Как вести переговоры с КНДР

Северокорейский лидер Ким Чен Ын, похоже, готовится к заключению исторического соглашения с президентом США Дональдом Трампом, которое позволит его стране, как ранее Мьянме и Вьетнаму, сократить зависимость от Китая и сблизиться с Западом.

Однако, несмотря на объявление моратория на испытания ядерного оружия и ракет дальнего радиуса действий, а также отказ от требования вывести американские войска из Южной Кореи, Ким вряд ли свернёт стоившую ему стольких трудов ядерную программу до тех пор, пока не будет достигнуто убедительное и всеобъемлющее соглашение.

КНДР провела шесть ядерных испытаний; столько же провела и Индия, а внушительность ядерного потенциала этой страны неоспорима. Ким, по сути, скопировал индийское заявление 1998 года о моратории на испытания, которое в тот момент открыло путь к переговорам с США, а в дальнейшем – к принятию в США закона, признавшего ядерный арсенал Индии. Это означает, что Ким стремится к международному признанию ядерного статуса своей страны.

Да, конечно, американо-индийское ядерное соглашение стало возможным из-за стратегических сложностей, возникших после завершения Холодной войны; в ситуации с Корейским полуостровом они отсутствуют. Тем не менее, саммит Трампа с Кимом может стать значимым в долгосрочной перспективе: для этого важно выйти за рамки простых попыток заставить КНДР отказаться от ядерного оружия и начать стремиться к более широкому стратегическому соглашению, нацеленному на открытие Северной Кореи для мира.

Как показывает история, успех в прекращении длительных конфликтов (например, обуздание красных кхмеров, ответственных за геноцид в Камбодже в 1970-х годах) зависит от выработки всеобъемлющих стратегий, в которых разоружение не ставится на первое место. Нет причин надеяться, что ситуация с КНДР будет чем-то отличаться. Дело в том, ядерный арсенал этой страны является её единственным рычагом – и Ким это знает. Сам факт, что он, наконец-то, согласился провести саммит с Южной Кореей и США объясняется появлением у него уверенности в потенциале ядерного сдерживания своей страны, каким бы ограниченным он ни был.

Ким уже увековечил ядерный статус КНДР в конституции страны и воздвиг памятники ракетам дальнего радиуса действий, запущенным в прошлом году. Его мораторий на проведение испытаний соответствует данной логике: Ким представляет себя лидером ядерного государства, которое выступило с потенциально эпохальными дипломатическими инициативами.

В этом контексте важно отметить следующее: хотя мирные инициативы Кима мотивированы желанием восстановить пострадавшую от санкций экономику КНДР, сами по себе санкции не повлияли на поведение этой страны, которая уже давно привыкла переносить экстремальные трудности. Напротив, эскалация санкций способствовала активизации ядерной и ракетной программ КНДР. Это означает, что добиться ядерного разоружения в любой форме можно будет лишь путём более эффективного открытия экономики страны.

Отношение Америки к Иранскому ядерному соглашению 2015 года ещё больше снижает вероятность того, что Северная Корея пойдёт на соглашение, которое будет узко касаться одного лишь ядерного разоружения. Даже подписав соглашение с Ираном, президент Барак Обама не отменил некоторые суровые экономические санкции, касающиеся, в частности, финансового сектора Ирана. Ситуация усугубляется тем, что Трамп, похоже, готов реализовать свою угрозу выхода из соглашения с Ираном (или, как минимум, ввести новые санкции), несмотря на отсутствие доказательств того, что Иран не выполняет свои обязательства.

Тем не менее, когда речь заходит о Северной Корее, администрация Трампа продолжает концентрироваться исключительно на теме ядерного разоружения. Да, конечно, в вопросах, касающихся ядерного распространения, США исторически занимали позицию максималиста на публике, однако на переговорах за закрытыми дверьми действовали более прагматично. Например, США терпимо относятся к тому факту, что ядерный арсенал Пакистана растёт самыми быстрыми темпами в мире, хотя эта страна, по словам Трампа, «не даёт нам ничего кроме лжи и обмана», в том числе предоставляет «безопасное пристанище террористам, на которых мы охотимся в Афганистане».

Впрочем, последние заявления Кима о том, что он выполнил задачу создания потенциала ядерного сдерживания в рамках своей «политики бёнчжин» (другой задачей является модернизация экономики), – это не просто пустое хвастовство. Проблема Северной Кореи перестала быть проблемой ядерного нераспространения. А все предыдущие соглашения с этой страной, например, достигнутое в 2005 году, потеряли какое-либо значение.

Разумеется, на угрозы, создаваемые арсеналом Северной Кореи, необходимо реагировать. Но вместо акцента на ядерном разоружении, которое предполагает односторонние обязательства, переговорщикам следует стремиться к созданию безъядерной зоны на Корейском полуострове. Это важно и для реализации идей президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина по поводу расширения экономического сотрудничества, которое позволит использовать природные ресурсы Севера и передовые технологии Юга.

Создание безъядерной зоны потребует уступок всех сторон. Да, КНДР придётся отказаться от ядерного оружия. Но все ядерные державы должны будут обязаться не просто не применять ядерное оружие на Корейском полуострове, но даже не грозить таким применением. Кроме того, иностранные военные суда с ядерным оружием на борту больше не смогут заходить в корейские порты.

Однако безъядерная зона станет возможной, если Южная Корея согласится выйти из-под американского ядерного зонтика, а это не самая популярная идея в стране. По данным одного из опросов, большинство жителей Южной Кореи хотят двигаться в противоположном направлении: вновь разместить в стране тактическое ядерное оружие, которое США вывели более четверти века назад.

Проблема с этим подходом очевидна: если Юг не откажется от инструментов эффективного ядерного сдерживания, тогда Ким спросит, почему Север должен отказываться от этих инструментов. Как подчёркивает Ким, Саддама Хусейн в Ираке и Муаммар Каддафи в Ливии встретили страшную смерть после того, как отказались от ядерного оружия.

Лишь при поддержке США безъядерная зона будет отвечать условиям ядерного разоружения, на которые намекает режим Кима, в частности устранение любых ядерных угроз и «обязательство не вводить средства для проведения ядерных атак». Элементы безъядерной зоны можно реалистично обсуждать наряду с условиями вызывающего взаимное доверие и всеобъемлющего мирного соглашения, хотя нет сомнений в том, что такие переговоры будут трудными.

Если США нуждаются в дополнительной мотивации для выбора данной стратегии, им следует подумать о следующем: самую большую проблему ядерное оружие КНДР создает для Китая, который стремится заменить США в Азии в качестве доминирующей державы. Единственный способ устранить северокорейскую ядерную угрозу, не отдавая ситуацию на откуп Китаю, – продемонстрировать подлинное дипломатическое лидерство с целью заключения всеобъемлющего мирного соглашения на Корейском полуострове.

 

Брама Челлани – профессор стратегических исследований в Центре политический исследований (Нью-Дели), научный сотрудник Академии Роберта Боша (Берлин), автор девяти книг, в том числе «Азиатский джаггернаут», «Вода: Новое поле битвы в Азии», «Вода, мир и война: Преодоление глобального водного кризиса».

 

Copyright: Project Syndicate, 2018. www.project-syndicate.org