НАНотехнологии: как власти подготовились к выборам

Новости по теме

Маслихаты как идеальное местное самоуправление… для власти

10.12.2020 11:12

Чего боится власть, ограничив наблюдение за выборами?

07.12.2020 19:12

Что и кто стоит за кулисами предвыборных партийных съездов?

30.11.2020 19:11

Выборы в парламент как бизнес-проект: на какие партии будет спрос?

19.11.2020 10:11

Как Тимур Кулибаев тридцать лет «на печи сидел», а потом «Адал» создал

09.11.2020 10:11

Казахстанские парламентские выборы: молчание ягнят

28.10.2020 19:10

Антология технологий

Итак, на наш вопрос «Примите ли вы участие в парламентских выборах 10 января 2021 года?» утвердительный ответ дал только 31 процент респондентов, а 69 – отказались. Возможно, были те, кто еще не определился, но в целом картина понятна, и она говорит о недоверии общества к электоральному процессу вообще, как и к тому, что через выборы можно что-то решать. Таким образом, усилия власти себя оправдали.

Последние выборы в срок прошли у нас в 2004 году. В парламент, вопреки законам математики и Казахстана, пропустили только одного «оппонента режима» в виде Алихана Байменова, что закончилось развалом ДПК «Ак жол» и переходом на другую сторону политических баррикад экс-спикера мажилиса Жармахана Туякбая. Тогда многие предположили, что таков был сценарий Акорды, что вместе с отказом оппозиции отстаивать украденные голоса на площадях позволило взять передышку.

После этого три раза проводились «очередные внеочередные» парламентские (и пару раз президентские) выборы, и с каждым разом выбора, как такового, было все меньше. Постепенно в электоральный мозг закладывалась аксиома о бесполезности ходить голосовать и (или) отстаивать свои голоса. По второму направлению был преподан урок в виде подавления движения «НЕсогласных», которые провели серию митингов в последних числах каждого месяца после выборов 2012 года. Но тогда Акорда соизволила запустить в парламент еще пару партий, тем самым не показав стремление к плюрализму, а доказав, что все находится под контролем Администрации (тогдашнего) президента.

Последние парламентские выборы 2016-го окончательно были ничем не примечательны, равно как и президентские 2015 года. Многие оппозиционные и околооппозиционные движения и отдельные деятели заявили о бойкоте, что, в принципе, было не только на руку властям, но и вполне соответствовало общему сценарию этой электоральной кампании. Но назревал пресловутый переходный период, в рамках которого нужно было официально провести перераспределение полномочий (главным образом для того, чтобы после ухода Нурсултана Назарбаева кланы не перессорились между собой и кто-нибудь не смог узурпировать власть) и «перезагрузить» парламент.

Прошлогодние токаевские перевыборы должны были создать видимость перемен, но общество неожиданно почти по-настоящему проснулось и вдруг перестало удовлетворяться видимостью. Это стало одной из причин того, что досрочную перезагрузку мажилиса пришлось откладывать несколько раз, вплоть до того, что подоспели конституционные сроки. Конечно, пандемия тоже сыграла свою роль в переносе даты голосования, но карантинные санкции чаще используются властями себе во благо, в чем мы, скорее всего, убедимся ближе к 10 января.

Как же в целом

Наверное, не нужно быть юристом-правоведом, чтобы оценить факт ухудшения выборного законодательства с точки зрения конституционного права (статья 33 пункт 2) избираться и быть избранным. С каждым разом, когда через парламент пропускали «изменения и дополнения», ужесточались требования к кандидатам, а потом и вовсе решили пропускать в мажилис только по партийным спискам, которые власти могли в любой момент подкорректировать в свою пользу. Последние поправки в законодательство, якобы улучшающее бесперспективное положение оппозиционных партий, по большей части напоминают издевку над ними. При том, что и политических объединений, по-настоящему оппонирующих режиму и при этом имеющих лицензию на участие в выборах, у нас практически нет.

Говоря о конституционном законе о выборах, можно вспомнить также существенные ограничения в проведении организации соцопросов и фактический запрет экзитполов. Согласно поправкам, принятым пару-тройку лет назад, опросы могут проводить только организации с соответствующей лицензией, а публиковать их нельзя за пять дней до голосования и в сам «выборный день». То есть, если кто-то захочет спросить у своих читателей, кто за кого будет голосовать, то моментально можете прилететь претензия от Генпрокуратуры, которая по поручению президента Токаева должна бдить за «законностью». К этому, между прочим, относятся и различные прогнозы относительно того, кто может победить, в СМИ, а также опросы у дверей избирательных участков. То есть, власти подстраховались и в этом – чтобы независимые экзитполы не расходились в цифрах с зависимыми избиркомами, а у людей не складывалось мнение, что их опять обманули. Голосование на «Экслюзиве» же, по идее, не нарушает этой абсурдной и нигде не виданной нормы законодательства, но четко показывает, что у электората пропал интерес (что и требовалось доказать, как говорится).

