, 
Скованные одной цепью
В пользу пассивности того или иного общества, его аморфности и равнодушия, можно услышать различные доводы. Кто-то объясняет это рецидивами эпохи потребления и атомизацией на этой основе социума, по принципу: "моя хата с краю". Однако, почему в одних случаях гибель соотечественников как, например, недавно во Франции, вызывает марш миллионов, демонстрацию высокого уровня солидарности и национального единства, а в других - воспринимается в гнетущей тишине, за исключением редких диссидентов?
Кто-то ищет причины кротости в лени и ментальности самого народа. Но куда, в таком случае, подевался несгибаемый дух предков, защищавших отечество, свое достоинство на протяжении сотен лет? Кто-то в качестве аргумента приводит элементарный страх, который был внушен в период массовых репрессий и еще крепко сидит в памяти потомков. Иные склонны сетовать на неготовность самого общества, задаваясь вопросом: откуда взять столько американцев, чтобы построить демократию? Где пролегает грань между терпением, в смысле стойкости и мужества, и терпением, вызванным соглашательством и трусостью? Почему в одних государствах коррупция вызывает общественную нетерпимость, в иных же - воспринимается как нечто естественное? Наконец, являются ли эти качества чем-то привнесенным и навязанным извне, или есть проявление внутренней природы?
С одной стороны многие современные общества становятся все более иерархичными. В них, несмотря на декларации о либерализме и равенстве, меньше места остается подлинным рыночным отношениям и конкуренции. И, наоборот, возрастающую роль играют связи, принадлежность к элите, олигархическим кругам, или хотя бы наличие среди них друзей и родственников. Если ко всему сказанному добавить глубокое расслоение людей по уровню образования и материального благосостояния, то разделение людей по стратам «барин-холоп» - очевидно. Так вот, в классическом понимании холопом могут считаться подневольные бесправные работники. Казалось бы, такое явление, как институт, уже давно кануло в небытие. Однако, с учетом различных инструментов подчинения, начиная от торговли людьми и гастарбайтеров-нелегалов, заканчивая репрессивными законами и долговой кабалой, дело обстоит иначе. Не случайно международная правозащитная организация Walk Free Foundation даже выпускает ежегодные рейтинги Global Slavery Index.
Впрочем, элементы холопской психологии сидят глубокого и внутри каждого человека. Обществу внушаются стереотипы, в котором характерной чертой мышления становится смещение мышления от субъективного "я" в сторону объективного «не-я». Человек как бы становится "не в себе", оценивает всё и вся не с личных позиций, а со сторонних. Диспозитивное "хочу" у такого индивида стирается, он смиряется с императивом "должен".
Установка на авторитаризм ставится сызмальства. Уже в начальных классах ребёнок подвергается диктату: «Встань и отвечай на вопрос, или получишь двойку». Учителя совершенно не волнует, что для ученика это, возможно, сложный материал, либо он не подготовился из-за проблем дома. И ему остается смотреть в пол, изображать из себя виноватого и клянчить «хотя бы троечку». Постепенно в нем формируется привычка пресмыкаться перед старшими. В классах постарше школьников учат писать «свои мысли» в сочинениях. При этом, чем сильнее эти мысли отличаются от положений, прописанных в учебнике, тем ниже будет отметка. Ну, а если ученик выскажет в сочинении что-нибудь совсем откровенно, то не миновать пресловутой «двойки» и приглашения родителей к директору. В итоге вместо привития навыков самостоятельного мышления, критической оценки окружающего мира, школьник обязан беспрекословно подчиняться вышестоящему и восхищаться «по команде».
Правда, в любом коллективе находятся и те, кто не поддается дрессировке, кто ведут себя независимо, даже огрызаются, и поэтому система образования выбирает самый легкий путь — таким ученикам ставят низкие баллы в аттестате, либо вышвыривают их из школы, чтобы в дальнейшем они пошли работать на самую низкооплачиваемую работу. То есть, если имеющимися инструментами не удалось сломить человека морально, надо сделать его тогда натуральным, физическим рабом, который будет рад работать за пачку «доширак»а, и просто побоится высунуться с протестом, из страха потери средств на выживание.
