, 
Решение о вхождении в интеграционные объединения должны приниматься на национальном референдуме
Эксперты Центральной Азии считают, что вопросы вхождения государств в те или иные интеграционные объединения должны решаться на национальных референдумах. Возможно, пора подумать о выходе из ЕАЭС.
Новости по теме
Таково мнение участников круглого стола, проведенного аналитическим клубом A+ Analytics и New Geopolitics Research Network. Поводом стало заявление МИД России о том, что в ЕАЭС прорабатывается консолидированный ответ на санкции Запада, которое аналитики назвали очередным свидетельством давления России на членов союза.
Адиль Турдукулов, журналист (Кыргызстан): ОДКБ не способна выполнять роль арбитра
Политизация становится все более ощутимой – Москва усиливает присутствие в наших странах. Хотя уже очевидно, что ОДКБ не способна выполнять роль арбитра, но Россия использует другие инструменты. Известно, что в событиях 2010 года, когда сменилась власть Курманбека Бакиева, не последнюю роль сыграли информационные атаки Кремля. Вскоре стало ясно – почему. Сменивший его Алмазбек Атамбаев выполнил две самые важные задачи – отказался размещать американские базы и принял решение о вхождении в ЕАЭС. Правда, все это не помешало ему оказаться в тюрьме. Москва часто использует свое влияние через поддержку политических лидеров, грубые вмешательства в президентские и парламентские выборы.
Я думаю, что такие вопросы, как вхождение в ЕАЭС должны решать не только политики, но и весь народ. Для этого есть такой механизм, как референдум. Тем более, что не прописан формат выхода из организации, если она не выполняет свои уставные цели.
Что касается недавно избранного президента Садыра Жапарова, то есть все признаки преемственности его позиции в отношении ЕАЭС, хотя Москва не играла ключевую роль в его избрании. Возможно, поэтому, после приграничного конфликта с Таджикистаном Жапаров сдержанно отнесся к предложениям Кремля играть роль посредника.
Бениамин Погосян, руководитель Центра политических и экономических стратегических исследований (Армения): «В Армении не понимают, что такое ЕАЭС и ОДКБ»
В политическом и экспертном дискурсе Армении пока преобладают темы причин и последствий 44-дневной войны с Азербайджаном, а также вопросы предвыборной кампании 2021 года. Россия рассматривается всеми политическими силами Армении как основной партнер, влияние которого после завершения войны с Азербайджаном еще больше увеличилось, и сейчас даже рассматривается возможность создания второй российской военной базы в Армении.
Однако, Ереван всегда развивал многовекторную политику и пытался диверсифицировать свои связи, усиливая контакты с Западом. Почти все политические силы страны, несмотря на пророссийскую ориентированность, заинтересованы в развитии отношений с Западом (США, ЕС, НАТО), Китаем, Индией, Ираном и другими игроками. В связи с этим, Ереван не заинтересован в формировании объединенной позиции ЕАЭС на санкции, и в случае попытки российской стороны сформировать их, наиболее вероятно будет выступать против этого.
Что касается ЕАЭС, как организации, то многие в Армении не понимают, что это за структура, но логика политического руководства такова, что, поскольку Ереван имеет стратегический союз с Россией, то Армения под нажимом Москвы должна участвовать во всех интеграционных проектах России. Отказ от присоединения будет воспринят Кремлем как недружественный или даже враждебный шаг. Таким образом, отношения Армении с ОДКБ и ЕАЭС осуществляются через призму двусторонних отношений с Россией, и если в какой-то момент Россия заявит, что ЕАЭС или ОДКБ – не нужны, тогда Армении не будет иметь смысла участвовать там без России.
Эмиль Джураев, эксперт (Кыргызстан): «Россия одновременно поддерживает и Душанбе, и Бишкек друг против друга»
В стране наблюдается особый период в политике после смены власти в октябре 2020 года в связи с приходом к власти Садыра Жапарова. В настоящее время его внешняя политика еще формируется. В риторике правительство придерживается многовекторности и заинтересованности в развитии отношений с другими государствами, не отказываясь от участия Кыргызстана в ОДКБ и ЕАЭС. Однако у Садыра Жапарова несколько иное видение внешней политики, по сравнению с Сооронбаем Жеенбековым, который был полностью лоялен Москве.
Второй особенностью, является то, что кыргызско-таджикский конфликт поднял вопрос о том, насколько Кыргызстан может рассчитывать на полноценное союзничество с Москвой. В обществе и политических кругах появились точки зрения, что Россия одновременно поддерживает и Душанбе, и Бишкек друг против друга. Некоторые политики уже открыто обсуждают вопрос о нецелесообразности пребывания Кыргызстана в ОДКБ, а также проблемные аспекты отношений с РФ и ЕАЭС. Хотя политическое руководство на всех площадках повторяет тезисы о стратегическом партнерстве с РФ, критическое отношение к ЕАЭС, ОДКБ, России усиливается.
