, 
Зачем Россия приостанавливает контакты с НАТО
Москва воспринимает НАТО прежде всего, как платформу для американского военного присутствия в Европе. Жесткий дипломатический ответ России на действия Альянса показывает, что российское руководство укрепляется во мнении, что в условиях усиливающегося противостояния с США нет смысла разговаривать с подчиненными им структурами.
Приостановка официальных контактов между Россией и НАТО стала большой международной новостью, хотя по-хорошему это событие вряд ли заслуживает особого внимания. В ответ на высылку восьми российских дипломатов, работавших в миссии при Альянсе, и сокращение состава миссии в Брюсселе наполовину Москва решила не мелочиться и вообще закрыла свое постпредство, а также военную миссию и информационное бюро НАТО в России.
Все это могло бы вызвать тревогу, если бы российские отношения с Альянсом не были фактически прерваны еще семь лет назад, после начала украинского кризиса, когда НАТО полностью вернулось к своей изначальной миссии сдерживания России. Уже более трех лет при НАТО нет российского посла. Российские и натовские дипломаты, находящиеся соответственно в Брюсселе и Москве, почти не имели выхода на высокопоставленных лиц, и по этому каналу не обсуждались сколь-нибудь значимые вопросы. Иными словами, отношения «приостановили» через много лет после того, как те перестали существовать.
Впрочем, несмотря на то что у НАТО и России больше нет взаимных дипломатических представительств, контакты не прерваны полностью. У России в Брюсселе остается посольство в Бельгии (и миссия при ЕС, хотя в данной ситуации она не играет особой роли), а у всех стран НАТО есть посольства в Москве. Основополагающий Акт Россия – НАТО о двусторонних отношениях хоть и представляет собой реликт минувшей эпохи, но продолжает действовать. Ничто не препятствует дипломатическим контактам, если в них возникнет необходимость.
Более того, существует прямая линия между главнокомандующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и начальником российского Генштаба, которые также периодически встречаются лично на нейтральной территории. Поэтому приостановка контактов с НАТО хоть и говорит об усилении конфронтации между двумя ведущими военными силами в Европе, но не означает нового кризиса. Не подрывает она и способности обеих сторон улаживать инциденты и другие события, которые могут привести к лобовому столкновению.
Москва воспринимает НАТО прежде всего, как платформу для американского военного присутствия в Европе. Жесткий дипломатический ответ России на действия Альянса показывает, что российское руководство укрепляется во мнении, что в условиях усиливающегося противостояния с США нет смысла разговаривать с подчиненными им структурами.
С этой точки зрения международная бюрократическая инфраструктура НАТО, в том числе и его генсек-европеец, по сути, представляет собой всего лишь прикрытие для американского доминирования в Альянсе. Так зачем терять время с младшими союзниками? Если нужно поговорить, то лучше делать это напрямую с начальником.
Сергей Лавров может перестать встречаться с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом, но линия связи между главнокомандующим Объединенными силами НАТО в Европе – а это американец – и начальником Генштаба российских Вооруженных сил все равно продолжит функционировать. Потому что если существует опасная конфронтация, то ей нужно как-то управлять.
Все это касается не только НАТО. Министр иностранных дел Лавров недавно рассказал, что в свое время Москва предложила Джону Керри, тогдашнему госсекретарю США, чтобы Вашингтон присоединился к нормандскому формату по урегулированию в Донбассе. Россия полагала, что раз американцы располагают гораздо большим влиянием на Киев, чем европейцы, то они тоже должны сидеть за столом переговоров, иначе результатов не будет. Судя по всему, Керри положительно отнесся к этой идее, зато Берлин и Париж выступили резко против.
Теперь Кремль пришел к выводу, что разговаривать с Киевом напрямую бессмысленно, а с участием европейцев бесполезно, и возобновляет контакты по Украине непосредственно с Вашингтоном. В условиях, когда США укрепляют дисциплину в своих союзах, а союзники, потерявшиеся было за бурную четырехлетку Трампа, не возражают, такая рационализация дипломатической линии Москвы выглядит вполне обоснованной.
Дмитрий Тренин, Московский центр Карнеги
