, 
Алихан Букейханов: «Советскую власть не люблю…»
Статья подготовлена на основе документальных материалов Центрального архива ФСБ России. В ней раскрывается подробности его биографии, предшествовавшие его аресту, содержанию под стражей, суду, а также некоторым ранее неизвестным фактам процесса реабилитации.
Алихан Букейхан известен как инициатор формирования казахской националистической партии «Алаш». Человек, который сделал многое для достижения независимости Казахстана, Букейхан вплоть до трагической гибели оставался под негласным контролем советских органов государственной безопасности, преследовался по политическим мотивам. Рассекреченные и вводимые в научный оборот документы и материалы Центрального архива (ЦА) ФСБ России позволяют раскрыть ранее неизвестные факты политической биографии Букейхана, дополнить историю создания и функционирования партии «Алаш» и казахского автономного правительства Алаш орды.
По его замыслу, «Алаш» должна была объединить представителей казахской буржуазии и интеллигенции для создания автономии Казахстана в составе Российского государства.
С первых дней существования Алаш Орды Букейхан установил отношения с башкирским правительством, которое возглавлял другой открытый противник советской власти – А.З. Валидов. В сентябре 1918 г. в Уфе состоялось совещание представителей руководства Алаш Орды (Букейхан, А. Ермекулы (Ермеков), Ж. Досмухамедулы (Досмухамедов), Х. Досмухамедулы (Досмухамедов) и башкирского правительства. В результате была достигнута договоренность о совместной борьбе против советской власти и создании единого башкиро-казахского буржуазно-националистического государства.
Однако реализовать намеченные планы не удалось. В 1919 г. вооруженные отряды Алаш орды в боях с частями Красной армии потерпели поражение и были разбиты. С декабря 1919 г. по август 1920 г. Букейхан вместе с видными алашордынцами: К. Токтыбайулы (Тохтабаевым), М. Дулатулы, К. Сейдалыулы (Сейдалиновым), Т. Шонанулы (Шонановым), М. Есболулы (Исполовым) и С. Кадырбайулы (Кадырбаевым) скрывался от советской власти в степях Казахстана. Лидеры Алаш Орды вели антисоветскую агитацию среди казахов-скотоводов, пытались поднять новое восстание против советской власти. Но это им не удалось. Оказавшись бессильным в дальнейшей борьбе против советской власти и получив предложение Киргизского ревкома, гарантировавшего сохранение жизни, явиться в его расположение, А. Букейхан приехал в Оренбург. В соответствии с постановлениями ВЦИК от 4 апреля 1919 г. и 3 июня 1920 г., а также постановлением реввоенсовета Туркфронта от 4 ноября 1920 г. члены и сотрудники бывшего националистического казахского правительства Алаш Орды за «свою прежнюю контрреволюционную деятельность никакому преследованию и наказанию» не подлежали. Кроме того, соответствующим государственным органам было дано указание принять их на работу в советский государственный аппарат.
В Москве полагали, что Букейхан и его единомышленники продолжали «контрреволюционную работу», но изменили формы борьбы против нового режима: стали легализовываться, устраиваться на работу, внедряться в государственный аппарат и коммунистическую партию
Однако, по мнению сотрудников ОГПУ–НКВД СССР, А. Букейхан «оставался контрреволюционером и националистом», а его «убеждения исключали признание советской власти». В Москве полагали, что А. Букейхан и его единомышленники продолжали «контрреволюционную работу», но изменили формы борьбы против нового режима: стали легализовываться, устраиваться на работу, внедряться в государственный аппарат и коммунистическую партию, для того чтобы с новых позиций вести скрытую борьбу с советской властью.
С первых дней установления советской власти в Казахстане алашординцы находились во всех наиболее важных казахских государственных органах, что позволяло им проводить выгодную с точки зрения националистических интересов Алаш орды политику и оказывать влияние на казахское население. Так, А. Букейхан был членом коллегии Наркомзема, А. Байтурсынулы – Наркомпроса, Габбасулы (Габбасов) – заведующим Семипалатинским ГУБЗу. В среднем и низовом звене государственного аппарата Казахстана, как отмечали в ОГПУ, также было много сторонников Алаш орды, при этом каждый алашордынец вел антисоветскую работу на том участке, где он находился. Особое значение для распространения и укрепления националистических идей, по мнению А. Букейхана, имели органы народного просвещения и издательства. Поэтому, как полагали в ОГПУ, «все учебные заведения и газеты были наводнены алашордынцами». Учебники на казахском языке, насыщенные национализмом, составлялись алашордынцами под руководством А. Байтурсынулы. Националистическими идеями наполнялась и казахская литература.
