, 
Новая встреча глав государств Центральной Азии: старые вопросы
В первой половине апреля в Ташкенте вновь соберутся главы Центрально-Азиатских государств.
Предыдущая состоялась в марте 2018 в Астане, тем самым возобновив серию встреч такого уровня и формата после долгого перерыва. Оживление процесса регионального сотрудничества наблюдатели во многом связывают с новым внешнеполитическим курсом Ташкента.
Как известно, предыдущий президент Узбекистана Ислам Каримов занимал жесткую, а иногда конфронтационную позицию по отношению к некоторым соседним государствам. Это сопровождалось политикой меркантилизма в торговой сфере, курсом на самоизоляцию от мировой и региональной экономик. Пришедший на смену Каримову Шавкат Мирзиеев резко поменял этот курс, повернув внешнюю политики Узбекистана лицом к соседям по региону и начав усилия по развязыванию многих проблемных узлов, накопившихся за двадцать с лишним лет правления предыдущего президента. И этот прогресс во внешней политике на сегодня является пожалуй главным достижением нового лидера страны, в то время как успехи в других сферах гораздо скромнее.
Мартовская встреча прошлого года в Астане носила характер неформальных консультаций, в основном за закрытыми дверями. Стороны не приняли каких-либо правовых документов, но сам характер встречи и тот фон, на котором он проходил, безусловно, способствовали улучшению понимания между странами. По крайней мере, решение, что такие встречи станут регулярными, воплощается в реальности.
С чем страны региона приходят к новой встрече?
Прежде всего, обращает на себя внимание формат встречи, а именно тот факт, что, как и предыдущая встреча, она проходит без участия «старшего брата», России.
Трудно сказать, насколько долго эта тенденция. Напомним, что попытки создать постоянную структуру регионального сотрудничества на высоком уровне и без прямого участия Москвы наблюдались и в прошлом. Так, в апреле 2007 года Нурсултан Назарбаев предложил создать Центрально-Азиатский Союз. Тогда ту идею торпедировал амбициозный Ислам Каримов, который всегда ревниво относился к любым проявлениям, реальным или воображаемым, казахстанского лидерства в регионе. Каримов тогда вообще подозрительно относился ко всякого рода попыткам создать наднациональные структуры, видимо видя в них, особенно в тех, которые инициировал Кремль, скрытую угрозу государственному суверенитету Узбекистана. Он предпочитал линию на развитие двухсторонних взаимоотношений с другими государствами, сближаясь с одними и дистанциируясь от других.
Интересно, что апрельской встрече в Ташкенте предшествуют два других форума, предмет которых тоже составляют вопросы регионального сотрудничества. Так, 19-20 февраля в Ташкенте состоялась международная конференция «Взаимосвязанность в Центральной Азии: вызовы и новые возможности», организаторами которой выступили МИД Узбекистана и Региональный центр ООН по превентивной дипломатии для Центральной Азии (РЦПДЦА). В ней приняли участие эксперты и представители 36 стран, в том числе спецпредставитель Евросоюза по Центральной Азии Питер Буриан, а также заместитель генедиректора Всемирной торговой организации Алан Вулф. Видимо ожидается, что эта конференция поможет сформировать повестку дня встречи глав государств в апреле.
Кроме того, 21 февраля в Ташкенте состоялась очередная конференция начальников генеральных штабов стран Центральной и Южной Азии. Она была посвящена обсуждению вопросов региональной безопасности, стабилизации обстановки в Афганистане, борьбы с терроризмом, распространением наркотиков и киберпреступностью. В конференции приняли участие начальники генштабов вооруженных сил Узбекистана, Казахстана, Пакистана, Туркменистана, Таджикистана и Афганистана, первый заместитель начальника Генштаба ВС Кыргызстана, а также командующий ЦентКома Вооруженных сил США. Опять-таки, примечательно отсутствие России в списке участников.
Таким образом, Ташкент развил за последнее время довольно бурную деятельность на внешне-политическом фронте, ставя перед собой цели ускорения темпов роста внешней торговли, привлечения иностранных инвестиций и решения вопросов региональной безопасности.