На фоне этого, Бишкек, хотя и не предоставил официальной позиции относительно «консолидированного ответа ЕАЭС», наиболее вероятно против применения любых контрсанкций со стороны ЕАЭС.
В чувствительной для Кыргызстана проблеме в рамках ЕАЭС по открытию рынка товаров и прав мигрантов наблюдается постоянная необходимость двусторонних переговоров. Для экспорта товаров в Россию приходится практически ежедневно договариваться сначала с Казахстаном, чтобы он пропустил их через свою территорию, а потом с Россией – чтобы она открыла границы. На границе с Россией, товары, даже прошедшие территорию Казахстана, часто возвращаются обратно в Кыргызстан. Конечно, имеют место несоблюдения различных норм со стороны кыргызских поставщиков, однако ситуация напоминает Кыргызстану, что ЕАЭС не выполняет свою функцию, а процессы работают на двустороннем уровне.
Что касается торговли, то, за редким исключением, надежды на расширение возможностей для экспорта не оправдались. Предыдущие президенты повторяли, что инвестиционная привлекательность Кыргызстана усилится за счет 180 млн. рынка ЕАЭС, однако это заявление воспринимается как издевательство, поскольку Кыргызстан не получает 180 млн рынок, а наоборот - наш 6-миллионный рынок получает 175 млн. поставщиков. Рынок Кыргызстана очень заполонен товарами России, Казахстана, Беларуси, включая мясомолочную продукцию.
Что касается улучшения прав мигрантов в России, то данный факт всегда преподносится как аргумент правительства перед обществом в пользу ЕАЭС. Однако, Россия могла бы предоставить это без какого-либо союза, на двустороннем треке. Таким образом, ЕАЭС не имеет никакого практического эффекта: все процессы функционируют в двусторонних форматах.
Фарход Толипов, директор исследовательского центра «Караван Знаний» (Узбекистан): «Русский язык больше полезен для потенциальных гастарбайтеров».
Я думаю, мы все сейчас должны занять по отношению к ЕАЭС наблюдательную позицию. Тем более, отношение в наших странах к нему достаточно неоднозначно. Например, в Узбекистане, как только появились официальные сообщения о его вступлении в ЕАЭС, в обществе развернулись нешуточные дебаты. Наше гражданское общество выступило против этого шага, предложив в качестве компромисса более мягкий статус наблюдателя до 2025 года. Узбеки, возможно, больше, чем его соседи, озабочен идеей диверсификации внешнеэкономических связей.
Мягкая сила России проявляется у нас особенно в образовании. Но популярность курсов английского языка гораздо выше - у молодежи настрой на ведущие университеты запада, а русский язык - для потенциальных гастарбайтеров.
В целом, я поддерживаю тезис о том, что решение о вступлении в любую организацию должно принимать не руководство страны, а механизм референдума. Но это маловероятно из-за трусоватости наших политиков. К сожалению, это типичный комплекс слабого или малого государства. Мы впадаем в прострацию еще до появления даже чисто гипотетических угроз. Нашим государствам надо преодолеть свои комплексы, в том числе через набирающую динамику интеграцию в Центральной Азии. Но мы одинаково боимся как дружить между собой, так и трезво оценить влияние ЕАЭС. Эксперты правы, когда говорят, что страны-участники вошли в этот союз под давлением Кремля, который расценивает отказ как недружественный шаг в свою сторону. Но ведь в реальности договор о стратегическом партнерстве, который есть практически у всех постсоветских государств с Россией – и есть достаточная основа для двустороннего сотрудничества.
Кстати, в этом контексте можно вспомнить «подвиг» Каримова. Когда в 2006 году Узбекистан вошел в ЕвроАзЭС и ОДКБ, это было реакцией президента на фоне внутреннего обострения из-за андижанских событий. Каримов тогда узрел в этом «руку запада». Но впоследствии отношения с западом быстро наладились, санкции в отношении Узбекистана были сняты и мы вышли сначала из ЕвроАзЭС , а потом из ОДКБ. И кстати, россияне были вынуждены это «проглотить». Они даже оправдывали это тем, что «это сделано в интересах Узбекистана и не повлияет на наши двусторонние отношения». Если проецировать ту ситуацию на сегодняшнюю, то надо просто повторить «подвиг Каримова» и проверить реакцию России. ЕАЭС просто перестанет иметь смысла, если каждая страна будет строить нормальные двусторонние отношения.
