, 
Импортозамещение: грабли, незамеченные правительством
Вслед за Россией казахстанское правительство озаботилось вопросами импортозамещения. Но если для северных соседей это вопрос выживания, то для нас - очередное проявление имитации бурной деятельности. На протяжении тридцати лет чиновничья братия не устает совершать одни и те же ошибки.
Об этом мы поговорили с членом Правления Союза машиностроителей Казахстана Павлом Беклемишевым.
Вспомнить все
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: Вы, пожалуй, «последний из могикан» отечественной тяжёлой промышленности. Хотелось бы поговорить о инициированной правительством программе импортозамещения. На реализацию очередных планов выделены астрономические средства – 24 триллиона, в разработке находятся 700 инвестпроектов. Вспомним, что это не первая попытка подстегнуть казахстанское производство, однако помнят ли об этом чиновники? Есть ли отличия сегодняшнего варианта действий от предыдущих?
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: Я, оптимист, по-прежнему живу надеждами, что отечественная перерабатывающая промышленность получит новый импульс развития. Во-первых, о программе импортозамещения мы услышали буквально на днях. К подобным мерам наши власти «возвращаются» не в первый раз – тема импортозамещения возникает сразу после ее озвучивания в Российской Федерации. Однако нужно понимать, что у стран разные возможности. На фоне геополитической нестабильности в Казахстане этот вопрос стоит, возможно, даже острей.
Если окунуться в историю, то первая программа по импортозамещению связана с именем Даниала Ахметова. В то время, как таковой программы не существовало, но его командой был выработан порядок действий.
Как это происходило? Из регионов Казахстана собирались реальные производители, кстати, тогда лжепроизводителей, перекупщиков и не было. Их привозили в крупный промышленный центр, например, Усть-Каменогорск на 2-3 дня. Далее знакомили с крупными потенциальными клиентами, импортирующими оборудование, сырьё, материалы – ТРУ (товары, работы, услуги), Ульбинский металлургический завод, Казцинк, титаномагниевый комбинат, энергетики Восточного Казахстана. Приезжало 14–15 делегаций из разных областей, возглавляемых заместителями акимов по промышленности и экономике. Происходил интенсивный и эффективный первичный взаимообмен информацией о потребностях одних и возможностях других. Этот обмен и был триггером процесса. Далее, чиновники и местных органов и министерств отслеживали результаты процесса, иногда даже помогали, тогда ещё могли.
Я лично выезжал в такие поездки в Усть-Каменогорск, в Западный Казахстан, в Уральск, в Караганду. Результатом переговоров стали реальные контракты между потребителями и поставщиками. По сути, это не была какая-то глубокая программа с финансированием, но был трёхсторонний обмен информацией.
Второй раз – государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития Республики Казахстан (ГПФИИР), по сути включала в себя и мероприятия по импортозамещению.
Предусматривалось выделение определенных средств из бюджета, фиксация и отслеживание проектов. Однако, несмотря на более детальную проработку, результаты программы были слабее. И производители были уже в другом положении, и подход властей был иной.
Если посмотреть на предложенные сейчас Правительством семьсот инвестиционных проектов, то можно понять, что это дежурные списки, собранные от региональных акиматов, которые они периодически отправляют «наверх». Это далеко не системная работа, отсюда среди «инвестпроектов» строительство школ и общежитий.
Имитация бурной деятельности
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: Да, перечень инвестпроектов очень повеселил. Здесь действительно: школы, общежития, отели и даже производство фуа-гра. О чем говорит подобная хаотичность подбора?
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: Это говорит только об одном, у нас нет какой-то системной деятельности, идет кампания по «имитации бурной деятельности». Я прекрасно помню, что по программе ГПФИИР (2010–2014 гг.) в Алматы отчитались о создании энергетического кольца вокруг города. Безусловно, нужное мероприятие, обеспечившее устойчивое электроснабжение ряда инфраструктурных объектов. Но стало ли мероприятие ключевым для развития промышленности мегаполиса? Это наша застаревшая болезнь, когда акимы изворачиваются, главы министерств докладывают премьер-министру, а тот считает работу выполненной. Школы и больницы – вещь нужная. Но мы ими отчитываемся об инвестициях в развитие промышленности! Более того, часть планируемых промышленных проектов так и не будут реализованы. Сужу, к примеру, по Алматы. Сужу, как член регионального консультативного совета по деятельности индустриальной зоны города. Допустим, иностранные инвесторы обещали нам за два года построить гигантский завод по изготовлению промышленных котлов для отопления. Потом они растворились, а проект по-прежнему в официальных планах-списках. Идет самообман, обман правительства, обман Президента и собственного народа. На основании этой информации будут распространяться данные о количестве созданных рабочих мест и т. д. Хорошо, если на такие проекты не успеют выделить деньги. А успеют? Хотя бы на уровне разработки документации?
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: Согласна с вами. Судя по этому списку «инвестиционных проектов», 70% помечено термином «подготовка документации», которую нужно собрать до конца мая. Как должна выглядеть работа на самом деле?
