, 
Трамп – это поворотный момент в мировой политике?
Джозеф Най
Америка выходит на финишную прямую президентской избирательной кампании 2020 года. Стало ли президентство Трампа важнейшим поворотным пунктом, изменившим роль Америки в мире, или же это была лишь незначительная историческая случайность?
На данном этапе ответ неизвестен, потому что мы не знаем, сумеет ли Трамп переизбраться. В книге «Важна ли мораль?» я опубликовал рейтинг 14 президентов, начиная с 1945 года, где Трампу формально присвоен статус «срок не завершён», однако пока что он входит в число 25% президентов внизу этой таблицы (нижний квартиль).
Президенты из первого квартиля, например, Франклин Рузвельт, понимали ошибочность политики изоляционизма, которую Америка проводила в 1930-х годах, и после 1945 года создали либеральный международный порядок. Поворотным моментом стали послевоенные решения Гарри Трумэна, которые привели к созданию постоянных альянсов, сохраняющихся по сей день. Америка много инвестировала в план Маршалла в 1948 году, создала НАТО в 1949 году, а также возглавила коалицию ООН, воевавшую в Корее в 1950 году. В 1960-м США под руководством администрация Дуайта Эйзенхауэра подписали новый договор о безопасности с Японией.
В дальнейшем у американцев возникали сильные разногласия – между собой и с другими государствами – по поводу военных интервенций в развивающиеся страны, в частности, во Вьетнам и Ирак. Тем не менее, либеральный институциональный порядок продолжал пользоваться широкой поддержкой вплоть до выборов 2016 года, когда Трамп стал первым кандидатом от крупной партии, начавшим его критиковать. Трамп также был скептически настроен по поводу иностранных интервенций: хотя он и увеличил оборонный бюджет, он сравнительно скупо применяет силу.
Антиинтервенционизм Трампа сравнительно популярен, однако его узкое, исключительно деловое определение американских интересов, а также скептическое отношение к альянсам и многосторонним институтам не соответствуют мнению большинства. С 1974 года Чикагский совет по глобальной политике регулярно задаёт обществу вопрос: должна ли Америка играть активную роль, или же ей следует стоять в стороне от мировых дел. Примерно треть американского общества – это последовательные изоляционисты, при этом их максимальная доля (41%) была достигнута в 2014 году. Однако, вопреки общепринятому мнению, 64% американцев поддерживали активное участие в международных делах в год выборов-2016, и это число возросло до 70% в 2018 году.
Избрание Трампа и его популистская привлекательность объяснялись экономическими трудностями, усилившимися из-за Великой рецессии 2008 года, но в ещё большей степени они объясняются поляризующими общество культурными изменениями, связанными с расовыми вопросами, ролью женщин и гендерной идентичностью. Хотя в 2016 году Трамп проиграл по общему числу поданных за него голосов избирателей, ему удалось успешно связать недовольство белого населения растущей заметностью и влиятельностью расовых и этнических меньшинств, с одной стороны, и внешнюю политику, с другой: он свалил вину за экономическую неуверенность в завтрашнем дне и за стагнацию зарплат на плохие торговые соглашения и иммиграцию. Однако у президента Трампа, как уверяет его бывший советник по национальной безопасности Джон Болтон, нет никакой особой стратегии, а его внешняя политика в первую очередь определяется внутриполитическими и личными интересами.
Накануне вступления Трампа в должность Мартин Вольф из газеты «The Financial Times» назвал этот момент «концом как экономического периода, то есть глобализации под руководством Запада, так и геополитического, то есть «момента однополярности» после завершения Холодной войны, когда мировым порядком управляли США». Если это так, тогда Трамп может стать поворотным моментом в американской и мировой истории, особенно если его переизберут. Он привлекает избирателей, обращаясь к внутриполитическим темам, однако его влияние на мировую политику может оказаться действительно преобразующим.
Нынешние дискуссии по поводу Трампа поднимают старый вопрос: являются ли важнейшие исторические события результатом решений политических лидеров, или же эти события становятся результатом действия социально-экономических сил, находящийся вне чьего-либо контроля? Иногда история выглядит как бурная река, чьё течение зависит от количества выпавших осадков и топографии, а лидеры государства похожи на муравьёв, цепляющихся за плывущее бревно. Однако на мой взгляд они больше похожи на спортсменов, плывущих по бурным горным рекам: они пытаются рулить, избегая скал, иногда они переворачиваются, а иногда успешно достигают желанного пункта назначения.
Например, Рузвельт не мог добиться вступления США во Вторую мировую войну до японской атаки на Пёрл-Харбор, однако его моральное определение угрозы, исходящей от Гитлера, и меры подготовки для противостояния этой угрозе, сыграли в итоге решающее значение. После Второй мировой войны американская реакция на советские амбиции могла бы быть совершенно иной, если бы не Трумэн, а Генри Уоллес (который на выборах 1944 года уже не баллотировался вместе с Рузвельтом как вице-президент) стал президентом. После выборов 1952 года администрация изоляциониста Роберта Тафта или президентство напористого Дугласа Макартура могли бы помешать сравнительно гладкой консолидации стратегии сдерживания Трумэна, которой занимался Эйзенхауэр.
Джон Кеннеди сыграл решающую роль в предотвращении ядерной войны во время Карибского кризиса, а затем подписав первое соглашение о контроле над ядерными вооружениями. Однако он и Линдон Джонсон завели страну в трясину ненужного фиаско Вьетнамской войны. В последние десятилетия века экономические силы привели к ослаблению СССР, а действия Михаила Горбачёва ускорили коллапс советского блока. Однако наращивание вооружений и переговорное мастерство Рональда Рейгана, а также навыки Джорджа Буша-старшего в управлении кризисами сыграли значительную роль в мирном завершении Холодной войны, когда объединённая Германия вошла в НАТО.
Иными словами, лидеры и их умения имеют большое значение, а значит, и Трампа нельзя с лёгкостью игнорировать. Важнее его твитов то, что он занимается ослаблением институтов, альянсов и мягкой силы американской привлекательности, которая, как показывают опросы, сокращается после 2016 года.
Макиавеллиевские и организационные навыки крайне важны для успешных президентов США, однако не менее важен эмоциональный интеллект, который способствует пониманию собственных сильных и слабых сторон, контекста, а также повышению самоконтроля. Ничего этого у Трампа не наблюдается. Его преемник – появится ли он в 2021-м или 2025 году – столкнётся с изменившимся миром, и причины этих изменений отчасти связаны с особенностями личности и политики Трампа. Насколько велики окажутся эти изменения зависит от того, будет ли Трамп президентом один срок или два. После 3 ноября мы узнаем, где находимся – на поворотном историческом рубеже или же в конце исторической случайности.
Джозеф Най – профессор Гарвардского университета, автор новой книги «Важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Рузвельта до Трампа».
Copyright: Project Syndicate, 2020. www.project-syndicate.org