Если учащийся в школе ещё как-то возмущались действиями учителей, то в институте они вполне уверены в правильности системы и отсутствии альтернатив. Студента обременяют еще большим количеством запретов, которые уже выходят за пределы сугубо учебного процесса - студенту диктуют, что читать, что нет, в каких мероприятиях участвовать, а какие осуждать. Спустя годы, вчерашние школьники уже сами ведут своих детей в первый класс. Но, если при СССР была пропаганда образования и научными достижениями гордились, то спустя поколения молодые родители не особенно-то стремятся внушать своим детям благоговение перед знаниями. Ученики всё меньше уважают образование, а учителя отвечают всё более жёсткими репрессиями. Иногда эта приводит к избиению учителей, либо к суициду среди подростков, чего в СССР не было в помине.
Холопская психология получает путевку во взрослую жизнь. Исходный материал уже подготовлен. Охотно играть по навязанным правилам игры: слепо верить, а не сомневаться, подчиняться, а не свободно мыслить, лгать и юлить, а не говорить правду. Это, в свою очередь, ведет к безответственности: не ты определяешь свою судьбу, ее определяет твой господин, начальство. Массовое сознание в таких обстоятельствах неизменно поражается бесхозяйственностью и халатностью с одной стороны, и мышиной возней угодничества и подхалимажа – с другой. Аморальным признается лишь то, что наказуемо, прав тот, кто сильнее, закон на стороне того, у кого деньги и власть.
Суть в том, что холуйская детерминистская преданность, которая часто подаётся как надёжное единство, в реальности является эфемерной. Человек с таким мышлением - всегда потенциальный предатель, ибо он предан не начальнику лично, а его должности, положению в иерархии. Встанет на его место другой — вчера еще обожаемый и гениальный начальник легко предается анафеме. Показательно, как во времена Второй Мировой войны американцы были шокированы поведением пленных японцев: будучи, вроде бы, врождёнными героическими самураями, слепо преданными командиру и готовыми умереть за родину камикадзе, они, попав в американский плен, предавали своих направо и налево, выкладывали на допросах всё подряд, что у них даже и не спрашивали. На самом деле всё объясняется довольно просто: для человека с рабским, холопским, детерминированным мышлением сменился начальник-иерарх. Теперь, раз японец в плену, начальником стал американец - вот он ему так же преданно и служит.
Следующей чертой холопства выступает поиск виновных при борьбе с какими-то недостатками. Культивируется миф, будто определение и наказание виновного радикально исправляет проблему. На самом деле «вина» — категория выдуманная, искусственная. Срабатывает только, если удалось её навязать, и то весьма субъективно, временно и ограниченно, работает как плётка, исключительно в деструктивной рабской среде. В таких условиях холоп, как правило, апатичен, производительность его труда невелика, ибо отсутствует личная заинтересованность.
В масштабах же государства холопское мышление становится главным источником коррупции в государстве, в котором государственные функции воспринимаются как индульгенция на вседозволенность. В таких обществах подавляющее меньшинство принимает законы для подавляющего большинства. Как итог - увеличивается расслоение людей на богатых и бедных, «мажоров» и бесправных, чиновников и зависимых. И это неудивительно. Когда у людей нивелированы понятия о нравственности, им сложно чем-либо помочь. Например, их останавливает дорожный полицейский, и с ним ничего нельзя сделать, нет обратной связи. Он может отобрать права, потребовать штраф, и объяснять ему что-то бесполезно. Система выстроена так, что ему платят символическое зарплаты, зато оставляют лазейки для злоупотребления властью.
Забавной демонстрацией холопского мышления при появлении внешней свободы является и такое комичное явление, как «мажоры» и нувориши. Формально они свободны, но социальная культура у них извращена. Отсюда и ориентация на внешние приоритеты, когда все действия направлены на удовлетворение внешнего взгляда, нелепая погоня за побрякушками и «понтами».
