, 
Ни власть, ни общество не способны предложить стране образ будущего
Общество и реальность требуют перемен. Но власть, давая понять, что она их возглавит, на самом деле испытывает перед ними инфернальный страх, потому что реальные перемены означают демонтаж существующей политической системы, потерявшей своего главного спонсора – сырьевые доходы.
Выборы не помогли нашим партиям сформулировать понятную всем платформу. Образ будущего Казахстана по-прежнему не известен – основные скрепы так и не оказались сколько-нибудь внятно артикулированными. На информационном поле мелькают слова о «новом социальном контракте», но что он из себя представляет сказать трудно.
У государства нет не только четко сформулированной цели, но даже целеполагания. Впрочем, нет, у власти как раз цель есть – пополнение бюджета и перераспределение расходов. Но для этого у нее нет экономической политики.
Но какое будущее хотят люди разных политических взглядов? Может ли Казахстан продолжать по факту развиваться в условиях государственного капитализма в экономике и авторитаризма в политике? А если перемены возможны, каким образом их реализовать? Нужна ли нам революция или мы способны эволюционировать?
Почему на этот вопрос так важно ответить? Потому что, когда нет внятной картины будущего, не ясны и способы достижения поставленных целей.
Условно, активную часть нашего общества можно разделить на три группы: лояльных к власти, традиционалистов, в том числе национал-патриотов и так называемых либералов. Также очень условно сегодня их представляют и политические партии: Нур Отан – лояльных к власти, Акжол и Адал – либеральную часть, а традиционалистов и национал-патриотов – Ауыл и с очень большой натяжкой – ОСДП. Таким образом, почти подсознательно наше политическое поле представляет спектр общественных настроений.
Итак, первая группа, лояльная к власти, состоит главным образом из тех, кто уверен, что мы способны эволюционировать в рамках существующей политической и экономической системы. Их оппонентами можно назвать либералов, которые за компактное государство-арбитр, свободную конкурентную экономику, развитую бизнес-среду и гражданское общество. Что касается традиционалистов-националистов, то они за увеличение государства в экономике, вплоть до полной национализации всех предприятий, патернализм и деколонизацию сознания.
Однако все три группы, независимо от идеологических пристрастий, объединяет идея социального государства, приходящего на помощь к незащищенным, акцент на развитии малого бизнеса и раздражение бюрократией, которая перестала «слышать людей».
Все последние годы, не исключая и тучные, существовало редкое единодушие и в оценках основных проблем нашего общества: рост цен и различных тарифов, низкие зарплаты, общее снижение уровня жизни, продолжающееся расслоение на богатых и бедных, потеря работы.
Однако причины этого выглядят иногда полностью противоположно друг другу. Одни объясняют это «слабостью государства», а другие – авторитарностью власти. Прагматизм нашего общество при этом заключается в том, что оно видит мало проку в коллективных публичных акциях, будь то петиции или массовые протесты. При этом, их конечной целью является не смена власти или конкретного чиновника, а принуждение действующей бюрократии к работе, выполнению своих функций, что говорит о том, что мы по-прежнему живем в глубоко толерантной гражданской среде. И это является, пожалуй, самым главным инструментом, который власть должна использовать.
Другой особенностью является запрос на «свободу без последствий». Все мы хотим иметь право свободно и открыто высказывать свое мнение и претензии чиновникам, не опасаясь преследований и задержаний, выбирать хорошую школу и иметь достаточно денег, чтобы купить самое необходимое. И все это считается прерогативой государства. Но каким образом этого достичь? Вот здесь есть разница в подходах. Одни считают, что «государство нам обязано», другие – «надо отнять у олигархов и раздать всем», и только очень немногие считают, что «свобода – это прежде всего ответственность».
Что касается транзита власти, то практически все, и не без оснований, считают, что «верхи договорятся» и будет «назначен» следующий преемник. Обычным гражданам будет отведена роль статистов и только либералы надеются на то, что «улица» все же сможет хотя бы немного повлиять на расклад политических сил.
Таким образом, несмотря на разность взглядов, наше общество едино в оценке проблем, но разделено в способах их решения.
Итак, вариант первый: Изменения могут быть эволюционными, в рамках существующей системы, но за счет государства, потому что оно «нам обязано». При всей соблазнительности такого подхода, он мало реализуем. Никаких внятных признаков изменения экономической политики не просматривается, а значит существующая малоэффективная система управления просуществует еще несколько лет, примерно до конца правления действующего президента. К тому времени резервы Нацфонда будут окончательно истощены, дефицит бюджета приблизится к критическим величинам, пределы существования существующей политической системы приблизятся к концу.
Вариант второй: «отнять у олигархов и раздать все бедным» тоже маловероятен. Элиты договорятся – в этом общественный консенсус тоже оправдан. Но недовольство бюрократией и олигархами будет расти. По объективным причинам передел собственности неминуем, вне зависимости от того, пойдем ли мы по пути национализации или «распыления» крупной собственности.
Поэтому самым приемлемым является вариант третий – либерализация, как механизм перераспределения ответственности за собственное благосостояние от государства к самому человеку. Это болезненный, но безальтернативный для нас путь, который может помирить носителей всех трех групп влияния. Другое дело, что нужно иметь мужество в этом честно себе признаться.
