, 
Альтернатива тюрьме
Что будет с нами, когда 40 000 заключенных, согласно новому закону о пробации, выйдут из тюрем и растворятся в обществе? Exclusive.kz встретился с голландскими разработчиками проекта, сопоставил европейскую действительность с казахстанской и разобрался в сути нашумевшего закона о пробации.
Наши эксперты:
Бен ЗЕНГЕРИНК – заместитель руководителя проекта ЕС по совершенствованию уголовного правосудия в Казахстане, около 40 лет занимался развитием голландской службы пробации.
Лео ТИГГЕС – международный эксперт по пробации проекта ЕС по овершенствованию уголовного правосудия в Казахстане. Бывший Генеральный секретарь Европейской организации по пробации.
Слева: Лео ТИГГЕС, Справа: Бен ЗЕНГЕРИНК
Вы принимали участие в разработке закона о пробации. Удалось ли вам погрузиться в тонкости существующих уголовно-правовых процессов в Казахстане?
Б.З.: Наш проект называется "Совершенствование системы уголовного правосудия в Казахстане". Он был запущен полтора года назад и рассчитан на 3 года.
Наша деятельность охватывает не только пробацию, которая является наиболее видимой частью нашей работы, но и в целом внесение изменений в процесс отправления уголовного правосудия. В частности, мы работаем с государственным обвинением и у нас обширная программа, направленная на модернизацию деятельности прокуратуры. Буквально через короткое время мы планируем начать совместную работу с Верховным судом Казахстана, а так же в настоящий момент ведем обсуждение относительно оказания содействия министерству внутренних дел. Помимо этого, мы работаем с комитетом уголовно-исполнительной системы – это организация, в ведении которой находится курирование пробации и исправительных учреждений в стране. Если коротко, то основная цель нашей деятельности состоит в том, чтобы обеспечить безопасность вашего общества.
В чем именно европейский подход может помочь Казахстану?
Заметно наследие советской системы. Очень много бюрократических процессов
Б.З.: Наш проект финансируется Европейским Союзом, а сумма составляет 5,5 млн евро. Он нацелен не только на создание правовой основы, но и развитие так называемой мягкой силы, поддержку профессионалов своего дела, которые продвигают те самые изменения, о которых мы сейчас говорим. То, что мы сейчас видим на всех уровнях, будь то работа над законодательными актами, либо деятельность профессиональных организаций, нередко заметно наследие советской системы. Очень много бюрократических процессов.
Очевидно, что в Европе к существующей ныне системе пробации вы шли десятилетиями. Наш путь только начинается. На сегодня в Казахстане существует четкий водораздел между теми, кто находится за решеткой и остальным обществом. Жизнь в тюрьмах находится под контролем силовых структур и пребывает в полной изоляции. Ваша программа предусматривает какие-нибудь изменения, чтобы в будущем мы могли говорить об едином обществе, где те, кто побывал за решеткой, имеют реальный шанс вернуться к полноценной жизни?
Опасения состоят в том, что в вашей стране существует целый пласт организаций, которые слишком быстро развиваются
Б.З.: Как я уже говорил, это процесс, который предполагает поэтапное развитие. В нем невозможна революция. Это кропотливая работа. Что касается готовности казахстанского общества, то скажу так – я встречал тех, кто абсолютно готов принимать оступившихся как среди прохожих на улице, так и среди тех, кто занимается вопросами пробации. Сегодня у нас есть 70 профессионалов, которые готовы работать по-новому. Но, я так же встречал тех, кто не только не готов, а попросту равнодушен к проблеме. Тем не менее, я оптимист, потому что у вас появились драйверы процесса – служба пробации и прокуратура. Но сейчас мы говорим о внутренних процессах. Для того, чтобы достичь эффективного результата, необходимо предпринять совместные усилия представителям всей системы уголовно-правоохранительного правосудия (полиции, уголовно-исполнительная системы, судов) и все это предполагает разработку эффективной политики в области обеспечения на национальном и местном уровнях.
Это не просто. В некотором смысле, мои опасения состоят в том, что в вашей стране существует целый пласт организаций, которые слишком быстро развиваются даже с учетом той западной методологии, о которой мы говорим. Они намного опережают свое окружение. Но для того, чтобы достичь успеха и обеспечить устойчивое развитие, необходимо также параллельно запустить подобные программы в Верховном суде и МВД, поскольку существует риск возникновения дисбаланса между различными правительственными структурами и этими организациями.
