Водоем неделимой дружбы

Общий исторический документ по статусу Каспия принят. Есть базовый оптимизм, исходные линии, другие термины, но нет долгожданной конкретики. А мелкие детали, как известно из классики, бывают важнее всего.

 

Саммит в Актау еще задолго до его начала принято было считать «прорывным». Еще бы! Более двух десятков лет пять прикаспийских государств не могли прийти к политическому консенсусу. Казалось, что вопрос будут пережевывать еще долго и малорезультативно. Но время шло, менялись условия задачи и, прежде всего, политические.  

Если бывшие братские советские республики – Азербайджан, Казахстан, Россия и Туркменистан – сообща склонялись к тому, чтобы дать всем прибрежный морской сектор, то слишком самостоятельный Иран все эти годы хотел, чтобы море делили как озеро – поровну.  

Официально конвенция теперь гласит, что «каждая сторона устанавливает территориальные воды, не превышающие по ширине 15 морских миль, отмеряемых от исходных линий, определенных в соответствии с настоящей конвенцией», «внешней границей территориальных вод является линия, каждая точка которой находится от ближайшей точки исходной линии на расстоянии, равном ширине территориальных вод, внешняя граница территориальных вод является государственной границей», «разграничение внутренних и территориальных вод между государствами со смежными побережьями осуществляется по договоренности между ними с учетом принципов и норм международного права».

А «разграничение дна и недр Каспийского моря на секторы осуществляется по договоренности сопредельных и противолежащих государств с учетом общепризнанных принципов и норм международного права в целях реализации их суверенных прав на недропользование и на другую правомерную хозяйственно-экономическую деятельность, связанную с освоением ресурсов дна и недр».

Недра Каспия сулят сторонам до десятка триллионов в американских деньгах по нынешним ценам на сырье. И делить спорные углеводородные богатства странам предстоит в переговорном формате «один на один». Сейчас больше спорят по разграничению южной части Каспия. Здесь на залежи дна претендуют Ашгабад, Баку и Тегеран.

Иранский президент Хасан Роухани, выступая в Актау, напоминал, что эта конвенция все же не устанавливает окончательные разграничительные линии. Еще предстоит «война» дипломатий.

«Переговоры в части договоренности, в частности в области разграничения и определения прямых исходных линий, должны быть продолжены, чтобы с помощью взаимопонимания и конструктивного взаимодействия в будущем достичь соглашений в соответствующих областях. К тому же окончательное принятие конвенции зависит от прохождения законных процедур ратификации в прикаспийских странах», – цитировали медиаресурсы Роухани.

Президент Казахстана предупредительно сообщил: «С целью эффективной имплементации конвенции нами создан специальный механизм регулярных пятисторонних консультаций под эгидой министерств иностранных дел. Они на регулярной основе будут обсуждать все актуальные вопросы».

Куда более наглядный аспект – безопасность прикаспийцев. Тот же иранский президент резюмировал: «Каспийское море принадлежит каспийским странам, и любое строительство военных баз и предоставление иностранным государствам прав на проход авианосцев, подводных лодок, на пролет военных самолетов и даже провоз грузов, принадлежащих иностранным государствам, через Каспий запрещается».

Вот это уже куда более понятная точка соприкосновения интересов. В этой «пятерке» два государства, которые по западным представлениям дружественными либеральному миру никак не назовешь. Иран и Россия под жестким прессингом санкций. Более того, эти страны сегодня обзывают спонсорами мирового терроризма. Остальная «тройка» не имеет такого «ярлыка», но и политического веса, конечно, тоже. Просто «недемократические режимы», которые живут за счет экстенсивной ресурсной экономики.     

В общем, документ каспийский согласовывался в период обострения геополитической обстановки и получился антиамериканским, что, видимо, устроило ведущих игроков «пятерки». Объективно к этому есть все предпосылки. Уж слишком энергичную деятельность по всему миру развил беспокойный президент США Трамп и его администрация.

Тут же можно вспомнить недавнюю гибридную информационную возню в российских СМИ, которые анонсировали каспийские «военные базы» противника в Казахстане. Тогда как речь шла всего лишь о двустороннем казахстанско-американском соглашении «Об обеспечении коммерческого железнодорожного транзита специального груза через территорию Республики Казахстан в связи с участием Соединенных Штатов Америки в усилиях по стабилизации и восстановлению Исламской Республики Афганистан».

В преддверии саммита в Актау глава МИД РК Кайрат Абдрахманов опять уточнил для непонятливых и глухих: «Для транзита задействована не только территория Казахстана, но и других стран, расположенных на маршрутах транспортировки от США до Афганистана. Естественно, что ни о каких военных базах на Каспии речь не идет». Казахстан лишь расширил перечень пунктов пропуска грузов портами Актау и Курык.

Так вот статья 3 конвенции теперь провозглашает «стабильный баланс вооружений сторон на Каспийском море, осуществление военного строительства в пределах разумной достаточности с учетом интересов всех сторон, ненанесения ущерба безопасности друг друга», «меры доверия в сфере военной деятельности в духе предсказуемости и транспарентности», «непредоставление какой-либо стороной своей территории другим государствам для совершения агрессии и других военных действий».

Больше других, конечно, тут выиграла Россия, которая в военном аспекте доминирует. И слова Нурсултана Назарбаева про то, что «нам удалось превратить Каспий в море дружбы, мы должны рассматривать подписание конвенции как старт к кооперации в новых условиях» можно интерпретировать не только через одну лишь призму углеводородных экономик.  

Что до финансовых и политических интересов Москвы, то ее не слишком вдохновлял и амбициозный проект подводного транскаспийского газопровода из Туркменистана в Азербайджан. Эта труба дала бы Европе до 100 миллиардов кубометров газа в год или почти 25% импорта голубого топлива ЕС. Спрашивается, а нужна ли такая добрососедская конкуренция тому же северному гегемону – российскому «Газпрому», а в его лице Кремлю? Вопрос, кажется, не требующий ответа.

В целом, надо полагать, что такие межгосударственные трения будут возникать и в будущем. Поэтому общий тезис о том, что «национальные интересы всех стран были учтены» пока укладывается только в декларативный формат и характер конвенции. В прикладном же смысле, документ отсекает от притязаний на Каспий третьи страны. И это пока видится основным итогом.