, 
Кланам становится тесно
Памяти Дастана Кадыржанова посвящается.
Почему казахстанские чиновники делают в последнее время взаимоисключающие и противоречивые заявления? Наши эксперты считают, что это говорит об обострении межклановых и межведомственных противоречий.
В Казахстане объявлена амнистия к 25-летию Независимости республики, она коснется почти 28 тыс. казахстанцев. Законопроект был внесен в Мажилис по инициативе Главы Государства, который отметил гуманность этой меры и необходимость дать шанс на новую жизнь оступившимся гражданам.
Разъяснения по поводу амнистии в стенах парламента дал генеральный прокурор Казахстана Жакып Асанов, отметив, что прощение - начало всего хорошего. Цель этой амнистии - в преддверии значимой даты проявить к осужденным милосердие. Казалось бы - все хорошо, почти идиллическая картина, если не одно существенное но. Всего полтора месяца назад глава Министерства внутренних дел Калмухамбет Касымов ответственно заявил журналистам, что Казахстан не будет проводить амнистию по случаю 25-ти летия Независимости.
«Амнистия - это такой старый советский подход. Я не знаю, как это будет дальше, но, в принципе, закон об амнистии к 25-летию независимости готовиться не будет. Казахстан будет отходить от практики амнистии заключенных, и переходить на более современные методы. По международной практике мы будем применять помилование. Прошение - вот это единственный способ выйти на свободу. Остальное все не применяется. То есть, только если кто-то обратится с помилованием, то комиссия рассматривает этот вопрос», - сказал 18 октября 2016 года г-н Касымов.
Амнистии не только не воспринимаются как «старый советский подход», но и будут, вопреки словам главы МВД, проводиться.
Тогда многие юристы были озадачены таким заявлением, так как в соответствии со статьей 54 Конституции РК парламент по-прежнему имеет право принимать акт об амнистии, и утверждать о полном отказе от нее казалось более чем преждевременным. Теперь выясняется, что амнистии не только не воспринимаются как «старый советский подход», но и будут, вопреки словам главы МВД, проводиться.
Другой, не менее заметный чиновничий казус, произошел в преддверии празднования дня Первого Президента, когда депутаты мажилиса парламента во главе с парламентарием Куанышем Султановым, тем самым который весьма своеобразно рассуждал о государственности Казахстана, предложили переименовать Астану, наделав немало шума не только в стране, но и за ее пределами. Международные СМИ размашисто прошлись по указанному предложению, чуть ли не поставив Казахстан в один ряд с такими авторитарными государствами как Туркменистан. Конечно, Казахстан пока тоже не образец демократии, но, уж явно не в одном ряду с закрытой Туркменией. Президент осадил мажилисменов, вероятно, понимая какие репутационные потери может понести страна из-за их речевой самодеятельности.
Словеса чиновников с легкостью подхватываются международными СМИ с подтекстом, вот, мол, чего выдали чиновники «из страны Бората».
Между тем, в последнее время среди казахстанских чиновников входит в моду делать громкие, подчас будоражащие общественность заявления, за которыми в конечном итоге ничего не стоит, кроме, вероятно, самопиара. Причем, эти словеса сотрясают воздух не только в пределах Казахстана, но и с легкостью подхватываются международными СМИ с подтекстом, вот, мол, чего выдали чиновники «из страны Бората». Тут возникает естественный вопрос об ответственности высокопоставленных лиц за то, что они выдают на гора. Конечно, речь не идет о том, чтобы они замкнулись в себе и перестали общаться с прессой, по принципу «как бы чего не ляпнуть». Но, с другой стороны, заявления чиновников должны отражать реальность и не бить по репутации страны.
Exclusive.kz попросил политолога Дастана Кадыржанова оценить причину речевой самодеятельности казахстанских политиков.
Дастан Кадыржанов:
На мой взгляд, есть несколько причин. Если не рассматривать отдельные случаи простого головотяпства отдельных персон, которое проистекает из-за их низких профессиональных качеств или из сомнительных личных характеристик, то ряд системных проблем выглядит следующим образом:
- Низкий идеологический уровень подготовки представителей правящей группы в стране в целом. Причина в том, что чиновники любого ранга сверху донизу понимают - основные идеологемы носят декларативный характер. С прагматической же точки зрения в вопросах карьеры работают совершенно иные ценности. Эта раздвоенность часто играет с чиновниками злую шутку.
- Отсутствие публичной ответственности. Какая разница, что тот или иной чиновник мелет с общественной трибуны? От этого его ответственность с точки зрения политической этики равна нулю. Ни морально-этические качества некоторых руководителей, ни идеологический бардак в их головах практически никогда не влёк за собой отставку или увольнение за ошибки в публичной риторике. В целом, это следствие общего отсутствия политической ответственности перед обществом.
- Доказательство отсутствия единства интересов внутри государственной машины. Часто в разноголосице мы видим и отражение различия интересов. У бюрократической машины свои интересы на разных уровнях иерархии, которые совсем не обязательно совпадают с мнением высшей власти. И эти противоречия частенько выплывают наружу
- Устаревшие, «палеолитические» политтехнологии. Например, метания в вопросах переименования городов и сёл - это устаревшие политтехнологии. Некоторым кажется, что в этой чехарде есть какой-то смысл.
- Ну и самое главное - чехарда в заявлениях связана с тем, что показатели эффективности и политической зрелости того или иного чиновника принципиально отличаются между собой у представителей власти и народа. Высшая власть требует одного, а общество совершенно другого. Это и есть фундаментальная разница интересов. Те, кто может разобраться в этом хитросплетении, умудряются лавировать или попросту помалкивают. А большинство попадается. Так что многим публичным фигурам приходится делать этот непростой выбор. Но самое интересное - мало кто умеет смотреть вперёд дальше своего носа.
Наши чиновники вовсе не годятся на роль кризис менеджеров.