Мы должны сконцентрировать внимание не только на подготовке правонарушителя к освобождению из исправительного учреждения, но и также рассмотреть возможность замены заключения на альтернативную санкцию
Л.Т.: Вы спросили, готово ли общество к этому кардинальному изменению. Уже сам факт принятия казахстанским парламентом Закона о пробации, уже большой шаг вперед. Двумя самыми важными элементами закона являются: а) подготовка правонарушителя к освобождению, возвращению в общество и условно-досрочное освобождение; б) разработка досудебного доклада для судьи, чтобы рекомендовать решение в отношении правонарушителя. Мы должны сконцентрировать свое внимание не только на подготовке правонарушителя к освобождению из исправительного учреждения, но и также рассмотреть возможность замены заключения на альтернативную санкцию.
Смысл процессов, о которых вы рассказываете, благородный и правильный. Тем более, он был опробован и прижился в развитой Европе. Но, живя в Казахстане, трудно не заметить, что власть и народ живут в параллельных измерениях. Принимая во внимание необходимость принятия закона о пробации, государству важно войти в число 30 конкурентно способных стран мира, а без пробации никак. Какие перспективы должен видеть простой народ?
Мы убеждены, что изменить человека в лучшую сторону репрессивными методами невозможно
Б.З.: Вы абсолютно правы. Важно понимать, что все эти изменения не произойдут на следующей неделе. Когда вы спрашиваете о готовности Казахстана, то с точки зрения законодательной базы страна абсолютно готова. Разумеется, когда мы только начинали, никто не предполагал, что через полтора года у нас будет результат. Заложен фундамент, а это уже огромное достижение. Затем встает вопрос, как это будет выглядеть на практике. Для достижения результата необходимо мотивировать людей, заразить идеей и сформировать пул профессионалов, качество которых будет на самом высоком уровне. Этим людям предстоит работать совершенно иначе. Когда я только приехал в Казахстан, я был уверен, что пробации в вашей стране не существует. Мне говорили, что это не так и КУИС занимался теми гражданами, которые возвращались в общество. Но эта работа носила репрессивный характер. Мы убеждены, что изменить человека в лучшую сторону репрессивными методами невозможно. Чтобы общество стало безопасным, необходимо изменить мировоззрение людей, а для этого требуется время. Тем не менее, хотел бы отметить, что в общении с коллегами из КУИС я вижу открытых людей, готовых перестать быть репрессивным органом и принять другие методы работы.
Более того, уверен, что представление о пробации тех людей, что сейчас проходят у нас тренинг, уже поменялось. Единственное, что мы сейчас активно развиваем – это вопросы компетенции, необходимые на практике. С другой стороны, вы совершенно правы, когда говорите о неосведомленности общества. КУИС предстоит много работы по части разъяснения пробации и вытекающих из нее перспектив.
У меня был опыт работы в Румынии, которая также имеет советское прошлое. Так вот, опираясь на опыт этой страны, могу сказать, что уйдет не менее 10 лет, чтобы что-то по-настоящему поменялось. Даже в Голландии, если вы спросите у прохожего что такое пробация, далеко не всегда услышите адекватный ответ.
Общество, которое не инвестирует в реабилитацию правонарушителей, менее безопасно для своих же граждан
Еще один стереотип, который вам предстоит побороть, кроется в понимании необходимости тратить средства на реабилитацию правонарушителей. Бытует мнение, что человек, совершивший преступление, не заслуживает, чтобы в него вкладывались средства. Тогда давайте закроем человека в камере и выкинем ключ. Научно доказано и существует целый ряд тому подтверждений, что общество, которое не инвестирует в реабилитацию правонарушителей, менее безопасно для своих же граждан. Поэтому, если вы вкладываете деньги в образование, в реабилитацию, осуществление надзора, развитие программ, то в перспективе это становится выгодным для самого же общества.
Я подтверждаю, что уголовно-исполнительная система в Казахстане должна претерпеть определенные реформы. Не только с целью изолировать граждан от общества, но заниматься и теми, кто освобождается из мест лишения свободы и возвращается в общество.
Все это требует пересмотра структуры пенитенциарной системы, а также новой идеологии и мышления сотрудников уголовно-исправительной системы. Учитывая, что это и так не самая открытая во всех смыслах система в Казахстане.