Препоны в других законах, в том числе и «О политических партиях», не дают возможности регистрации новых политических сил, несмотря на то, что в обществе уже давно назрела готовность к этому. Или даже перезрела. Другими словами, с юридической точки зрения Акорда сделала практически все возможное, чтобы исключить даже малейшую возможность того, чтобы в маслихаты (куда, несмотря на нелогичность, тоже стали пускать только по партспискам), в мажилис, и уже тем более в саму Акорду, не попали случайные люди. Можно было еще урезать права наблюдателей, но это вызвало бы возмущения международных организаций.

Но проблемы с наблюдателями можно было решить с помощью административного ресурса, включая различные препоны самому процессу наблюдения, а также максимально снизить возможность обжалования итогов голосования в судах. Вообще, использование адмресурса в предвыборных технологиях настолько вжилось в нашу действительность, что его даже не принимают за нарушения. Все это воспринимается как само собой разумеющееся даже правозащитниками и оппозиционерами. В действительности же это целый пласт, в который входят использование труда учителей, принуждение бюджетников голосовать (сами знаете, за кого), организацию «каруселей», бесплатная агитация и так далее.

Использовались и, по всей видимости, будут использоваться силовые и репрессивные действия властей по отношению к оппозиции и гражданскому обществу – это тоже своего рода «предвыборные технологии». Шантаж, запугивание, подкуп наиболее активных граждан – этот набор часто использовался властями, и нет никакой причины, что это не может повториться вновь. Проще говоря, будет некая зачистка, которая может коснуться и некоторых СМИ, поверивших «слышащему государству».

По-новому

В общем, большинство из опробованных на практике предвыборных технологий будут с большой долей вероятности будут использованы и на этот раз. Ко всему прочему можно ожидать и чего-то нового, в зависимости от складывающейся ситуации. Мы уже не раз отмечали, что мистер Ковид Девятнадцатый может хорошо помочь провести выборы «как надо». Даже если принять за правду слова председателя Центризбиркома Берика Имашева о том, что онлайн-голосования не будет (хотя это так же, как верить заявлениям главы Нацбанка о том, что не будет девальвации), то все равно есть разные карантинные меры, которые могут сыграть на руку той же ЦИК. Например, можно увеличить «социальную дистанцию» на избирательных участках до такой степени, что независимым наблюдателям будет просто не будет видно, как считают. Или же, как предполагал эксперт по выборам Нурул Рахимбек, будет реанимирована система электронного голосования «Сайлау» – раздолье для фальсификаций. В общем, вариантов тут много, но при всем при этом надо помнить, что в крайнем случае очередной приказ приказ Минздрава по санитарно-эпидемиологической обстановке может поставить крест не только на словах г-на Имашева, но и на законах, на которые он ссылался.

Но основные действий властей, возможно, будут проходить в двух направлениях. Это нейтрализация независимых наблюдателей и антимитинговые мероприятия. Кроме привычных правоохранительных и судебных органов здесь могут подключиться блогеры и «лидеры мнений». Мы, наверное, не станем подсказывать им, как лучше «разжижать» общественное мнение, постараться направить его в другую сторону или сделать «врагами народа» тех, кто, например, захочет испортить бюллетень – пусть сами думают – но вероятность потока постов в поддержку стабильности и призывов дать дорогу прошедшим нур-праймериз очень велика.

Вместе с этим могут активизироваться различные сетевые и реальные «титушки», которые различными способами (тоже не станем подсказывать, какими именно) будут мешать деятельности гражданских активистов или же провоцировать их на незаконные действия. А если ситуация перед выборами примет признаки мало контролируемой, то не удивимся каким-нибудь устрашающим акциям, которые даже у сочувствующих оппозиции вызовет желание «сплотиться вокруг власти», а любых митингующих предать публичной порке.

Однако опасность в том, что «неблагодарный» электорат, если итоги будут «неправдоподобными», может вдруг не согласиться с ними. Особенно с учетом того, что победители определит только число проголосовавших, а не тех, кто должен быть это сделать в целом.