 годов прошлого века в странах Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки. Жители этих регионов стали массово переезжать в города, где появились фавеллы – пригороды-трущобы. Но это было вызвано другой причиной – из-за высокой рождаемости село стало выталкивать лишних людей в город. Это ни к чему хорошему не привело: городах стали расти криминализация населения и преступность.
Первая настоящая урбанизация была характерна для Великой английской промышленной революции начала XVIII века. В городах Англии тогда появились текстильные предприятия. Для рабочих строили какие-то каморки-общежития, то есть люди переезжали из села, зная, что там их ждет работа и жилье. А что предлагаем мы? Ни-че-го! Рабочих мест и жилья не хватает самим горожанам, а неконтролируемый стихийный переезд из села еще больше давит на инфраструктуру городов. Случайные заработки и съемные углы проблему не решают.
Казалось бы, в Казахстане идет бесконечная стройка: возводятся жилые дома, школы, детские сады, больницы, но очереди не уменьшаются, а наоборот – растут. К примеру, в начале 2018 или 2019 года очередь на жилье состояла из 530 тысяч семей. Квартиры получили в том году 20 тысяч из них, а в конце года в очереди стояли уже 540 тыс. семей, то есть в общей сложности она выросла на 30 тысяч.
Ключ к решению социально-экономических проблем страны с учетом специфики нашей страны связан с развитием села и сельского хозяйства в частности. Иначе безработица в городах, бесконечные очереди на жилье, в детские сады будут только расти. Разве это нормально, когда 1 сентября в столице и в других трудоизбыточных регионах появились школы с двадцатью первыми классами?
Село надо возрождать и исходя из того, что там находится генетический код всех народов. Не зря говорят, что оно – колыбель нации. Сельские жители в лучшем смысле этого слова консервативны, поэтому именно они являются хранителями национальных традиций.
P.S. Продолжение материала, посвященного вымирающим казахским аулам, будет опубликовано в ближайшие дни. В нем видный аграрий попытается ответит на вопрос, что нужно сделать, чтобы вытащить их из депрессии и избежать фавеллизации городов.