Важно понимать процессы, которые формировались здесь десятилетиями. Не все казахстанцы верят, что главная миссия полиции – охранять народ. Одно дело, когда в ситуации с вооруженным отморозком на улице полицейский проявит себя со всем должным героизмом. Но в более безобидных ситуациях, когда возникает необходимость общения с дорожной полицией, человек заведомо готовиться к неприятным последствиям. Полицейские, как правило, не предупреждают, когда кто-то забыл включить фары, они останавливают и по всей строгости закона выписывают штраф. Специалисты, которых вы готовите помогать оступившимся, – воспитанники правоохранительной системы. Отсюда вопрос: не получится ли так, что овец будут охранять волки?
Я уже полтора года живу в Астане, а моя супруга – казашка
Б.З.: Идиома понятна, ведь я уже полтора года живу в Астане, а моя супруга – казашка. Я знаю немного больше, чем те иностранцы, которые приезжают сюда ненадолго и поэтому я имею представление об отношениях полиции с обществом.
Хотел бы рассказать про Голландию, где население окружено водой и вынуждено постоянно думать о своей безопасности. Раньше мы строили дамбы на берегу, теперь у нас новая стратегия. Мы начинаем защищать себя на подступах, то есть в море. Провели исследования, изучили водные течения и, если сейчас заглянете под воду у побережья, увидите там насыпи из песка, которые отлично справляются с защитой побережья, распределяя водные потоки. Мы укрепляем насыпи, это не требует прежних колоссальных усилий. Тот песок, который находится на дне уже давно, продолжает работать и укреплять насыпи, оставаясь частью защитной системы. Здесь, по сути, мы делаем то же самое – укрепляем насыпи, и как только сможем полностью укрепить дно, можно считать проект завершенным, а дальше все будет зависеть от вас самих.
Говоря о сотрудниках службы пробации, они заканчивают ВУЗы правоохранительной направленности
Говоря о сотрудниках службы пробации, они заканчивают ВУЗы правоохранительной направленности. Иными словами, если вы заканчиваете эту академию, то уже в любом случае приобщаетесь к определенной культуре. С этой точки зрения очень важным является сотрудничество.
Все наши инициативы поддерживаются влиятельными представителями гражданского общества
Мы сотрудничаем с обеими академиями (Костанайская академия МВД и Академия правоохранительных органов при Генеральной прокуратуре), которые готовят специалистов. Обе обратились к нам с просьбой помочь с подбором преподавательского состава, оказать содействие при составлении программ, по которым будет проходить обучение. Я думаю, это очень хороший знак, демонстрирующий готовность взять на себя ответственность. Обе организации могут взять на себя инициативу и оказаться единственными, кто готов к таким реформам. Вдохновляющим фактором является и то, что руководство данных академий обладает прекрасным представлением о том, как должен быть осуществлен данный процесс. Сейчас они пытаются найти способ для постепенного ввода реформ. Одна из главных инициатив проекта заключается в том, чтобы найти эти самые инициативы и людей, способных их продвигать. А уже потом соединить их между собой.
Таким образом, в долгосрочной перспективе мы говорим не просто о разработке законодательных актов разной группой людей, а о совместной работе. Радует, что все наши инициативы поддерживаются влиятельными представителями гражданского общества.
Мы не продаем вам готовый голландский или европейский продукт. Суть нашей работы заключается в рекомендациях, которые вы прорабатываете, а уже на выходе получаете готовый казахстанский продукт
В чем наше отличие от всех остальных? Мы не продаем вам готовый голландский или европейский продукт. Суть нашей работы заключается в рекомендациях, которые вы прорабатываете, а уже на выходе получаете готовый казахстанский продукт.
Те, кто сегодня работает в генеральной прокуратуре, они все – сторонники идеи организационной модернизации
Когда вы живете в условиях директивного общества, а указания двигаются сверху вниз, единственное, что остается – ждать. В противном случае вы рискуете быть наказанным. Вы говорили о советском наследии, за эти годы генетическая память была утеряна. Но сейчас, оказывая содействие казахстанским партнерам, меня в хорошем смысле поражает происходящее. Конечно, многое еще только предстоит сделать, но даже сейчас видны очень значимые изменения. Те, кто сегодня работает в генеральной прокуратуре, они все – сторонники идеи организационной модернизации. И все понимают, что пройдет достаточно времени, чтобы увидеть результат.
Очевидно, что под такие большие проекты, направленные на модернизацию и развитие общества, выделяются огромные средства. И раз вы полтора года живете в Казахстане, должны понимать все богатство словосочетания "коррупционная составляющая". Вы говорите про горящие глаза подопечных, которые проходят у вас обучение на профессию офицеров пробации. Считаете ли эту мотивацию сугубо профессиональной? И вообще, Вам показывали тюрьму изнутри?