В рамках этого курса Ташкент стремится решить накопившиеся проблемы на двусторонней основе, особенно с Кырзгызстаном и Таджикистаном, в первую очередь, пограничные вопросы. О серьезности этих проблем говорят сигналы об очередных столкновениях на кыргызско-таджикской границе вокруг таджикского анклава Ворух 13 марта этого года, в ходе которых погиб один и ранено несколько человек. Другой пограничный инцидент произошел 7 апреля 2018 г. в районе местности Мамай Аксыйского района Джалал-Абадской области Кыргызстана, когда узбекские пограничники застрелили гражданина этой страны.
Вполне очевидно, что разрядке напряженности вокруг анклавов способствовал бы обмен территориями, для чего нужны политическая воля, систематическая работа и выделение достаточных ресурсов, чтобы переселить жителей анклавов с их согласия и при недопущении какого-либо ущерба их благополучию и уровню жизни.
Но по большому счету решению пограничных проблем способствовало бы создание единого правового пространства в регионе, так, чтобы граждане любой страны Центральной Азии чувствовали себя защищенными, находясь в любой ее точке, как это происходит в ЕС.
Но такого результата можно достигнуть только тогда, когда в каждой из стран региона воцарится верховенство закона, что на настоящий момент проблематично.
В принципе, обсуждение между Кыргызстаном и Узбекистаном перспективы обмена территориями уже началось. Так, обсуждается идея передачи кыргызского анклава Барак Узбекистану в обмен на получение Кыргызстаном равноценного земельного участок на территории, прилегающей к Ак-Ташскому айыл окмоту Кара-Суйского района Ошской области. Идет работа по делимитации и демаркации границы между двумя государствами, но пока остаются самыми трудными для достижения договоренности 15% спорных территорий. Это примерно 200 км границ в районе водохранилища Кемпир-Абад, участка Гавасай в Джалал-Абадской области и анклава Сох в Баткенской области Кыргызстана.
Другая пограничная проблема - все еще не разминированные участки на узбекско-таджикской границе. Как известно, по распоряжению Ислама Каримова в своё время была заминирована часть участков по границе между двумя странами. Процесс разминирования должен был начаться в мае 2018 г. Эта работа однако затрудняется тем фактом, что в свое время в Узбекистане, по имеющейся инсайдерской информации, были утеряны карты минных полей. Государственные границы между двумя странами согласованы и урегулированы пока только на 90%. Но опасными для жизни местных жителей остаются 54 участка приграничной территории, где размещено около 11 тысяч мин. В целом, во взаимоотношениях между двумя странами началась эпоха разрядки, процесс чего особенно ускорился после визита Шавката Мирзиеева в Душанбе в апреле 2018 г., но это только начало пути достижения полного мира и доверия между странами.
Наконец, предметом обсуждения на саммите безусловно будут вопросы региональной безопасности, особенно ситуация в Афганистане, где затянулась война между двумя сторонами, правительством и силами НАТО, с одной стороны, и противостоящими им формированиями Талибан, с другой. Ситуация усложняется и усугубляется появлением там двух новых игроков.
В первую очередь, речь идет о силах Исламского государства, ввиду перебазирования части его формирований из Сирии и Ирака в Афганистан. ИГ противостоит правительственным и американским войскам, но также конкурирует с Талибаном за право представлять исламское повстанческое движение. В стране сложилась патовая ситуация: ни правительственные войска, ни Талибан, не в состоянии взять под свой полный контроль всю территорию страны. Это вынуждает стороны идти на переговоры. Талибан признает стороной переговоров только США, которые оказывают Кабулу военную помощь. Но при этом согласился на переговоры с Россией, видимо для того, чтобы тем самым добиться уступок со стороны Вашингтона.