Сотрудники ОГПУ, занимавшиеся работой среди националистических организаций и оппозиционных политических партий, отмечали, что Букейханов, располагая огромным авторитетом среди казахского населения, оказывал на него «негативное националистическое и политическое влияние». В ОГПУ считали А. Букейхана непримиримым врагом советской власти и предложили оригинальный способ его изоляции от казахской политической элиты. В 1922 г. ОГПУ по указанию советского политического руководства в целях изоляции оппозиционно настроенных представителей интеллигенции проводили операцию по их высылке из Москвы, Ленинграда, Казани и других крупных городов России за границу или в отдаленные местности (Сибирь, Киргизский край). Вторая группа высланных после отбытия наказания не имела права проживать в крупных городах (Москве, Ленинграде и др.). В это же время А. Букейхан в целях изоляции его от казахского населения был выслан в Москву и устроен на работу научным сотрудником Казахской секции Центриздата.
Однако, по мнению ОГПУ, переселение А. Букейхана в Москву не дало того результата, на который рассчитывало советское политическое руководство. Проживая в Моске, он продолжал вести «антисоветскую работу, поддерживал связи с казахским работниками и в Казахстане, и в Москве, оказывая на них негативное политическое влияние, занимался идеологической обработкой студентов-казахов в контрреволюционном и японофильском духе», говорил им о «гибели казахского народа и вел обработку студентов в националистическом духе». В ОГПУ СССР отмечали, что каждая поездка А. Букейхана в Казахстан сопровождалась активизацией там националистической работы. Так, по мнению сотрудников ОГПУ, он, посещая Казахстан по приглашению «националистов, сидевших в правительстве», разработал «мероприятия по землеустройству в контрреволюционных националистических интересах».
В сентябре 1926 г. Букейхан был арестован органами ОГПУ в Актюбинске, привезен в Москву и помещен и Бутырскую тюрьму, однако уже через 15 дней выпущен на свободу.
В сентябре 1926 г. А. Букейхан был арестован органами ОГПУ в Актюбинске, где производил статистическое исследование от АКН, привезен в Москву и помещен и Бутырскую тюрьму, однако уже через 15 дней выпущен на свободу.
ОГПУ внимательно следило за всеми контактами А. Букейхана, считая, что он поддерживал связи с «руководителями пантюркистского антисоветского центра и его активными сторонниками: С. Кожанулы (Ходжановым), Н. Нурмакулы (Нурмаковым), Н. Торекулулы (Тюрякуловым), А. Султанбекулы, А. Кенжеулы (Кенжиным) и другими».
В конце 1920 – начале 1930-х гг. ОГПУ провело аресты Х. Досмухамедулы, Ж. Досмухамедулы, М. Мырзаулы (Мурзина), М. Ауэзулы (Ауэзова), Е. Омарулы (Омарова), М. Тынышбайулы (Тынышпаева), А. Ермекулы (Ермекова) и др. Они обвинялись в том, что входили в созданный Х. Досмухамедулы в 1921 г. в Ташкенте «филиал подпольной контрреволюционной организации», ставивший целью – свержение советской власти (срыв мероприятий партии и правительства в Казахстане по землеустройству, конфискации байских хозяйств, коллективизации хозяйств и др., пропаганде националистических взглядов, идеологическом воздействии на советских работников). Всем арестованным предъявлялись обвинения по ст.ст. 58-7, 58-11 и 59-3 УК РСФСР.
Х. Досмухамедулы, Е. Омарулы, Тынышбайулы и др.: всего 6 человек – признали себя виновными, а остальные арестованные – не признали. Обвинительное заключение по уголовному делу было составлено в декабре 1931 г. Однако доказательств для вынесения обвинительного приговора было недостаточно, и 2 марта 1932 г. прокуратура возвратила уголовное дело на доследование. ПП ОГПУ Казахстана предлагало прекратить уголовное дело и освободить всех арестованных в связи с тем, что их «контрреволюционная деятельность» относилась к периоду 1918–1921 гг. и подпадала под акты об амнистии. Однако политическое советское руководство настаивало на привлечении к уголовной ответственности алашординцев.
Учитывая, что убедительных доказательств виновности алашординцев собрано не было, и опасаясь, что суд может вынести оправдательный приговор, уголовное дело было вынесено на рассмотрение внесудебного органа – Тройки при ПП ОГПУ Казахстана, которая 20 апреля 1932 г. приговорила М. Тынышбайулы, Х. Досмухамедулы, Ж. Досмухамедулы, М. Мырзаулы к заключению в концлагерь сроком на 5 лет, М. Ауэзулы и А. Ермекулы были приговорены к 3 годам условно, остальные арестованные – к различным срокам наказания.