Мы говорим о том, что происходит на поверхности, но я прекрасно понимаю, что остается в тени. Конечно, вам надо решать проблему коррупции
Б.З.: Мы говорим о том, что происходит на поверхности, но я прекрасно понимаю, что остается в тени. Конечно, вам надо решать проблему коррупции.
Я был в одном подобном учреждении в Атбасаре, но не посещал жилые бараки. Не могу сказать, был ли это самый лучший пример, но я видел представителя тюремной администрации, который, не имея особых для этого возможностей, прикладывал максимум возможностей, чтобы вовлечь в рабочие процессы заключенных. Мне напомнило это голландскую тюрьму старого образца.
Мы должны понимать, что тюрьмы – это университеты, в которых человек развивает свои преступные навыки
Мы должны понимать, что тюрьмы – это университеты, в которых человек развивает свои преступные навыки.
Цель пробации – не допустить потери для общества. Конечно, важно дифференцировать преступников, исходя из классификации преступления. Например, в Голландии, если человека приговаривают к сроку до 12 месяцев, такой приговор осуществляется вне стен самой тюрьмы. Важно думать не о том, как поскорее посадить человека и отрезать его от общества. Такие методы не гарантируют безопасность общества. Говоря о тюремной культуре, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, в нашем случае все может быть немного цивилизованнее. Но и в Голландии существует свой криминальный мир с выстроенной иерархией.
Разумеется, общество протестует. На что тратится госбюджет? Чтобы преступники становились еще лучше в своем деле?
Пробация – хорошая альтернатива, которая доказала, что люди могут меняться
Да, я считаю, что Казахстану нужно вкладывать в строительство тюрем нового образца, потому что те, что имеются – пережиток советской эпохи. Но еще важнее, перед тем как начать строить тюрьмы, развить службу пробации. Пробация – хорошая альтернатива, которая доказала, что люди могут меняться.
Научно доказано, что риск рецидива у тех, кто прошел через систему пробации, существенно ниже
Тем временем, в Голландии тюрьмы сдаются в аренду...
Сейчас мы работаем над разработкой программы по учету системы рисков, которая сможет поставить диагноз в отношении правонарушителя до того, как он предстанет перед судом. Также эта система позволит делать прогнозы на его будущего, учитывая тот риск, который занесен в программу. Плюс система принимает во внимание жизненные обстоятельства и высчитывает, представляет угрозу для общества этот человек или нет. Таким образом, происходит анализ, и мы понимаем, способен ли гражданин измениться и вернуться в общество, став надежным его членом.
Научно доказано, что риск рецидива у тех, кто прошел через систему пробации, существенно ниже. Но всегда будет та группа людей, которая совершенно не способна меняться. Эти люди либо имеют умственные отклонения, либо просто не хотят меняться и никогда не изменятся. Для этой группы граждан нужна своя программа, позволяющая гарантировать, что эти правонарушители не нанесут ущерб обществу. Будь то надзор, либо полная изоляция. Нужно признать, что бывают правонарушители, которые совершают такие преступления, за которые нужно помещать в тюрьмы на очень много лет.
Если мы сравним тюремное население Казахстана и Голландии, то увидим слишком большую разницу в соотношении количества проживающих в стране и тех, кто содержится в тюрьмах
Л.Т.: Если мы сравним тюремное население Казахстана и Голландии, то увидим слишком большую разницу в соотношении количества проживающих в стране и тех, кто содержится в тюрьмах. Некоторые страны предпочитают мгновенно реагировать и сразу помещать нарушителя в тюрьму, таким образом, действуя репрессивными методами. В наше время важно знать о существовании новых подходов, искать пути реабилитации по спасению личности. В этом плане пробация – хорошее решение. Например, у нас в Голландии, как вы знаете, пробация очень успешна. В этом и состоит наша цель – показать Казахстану, что уголовно-исправительная система может быть совсем другой, которая в долгосрочной перспективе станет гораздо менее затратной. В результате уровень преступности заметно снизится, а общество станет более безопасным.
То есть, если мы хотим жить в безопасном обществе, то подростка, укравшего барана, выгоднее наставить на путь истинный, нежели отправить в исправительную колонию для малолетних, а на выходе гарантированно получить закоренелого уголовника?
Совершенно верно. В США отмечено самое большое количество тюремного населения, а уровень безопасности один из самых низких. Там вообще все очень странно. Было проведено исследование, согласно которому выяснилось, что ежегодный объем инвестиций в уголовно-исправительную систему и содержание тюрем позволил бы американскому обществу на 20 лет обеспечить стабильное развитие социальных программ.
