, 
Президенты США плохие либералы
Джозеф Най
Дональд Трамп мог с презрением относится к международным институтам, однако его президентство напомнило миру о важности этих институтов, эффективных и устойчивых. В ходе предвыборной кампании в 2016 году Трамп утверждал, что многосторонние институты, созданные после 1945 года, позволяют другим странам пользоваться выгодами за счёт Америки. Его популистские призывы, конечно, не ограничивались внешней политикой, однако Трампу удалось успешно связать внутреннее недовольство с внешней политикой: он свалил всю вину за экономические проблемы на «плохие» торговые соглашения с такими странами, как Мексика и Китай, а также на иммигрантов, конкурирующих за рабочие места. Послевоенный либеральный международный порядок стал изображаться как злодейский.
Как я показываю в книге «Важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Рузвельта до Трампа», американские президенты никогда не были идеальными институциональными либералами. Строгому прочтению устава ООН не соответствовала поддержка Дуайтом Эйзенхауэром секретных операций в Иране и Гватемале, а Джоном Кеннеди – на Кубе. В 1971 году Ричард Никсон нарушил правила Бреттон-Вудских экономических институтов и ввёл пошлины против наших союзников. Рональд Рейган проигнорировал постановление Международного суда ООН, который установил, что его администрация незаконно минировала гавани в Никарагуа. Билл Клинтон бомбил Сербию без резолюции Совета Безопасности.
Тем не менее, вплоть до 2016 года американские президенты в большинстве случаев поддерживали международные институты и старались их расширять, будь это Договор о нераспространении ядерного оружия при Линдоне Джонсоне; соглашения о контроле над вооружениями при Никсоне; соглашение в Рио-де-Жанейро об изменении климата при Джордже Буше-старшем; Всемирная торговая организация и Режим контроля за ракетными технологиями при Клинтоне; Парижское климатическое соглашение при Бараке Обаме.
Лишь с появлением Трампа американская администрация стала критически относиться к многосторонним институтам в целом, и это стало её политикой. В 2016 году госсекретарь Майк Помпео заявил, что с тех пор, как три десятилетия назад завершилась Холодная война, международный порядок перестал оправдывать надежды США: «Мультилатерализм стал рассматриваться как самоцель. Чем больше мы подписываем соглашений, тем якобы выше наша безопасность. Чем больше у нас бюрократов, тем якобы лучше выполняется работа». Администрация Трампа выбрала крайне узкий, транзакционный подход к международным институтам и вышла из Парижского климатического соглашения и Всемирной организации здравоохранения.
Эти институты – не волшебники, но они действительно создают очень ценные стандарты поведения. Многосторонние институты – это не просто формальные организации, которые иногда костенеют и нуждаются в реформе или ликвидации. Намного важнее весь режим правил, норм, сетевых связей и ожиданий, который создаёт социальные роли, сопровождающиеся моральными обязательствами. Например, семья – это не организация, но это социальный институт, который наделяет родителей определённой ролью, включающей моральные обязательства по поводу долгосрочных интересов детей.
Реалисты утверждают, что в международной политике царит анархия, и поэтому она представляет собой игру с нулевой суммой: мой выигрыш – это твой проигрыш, и наоборот. Но в 1980-х годах политолог Роберт Аксельрод воспользовался турнирами компьютерных программ, чтобы показать, что игры, в которых имеется рациональный стимул для обмана, если вы играете в них один раз, могут измениться, когда возникает ожидание продолжения отношений. Взаимность и принцип «зуб за зуб» оказались наилучшей долгосрочной стратегией. Аксельрод называл это «длинной тенью будущего». Международные режимы и институты увеличивают её, стимулируя сотрудничество, политические последствия которого выходят далеко за рамки какой-либо одной транзакции.
Конечно, иногда институты могут терять свою ценность и становиться нелегитимными. Администрация Трамп заявляет, что из-за институтов, подобных ВТО, произошла «гулливеризация» США: лилипуты с помощью нитей многосторонних институтов сковали американского гиганта, не позволяя ему воспользоваться силой, которой он обладал бы на любых двусторонних переговорах. Пересмотрев ряд торговых соглашений так, что это нанесло вред ВТО и союзникам США, администрация Трамп продемонстрировала, что Америка, являясь самой сильной страной в мире, способна разорвать эти нити и максимизировать свою краткосрочную переговорную силу.
Но Америка может использовать эти институты и для того, чтобы обязать других поддерживать глобальные общественные блага, отвечающее долгосрочным интересам и США, и остальных стран. Джордж Шульц, госсекретарь в администрации Рейгана, сравнивал внешнюю политику США с работой терпеливого садовника. Политика Трампа опиралась на совершенно иные представления о том, как надо пользоваться силой. Если тоже говорить метафорами, Трамп жаловался на безбилетников в автобусе, в котором за рулём приходится сидеть США.
Изоляция – это не вариант, а выбор между национализмом и глобализацией является ложным в нынешнем столетии транснациональной взаимозависимости. Вирус или атом углерода не знают политических границ. Мы должны учиться сочетать сильную национальную идентичность с решением глобальных проблем. Как выразился историк Юваль Харари, «нравится вам это или нет, перед человечеством сегодня стоят три общие проблемы, которые превращают в посмешище любые национальные границы и которые могут быть решены только с помощью глобального сотрудничества: ядерная война, изменение климата, технологическая революция».
Америке нужна сеть многоуровневых партнёрств с другими странами. Иностранные партнёры помогают, только когда они хотят, а на их готовность влияет не только жёсткая военная и экономическая сила Америки, но и её мягкая сила привлекательности, опирающаяся на открытую и инклюзивную культуру, либерально-демократические ценности, а также политику, которая широко воспринимается как легитимная. Джефферсоновское «уважительное отношение к мнению человечества» и использование институтов, которые стимулируют взаимность в отношениях и помогают увидеть «длинную тень будущего», будут критически важны для успеха внешней политики США. Как правильно сказал Генри Киссинджер, мировой порядок зависит от способности лидирующего государства сочетать силу с легитимностью. Международные институты совершенно незаменимы для этой цели.
Сегодня, когда превосходство США уменьшилось, а окружающий мир стал более сложным, Америка обязана сотрудничать с другими странами и пользоваться своей мягкой силой, чтобы привлекать их к сотрудничеству. Америке надо будет применять силу вместе с другими, а не только силу над другими. Успехи внешней политики Джо Байдена будут зависеть от того, как быстро мы сможем вновь выучить эти институциональные уроки.
Джозеф Най – профессор Гарвардского университета, автор книги «Важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Рузвельта до Трампа».
Copyright: Project Syndicate, 2020. www.project-syndicate.org