Учитывая авторитет А. Букейхана среди казахского населения и на политической арене, НКВД долго не решалось принимать жестких мер в его отношении.
Учитывая авторитет А. Букейхана среди казахского населения и на политической арене, НКВД долго не решалось принимать жестких мер в его отношении. Лишь после того как в стране наступили годы «Большого террора», дошла очередь и до лидера Алаш Орды. Причинами его ареста стало то, что он был контрреволюционером, националистом, занимался антисоветской деятельностью, поддерживал связи с руководителями антисоветского пантюркистского центра.
А. Букейхан был арестован в Москве 26 июля 1937 г. Ордер на арест и обыск был подписан заместителем наркома внутренних дел М.П. Фриновским и вручен помощнику начальника 4 отделения 3 отдела (контрразведывательного) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР старшему лейтенанту госбезопасности В.С. Рясному. Архивные документы свидетельствуют о том, что во время обыска на квартире, где проживал А. Букейхан, в присутствии его дочери – Е.А. Садвокасовой, Рясным была изъята «разная личная переписка» без указания количества и вида документов. Материалы переписки забрал с собой Рясной, дальнейшая их судьба не ясна, т.к. на хранение в архив они не поступали.
После задержания А. Букейхан был доставлен в здание ГУГБ НКВД СССР, где собственноручно заполнил анкету арестованного. В графе «профессия» он указал «журналист, переводчик»; «социальное происхождение» – «сын казаха»; «партийность» – член партии кадетов, с 1917 г. – партии Алаш, на момент ареста – беспартийный. В графе «служба в белых и других контрреволюционных армиях, участие в бандах и восстаниях против советской власти» – «как председатель Алаш Орды боролся против советской власти до 1920 г.».
Несмотря на то, что А. Букейхан был задержан 26 июля 1937 г., содержался под стражей и допрашивался, постановление об избрании меры пресечения – содержание под стражей – было подготовлено Рясным лишь 7 августа, а утверждено 3 сентября 1937 г. В постановлении было указано: «Букейханов Алихан Нурмухаметович достаточно изобличался в том, что он являлся контрреволюционером, националистом и проводил активную антисоветскую, националистическую работу и имел контрреволюционные связи с руководителями антисоветского пантюркистского центра». На этом основании Рясной постановил: Букейханова А.Н. привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58-2 и 58-11 УК РСФСР и избрать «мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда – содержание под стражей».
8 сентября 1937 г. заместитель начальника 3 отдела ГУГБ НКВД майор госбезопасности Пассов утвердил обвинительное заключение по следственному делу по обвинению А. Букейхана. 25 сентября 1937 г. обвинительное заключение утвердил прокурор СССР А.Я. Вышинский.
Вся процедура рассмотрения дела, в том числе оглашение приговора, заняла всего 20 минут.
26 сентября Букейханову под расписку была вручена копия обвинительного заключения о предании его суду Военной коллегии Верховного суда (ВК ВС) СССР. Вероятно, А. Букейхан надеялся на объективное и справедливое рассмотрение уголовного дела в ВК ВС СССР, т.к. его судьбу решал суд, а не внесудебные органы, такие как Особое совещании при НКВД или пресловутая «тройка». Однако, как свидетельствуют архивные документы, его надеждам не суждено было сбыться.
Он не мог «и не могу быть сторонником советской власти», оставаясь верным своим алаш-ордынским идеям, за которые боролся с советской властью. Букейхан подтвердил эти свои показания. После этого подсудимому было предоставлено последнее слово, и он заявил, что «советскую власть не любит, но признает».
27 сентября 1937 г. в Москве в 11 часов началось закрытое судебное заседание ВК ВС СССР. Вся процедура рассмотрения дела, в том числе оглашение приговора, заняла всего 20 минут. После обязательной процедуры удостоверения в самоличности подсудимого председатель – диввоенюрист Голяков спросил у А. Букейхана, вручена ли ему копия обвинительного заключения по делу. Подсудимый ответил удовлетворительно. Были разъяснены его права и объявлен состав суда. А. Букейхан никаких ходатайств, а также отвода составу суда не заявлял. Секретарь огласил обвинительное заключение. Председатель разъяснил подсудимому сущность предъявленного обвинения и спросил, признает ли он себя виновным. На это А. Букейхан ответил, что «виновным себя признает частично». Председатель огласил показания А. Букейхан, в которых приводились его слова о том, что он до последнего времени оставался контрреволюционером-националистом. А также о том, что он не мог «и не могу быть сторонником советской власти», оставаясь верным своим алаш-ордынским идеям, за которые боролся с советской властью. А. Букейхан подтвердил эти свои показания. После этого подсудимому было предоставлено последнее слово, и он заявил, что «советскую власть не любит, но признает».