Рисунок с сайта Карикатура.ру
Стертость у чиновника субъективного «Я» приводит к тому, что никакого барьера между своим и не своим не существует. Он вольготно чувствует себя в не своём (общем, народном). Поэтому присвоение чужого происходит автоматически, как бы «на благо народа», даже и не рефлексируется, что это воровство. И если такой начальник вдруг попадётся, и ему какие-нибудь следователи назовут вещи своими именами, то это приводит к шоку, инфарктам и прочим кризисным проявлениям — его монолитный мир, где всё вокруг народное, слитым с «моё», рухнул. Но и отдельные разоблачения не всегда продиктованы задачами искоренения коррупции. Поэтому то и дело под раздачу попадают исполнители, а не заказчики, подчиненные, а не их руководители, либо те, кто просто не вписался в ту или иную схему.
Ещё одна характерная тенденция в холопском наборе — это «негативизм». Обычно человек ориентируется в одинаковой степени как на положительные, так и на отрицательные ценности — к одним притягивается, от других отталкивается. Негативист же видит, в основном, отрицательные ценности. Вся его жизнь превращается в борьбу со злом. Он уверен, что стоит победить очередную трудность - и наступит благоденствие. Но желаемое почему-то не достигается, а все откладывается. Кстати, именно в этом состояла одна из ошибок СССР — парадигма вечной «борьбы за светлое будущее», какой бы она ни была героической, не является созиданием чего-то положительного. Сообразно тому и законы, принимаемых в таких обществах - негативистские: ограничивающие, принуждающие, запрещающие. Позитивный блок в разрешении и стимуляции почти отсутствует. Законодатель-холоп верит, что законотворчество — ни что иное, как искусство придумывания все новых видов наказаний и податей, насаждение атмосферы страха, когда достаточно правильно направить хлыст - и стадо пойдёт куда надо.
До поры до времени безинициативность и закоснелость масс могут создавать иллюзию стабильности. Но любая система, при которой развитие подменяется профанацией, здравый смысл - угодничеством вышестоящему, законы – «понятиями», несет в себе «код самоубийцы». Крах - дело времени, и чем позже наступит развязка, тем ужаснее последствия. Однако и изменения, за которые приходится платить высокую цену, вовсе не гарантируют искомое избавление от скверны, наступления эпохи справедливости и равенства. Особенно если эти трансформации затронули лишь фасад. Напротив, при господстве холуйского невежества в обществе прежняя система имеет свойство к мутации в новом, зачастую более гадком, виде. И все – спираль развития закручивается заново, вплоть до очередной катастрофы.
Каков выход из порочного круга? Вводить инновации, по сути, в рабовладельческий строй бесперспективно, его нужно отменить. Людям необходимо дать свободу и открыть глаза. Булгаковский профессор Преображенский говорил: «Разруха. Это – мираж, дым, фикция. Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах".
Преодолеть такую разруху в одночасье, кавалерийским наскоком, еще никому не удавалось. Легендарный пророк Моисей не зря сорок лет водил евреев по пустыне, понимая что только так можно выветрить из их сознания рабскую сущность, и лишь потом строить новую жизнь. «Перезагрузка мозга» из спящего состояния- в бодрствующий, из стадного - в творческий - это долгий и трудный процесс, который каждый должен начинать с себя. Это не должно зависеть от прихотей господствующего класса, наложенных табу и попыток консервации естественного хода вещей либо обращения его вспять. Свобода сознания - единственное, что можно противопоставить злу и тирании. Стоячая вода в болоте не только дурно пахнет, она является источником вирусов, болезней и других бед. Только как вода, постоянно находящаяся в движении, может быть чистой и рождать новую жизнь, так и лишь свободное общество свободных людей вправе претендовать на нечто большее, чем блуждание по темному замкнутому кругу.