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: Самое печальное заключается в другом. Меня, например, как эксперта от республиканских и региональных индустриальных общественных организаций практически не привлекают к обсуждению этих проектов. Не привлекают никого из немногих оставшихся специалистов. К сожалению, у нас власть – сама по себе, бизнес – отдельно. Это, по моему мнению, самое большое упущение. То есть, чиновники докладывают на уровень выше, а реальной оценки происходящего никто дать не может. То есть чиновники с одного уровня докладывают на другой, на третий, на четвертый, а реального подтверждения, что это все происходит, никто дать не может. По большому счету, львиная доля предложенных проектов – частные инвестиции и смешанное финансирование. Но бизнес, по сути, не вовлечен в обсуждение. В этом и заключается разница между прежними и нынешними программами по индустриализации. Некоторое время назад в министерствах и ведомствах еще работали серьезные специалисты, способные погружаться в детали, понимать суть проектов. Сегодня в госструктурах почти не осталось людей, которые могут оценить бизнес-план с точки зрения рентабельности и рациональности.
Вот, к примеру, звонят мне и спрашивают: «Павел Иннокентьевич, производит ли кто-нибудь у нас в стране газовые баллоны?». Отвечаю: «Думаю, не производят. Раньше в небольшом количестве делали бытовые баллоны для пропан-бутана, а газовые баллоны высокого давления не производились. Количественная потребность нашего небольшого рынка не позволяет производить их по конкурентной цене, а вести на экспорт, дорого, тем более своих материалов для их производства в РК тоже нет». Простой пример. Нормальный управленец все бы понял, сделал бы выводы.
У нас не так. Месяца два назад у нас активно обсуждали вопрос по организации производства грузовых контейнеров. 95% такой продукции производится в Китае, остается только небольшой сегмент специализированных контейнеров. У нас говорят, давайте организуем производство на тысячу, две тысячи контейнеров в год, но в КНР делается более 5 миллионов штук в год. Отсюда и себестоимость продукта – конкурировать, в этом случае, с китайцами практически невозможно.
Вопросы без ответов
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: Я разговаривала со множеством экспертов. Но ни один из них не смог ответить на подобные вопросы. Говорят, у нас нет ни планов по размещению мощностей, ни межотраслевого анализа, ни планируемых объемов производства на ближайшие пять-десять лет. Поэтому сотни предприятий, якобы запущенных в рамках программ ГПФИИР и импортозамещения, представляют из себя грустное зрелище. Так и хочется сказать: «Дай бог, чтобы не выделили денег и в очередной раз ничего не вышло» …
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: Интересная постановка вопроса. Но все же хочется, чтобы в стране нашлись средства, чтобы они были выделены. Но выделены именно туда, куда надо выделять…
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: В том-то и дело, никто не знает: куда надо, сколько надо. Ситуация выглядит приблизительно так: дали акиматам задание сформировать пул инвестиционных проектов до такого-то числа, те, свалив все в кучу, скинули информацию в вышестоящие органы. Но никто не проводил анализ, просто свели все в одну таблицу.
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: На самом деле, все еще хуже. Существовали каки-то списки для других целей – они и стали основой. В 2011 году у нас произошел резкий скачок объема производства машиностроительной продукции. Как это произошло? Думали, думали и решили включить в конечные показатели объем работ, выполняемых на станциях техобслуживания. Мол, работа же связана с машинами. Любопытно, но по сей день этот объем включен в официальную статистику.
На автосборочных предприятиях прикрутили четыре человека четыре колеса, бах, и уже 25 000 долларов объема произведено.
А вот «отыграть» назад липовые отчеты у нас нет ни сил, ни мужества.
Карлыгаш ЕЖЕНОВА: Вы представитель одного из крупнейших общественных объединений в сфере промышленного производства Казахстана. Как вы относитесь к поддержке со стороны государства?
Павел БЕКЛЕМИШЕВ: В конце прошлого года произошло у нас важное событие, Президентом был подписан закон «О промышленной политике». По сути, я не сторонник этого закона, в том виде, как он принят, но участвовал в рабочей группе по его разработке, чтобы понимать происходящее.
По большому счёту, это в первую очередь документ – декларация о приоритете перерабатывающей промышленности над остальными видами промышленности. Вокруг этого тезиса выстраивается сложная, неповоротливая, на мой взгляд, система поддержки и субсидирования. Гигантская система порождает гигантский бюрократический аппарат, поддержка которого отнимает средства у реального сектора. Из-за этого, закон «поддерживается» сразу 80-ю подзаконными актами, большинство которых не разработана и не утверждена. Закон принят, а механизмов его реализации не видно. Я начинал работать при СССР, там существовала серьезная ответственность чиновников. Мы в Казахстане продекларировали рыночную экономику. Чиновники в этой ситуации ответственность на себя не берут. Дескать, все решит рынок, но советоваться с представителями этого рынка не желают. Получается порочный круг, не дающий результатов.
Помощь государства может и должна быть эффективной, но для этого нужны честные и компетентные люди, способные принимать решения.