Суд удалился на совещание, которое заняло несколько минут. По возвращении председатель огласил приговор. 27 сентября 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР на основании ст. 17-58 п. 8 и ст. 58 п. 11 УК РСФСР приговорила А. Букейхана к расстрелу с конфискацией всего лично принадлежавшего ему имущества. Приговор был окончательным и на основании Постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. подлежал немедленному исполнению.
В 11 часов 20 минут судебное заседание было закрыто.
Приговор о расстреле А. Букейхана был приведен в исполнение в Москве в тот же день.
Приговор о расстреле А. Букейхана был приведен в исполнение в Москве в тот же день. В архивном уголовном деле нет указания о его месте захоронения. Однако по сложившейся в тот период практике жертв политических репрессий хоронили на территории Донского кладбища. Поэтому с большой степенью вероятности можно предполагать, что тело А. Букейхана покоится именно там.
13 апреля 1957 г. дочь Букейхана – Е.А. Садвокасова направила заявление на имя Главного военного прокурора СССР с просьбой сообщить ей информацию об отце, о судьбе которого в течение 20 лет ничего не было известно.
После смерти Сталина в Советском Союзе началась реабилитация жертв политических репрессий. 13 апреля 1957 г. дочь А. Букейхана – Е.А. Садвокасова направила заявление на имя Главного военного прокурора СССР с просьбой сообщить ей информацию об отце, о судьбе которого в течение 20 лет ничего не было известно. Одновременно она просила пересмотреть его дело и сообщить результаты.
Механизм советского бюрократического аппарата проворачивался медленно. Началась проверка по архивному уголовному делу: сбор дополнительной информации об обстоятельствах делах, справедливости выдвинутых обвинений, степени вины участников. Более чем через месяц после поступления обращения Садвокасовой, 27 мая 1957 г., заместитель председателя ВК ВС СССР подписал письма, направленные отделу ЗАГС Исполкома Моссовета, МВД СССР и Главному военному прокурору. В них содержалась просьба дать указания ЗАГС о регистрации смерти А. Букейхана, наступившей 16 мая 1938 г., и выдаче свидетельства о смерти его дочери. Таким образом, была скрыта истинная дата и причина смерти, и еще долго дети и внуки А. Букейхана оставались в неведении о его судьбе.
Почти через год после поступления обращения Садвокасовой архивное следственное дело на А. Букейхана было направлено из Главной военной прокуратуры Военному прокурору Туркестанского военного округа (ТуркВО) с поручением повести по делу проверку, в связи с тем, что «преступная деятельность А. Букейхана протекала в основном в Казахстане».
В рамках выполнения поручения Военная прокуратура ТуркВО запрашивала, какими материалами (кроме архивного следственного дела) располагают КГБ и МВД Казахской ССР. Внимательно изучались и анализировались исторические документы об амнистии в связи с автономией Киргизской ССР (1920) и постановление Президиума ЦИК об амнистии от 2 ноября 1927 г.
В первом из названных документов отмечалось, что «киргизы и трудовое казачество, принимавшие участие в гражданской войне против советской власти, а также члены и сотрудники бывшего националистического правительства Алаш Орда за свою прежнюю контрразведывательную деятельность никакому преследованию и наказанию» не подлежали.
Президиум ЦИК 2 ноября 1927 г. принял постановление в ознаменование десятилетия Октябрьской революции, на основании которого освобождались от дальнейшего содержания под стражей все трудящиеся, осужденные по приговорам судов или административных органов за контрреволюционную деятельность во время гражданской войны. Одновременно ЦИК СССР давал разъяснения Верховному суду СССР о том, что положения постановления от 2 ноября 1927 г. «Об амнистии» в ознаменование 10-летия Октябрьской революции распространялись «на все контрреволюционные преступления, совершенные трудящимися до 1 января 1923 г.».
Рассмотрев материалы архивного следственного дела по обвинению Букейхана и материалы проверки, сотрудники Главной военной прокуратуры установили, что виновность Букейхана в совершенных им преступлениях материалами дела была доказана.