На этом фоне и Ташкент пытается проявить свою дипломатическую инициативу по переговорам между воюющими сторонами, видимо получая для этого одобрение со стороны США. Внешне-политическое ведомство Узбекистана, видимо, ободряют два дипломатических успеха в прошлом. Во-первых, это участие Ташкента в достижении внутри-таджикского мирного соглашения в 1997 году между режимом Рахмона и исламской вооружённой оппозицией, базировавшейся в Афганистане. Второй успех был достигнут, когда талибы после разгрома сил генерала Достума появились на границе с Узбекистаном в 2001 г.. Ташкент тогда поспешил заключить соглашение с ними о мирном сосуществовании, тем самым обезопасив свои южные границы. Таким образом, у Ташкента сформировался своего рода определенный политико-дипломатический капитал, который он был бы непрочь приумножить и в этот раз, сыграв роль посредника во внутри-афганском конфликте, или хотя бы став участником такого рода посредничества. Так, 3 марта этого года министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов провел в Катаре встречу с представителем Афганистана муллой Абдул Гани Барадаром. Уже 5 марта советник афганского правительства по вопросам национальной безопасности Хамдулла Мохиб, прибыв в Ташкент, провел переговоры с Камиловым. Тем самым обозначилась дипломатическая роль, которую играет Ташкент в афганском переговорном процессе.
В последнее время у Ташкента вообще складываются довольно доверительные отношения с правительством Ашраф Гани, с которым заключается один договор за другим в экономической сфере. Так, в июле прошлого года сторонами было достигнуто соглашение о создании совместной свободной экономической зоны на термезском участке границы. Узбекистан во все увеличивающемся объеме поставляет электроэнергию в Афганистан, пользуясь его платежеспособностью – ведь в Афганистан направлены огромные потоки финансовой помощи из стран Запада для восстановления его экономики. Ташкент даже приветствует возрастающий поток туристов из этой страны – пусть те тратят свои доллары в Узбекистане, - так, видимо, рассуждают в столице Узбекистана.
Другой новый игрок на афгано-узбекском направлении – это подразделения полковника Махмуда Худойбердиева, бывшего сторонника, а затем врага Эмомали Рахмона, которые режим Каримова в свое время использовал для вмешательсва во внутренние дела Таджикистана. Эти подразделения и после смерти Каримова продолжали размещаться на территории Узбекистана, находясь на попечении узбекского правительства. Но их присутствие там стало камнем преткновения, мешающим созданию доверительных отношений между двумя странами. Несмотря на требования Душанбе, Ташкент не согласился передать эти подразделения в Таджикистан, предпочев, по некоторым данным, перебазировать их из Узбекистана на территорию Афганистана, возможно под покровительство генерала Дустума. Это позволило Ташкенту заявить, что на территории страны Худойбердиева уже нет. Потенциально эта группировка может сыграть дестабилизирующую роль в регионе, если выйдет из-под контроля, и послужить триггером в росте нового витка напряженности. Безусловно, этот вопрос уже затрагивался во встречах Мирзиеева и Рахмона и возможно будет обсуждаться и на саммите в Ташкенте, по крайней мере в рамках приватной встрече лидеров двух стран.
В целом, саммит станет еще одним шагом на пути погашения очагов межгосударственных конфликтов, которые возникли за годы правления Каримова. В этом смысле страны региона все еще живут в эпохе, сформированной при Каримове, несмотря на его смерть и стремление Мирзиеева преодолеть его наследие во внешней политике. К решению задач пост-карпимовской эпохи еще только предстоит приступить. Это создание единого правового пространства, о котором я уже сказал, и воссоздание единого водно-энергетического комплекса, который был разрушен в постсоветский период из-за узко-эгоистических проявлений государственного национализма, процветавшего в первые два десятилетия после развала СССР. Это и укрепление гарантий своего государственного суверенитета и защиты его от посягательств со стороны ревнивого северного соседа, Российской Федерации, ввиду того, что она настойчиво пытается втянуть страны региона в орбиту своего влияния и в свою конфронтацию со странами Запада. Нехорошими сигналами в этом плане были голосование Узбекистана против резолюции ООН по Крыму, а также недружественные шаги Ташкента по отноршению к Украине, выразившиеся в блокировании импорта фармацевтики из этой страны.
Другими словами, нам еще предстоит убедиться, продолжится ли история государственной независимости стран региона, или же Москва сумеет заставить их идти строго в своем фарватере по вопросам внешней политики. На этот счет все еще остаются сомнения в способности стран региона отстоять свой суверенитет, поскольку лидеры все этих стран довольно слабы политически, не обладая полной легитимностью своего правления и достаточной поддержкой своих обществ.