Сотрудники Главной военной прокуратуры (ГВП), рассмотрев материалы архивного следственного дела по обвинению А. Букейхана и материалы проверки, которая велась в 1957–1958 гг. в связи с обращением его дочери, установили, что виновность А. Букейхана в совершенных им преступлениях материалами дела была доказана. В документе ГВП было отмечено, что суд в 1937 г. признал А. Букейхана виновным в том, что, «являясь врагом советской власти, в годы гражданской войны возглавлял контрреволюционное движение казахской буржуазии и стал во главе контрреволюционного правительства Алаш Орды. Будучи помилован советской властью, А. Букейхан продолжал вести контрреволюционную работу и был связан с другими руководителями контрреволюционного националистического движения». Далее было отмечено, что правительство Алаш Орды сотрудничало по совместной борьбе с советской властью с Колчаком и башкирским контрреволюционным правительством Валидова. После занятия территории Казахстана Красной армией А. Букейхан, несмотря на то, что был помилован советской властью, не отказался от борьбы против нее. Алаш-ординцы проводили «националистическую политику, обостряя взаимоотношения между казахским и русским населением». Проживая в Москве, А. Букейхан встречался со студентами-казахами, говорил о «гибели казахского народа и вел обработку их в националистическом духе».
Особое внимание уделялось тому, что А. Букейхан в 1914–1915 гг. встречался с А.Ф. Керенским, в 1919 г. – с А.В. Колчаком, которого ознакомил с проектом автономной казахской республики.
«Жалобу Садвокасовой Е.А. о пересмотре дела Букейханов Алихана Нурмухамедовича оставить без удовлетворения».
Подводя итог многомесячному расследованию, представители ГВП сделали вывод: «Жалобу Садвокасовой Е.А. о пересмотре дела Букейханов Алихана Нурмухамедовича оставить без удовлетворения».
Прошло еще более 40 лет. В СССР шла перестройка, активно работала Комиссии по реабилитации жертв политических репрессии, куда и обратился в начале 1989 г. один из родственников А. Букейхана – Букейхан (Букейханов) Раймжан Азиханулы с просьбой пересмотреть архивное уголовное дело. В этот раз материалы рассматривал лично Генеральный прокуратур СССР А.Я. Сухарев, который 11 апреля 1989 г. вынес постановление (в порядке надзора), в котором просил Пленум Верховного Суда СССР отменить приговор ВК ВС СССР от 27 сентября 1937 г. 16 мая 1989 г. Пленум Верховного Суда СССР под председательством и.о. председателя Верховного Суда СССР А.М. Филатова рассмотрел протест Генерального прокурора СССР по делу А. Букейхана.
Заслушав доклад члена Верховного Суда СССР В.Б. Белявского и выступление и.о. Генерального прокурора СССР О.В. Сороки, поддерживавшего протест, Пленум Верховного Суда пришел к выводу о необходимости поддержать протест по следующим основаниям. Во-первых, обвинение А. Букейхана в антисоветской деятельности было основано лишь на его показаниях на предварительном следствии. В судебном заседании А. Букейхан вину свою признал частично. Доказательств же его виновности приговор не содержал, какие-либо свидетели на следствие и в суде не допрашивались. Во-вторых, в деле не имелось и иных объективных данных, свидетельствовавших как о наличии в Казахстане и в Москве так называемого террористического центра, так и об антисоветской деятельности А. Букейхана после 1920 г. В-третьих, осужденные по другим делам за участие совместно с А. Букейханом в контрреволюционных действиях С. Кожанулы, Н. Нурмакулы, Т. Рыскулулы (Рыскулов) в 1954–1957 годы были реабилитированы, а уголовные дела на них прекращены. В-четвертых, в соответствии с решением Президиума ВЦИК от 3 июня 1920 г. признано необходимым допустить бывших членов правительства Алаш орды к работе в советских органах и категорически запретить их преследование за прошлую деятельность.
Пленум Верховного Суда СССР, признавая осуждение по ст. 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР необоснованным, постановил приговор ВК ВС СССР от 27 сентября 1989 г. в отношении Букейхана Алихана Нурмухамедулы отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступлений.
Таким образом, Пленум Верховного Суда СССР, признавая осуждение по ст. 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР необоснованным, постановил приговор ВК ВС СССР от 27 сентября 1989 г. в отношении Букейхана Алихана Нурмухамедулы отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступлений.
Так, спустя более чем 52 года после неправомерного осуждения и расстрела было восстановлено доброе имя Алихана Букейхана, основателя партии «Алаш» и первого председателя казахского автономного правительства Алаш орды.
В.С. Христофоров, доктор юридических наук,
ГНС Института российской истории РАН,
профессор Российского государственного
гуманитарного университета, Москва.
